Наши знатные земляки в рождественские праздники ходили в гости к высокому начальству, читали «Горе от ума» Грибоедова, те, кто попроще, посещали театр-цирк «Олимп» и принимали у себя священнослужителей. Сохранились воспоминания, как отмечали самый веселый и любимый во всем мире праздник у губернатора Константина Карловича Грота. Мы даже можем оценить, какое было меню на рождественском столе, сравнить со своим, а также узнать, как украшали елку и что дарили детям.
Пожертвования вместо визитов приличия
До революции у нас, как и во всем христианском мире, самый главный религиозный праздник приходился на 25 декабря. Чем заполняли наши земляки эти несколько предновогодних дней? Да как и везде: посещением храмов, весельем, колядками, зимними забавами. Старожилы уверяли, что любимым и единственным развлечением самарцев было катание на санях. Периодически впадавший в пессимизм первый самарский литератор (а в 1812 – 1814 годах еще и городничий) Иван Алексеевич Второв жаловался в своем дневнике на скуку, карты и пьянство, сопровождавшие чиновничий быт уездного города.
Разнообразие выпало на третий день после Рождества 1825 года: визиты к начальствующим лицам, обед у действительного статского советника Григория Никаноровича Струкова, игра и чтение комедии «Горе от ума». В тот же день Второв записал: «Наше общество, кажется, худо, не с кем побеседовать… Составляющие лучший круг – эгоисты и пустые».
1 января 1851 года самарцам было не до праздника: чиновная братия готовилась к открытию губернии. Последующие два года новогодние встречи проходили в здании Дворянского собрания. Ставший губернатором Константин Карлович Грот предложил чиновникам «взамен визитов приличия в праздники Рождества Христова и в Новый год» делать пожертвования в пользу Алексеевского детского приюта. Желающих нашлось немало, тем более, сам губернатор регулярно вносил деньги на нужды приюта. С целью поощрения списки жертвователей публиковались в газете «Самарские губернские ведомости».
Танцы у губернатора Грота
А для встречи 1854 года Грот «пригласил к себе всех бывших в Самаре дворян и высших чиновников с их семействами». В 9 часов вечера 31 декабря гости заполнили губернаторский дом. «В 10 часов загремела музыка, – делился один из участников торжества, – и мы два часа, почти беспрерывно, любовались стройностью прелестных дам, зефиром по паркету скользивших в кадрилях, кружившихся в галопах, польках, мазурках и вальсах; услужливость кавалеров к прекрасному полу, внимание гостей, стройный хор музыки, прекрасно освещенные комнаты, все гармонировало к одной цели, к общему желанию встретить Новый год. Составляя как бы одно семейство, мы веселились, и радость наша была чистая, непритворная и искренняя. Но вот пробило 12 часов. Радушный хозяин приказал подавать гостям шампанское; все поздравляли его превосходительство с Новым годом, чокались взаимно бокалами, поздравляли друг друга с Новым годом, с новым счастьем. В этих приветствиях выражались разные чувства, разные желания. Затем молодежь танцевала гросфатер, и бал кончился роскошным ужином, в три часа пополуночи».
«Нужно много искусства и уменья иметь устроителям елки»
Вошедшая в российскую жизнь новогодняя елка быстро прижилась и у самарцев. Она потеряла свойственный немцам религиозный рождественский характер, и по этому поводу «Самарские епархиальные ведомости» сокрушались: «К сожалению, наша русская елка, перенесенная к нам из заграницы, сохранила только мишуру и блеск, а утратила смысл и значение своего прототипа. Получив характер развлечения, допускаемого на протяжении почти двух недель, она сделалась положительно вредной в отношении физическом и, безусловно, нездоровой в отношении моральном. Сколько томительных волнений переживают дети, ожидая елки иногда с дорогими и непрактичными подарками, капризничают, раздражаются; а потом друг другу завидуют, сердятся и т.д. Не есть ли это искусственное развитие той неврастении, на которую в наше время стали постоянно жаловаться?! Нужно много искусства и уменья иметь устроителям елки и родителям, чтобы по возможности парализовать действие на детей нежелательного элемента в наших русских елках».
Курьез в театре-цирке «Олимп»
А вообще не будем забывать о главном: Рождество и Новый год – самые веселые и светлые праздники, и как их отмечать, зависит от самих людей. Самарцы умели веселиться, а уж если кто не знал меры – так кого тут винить? Характерный эпизод произошел во время шумного новогоднего торжества 1913 года в театре-цирке «Олимп». Один господин перебрал лишнего, и его выставили на улицу. В смокинге и без шапки он пританцовывал на снегу, выплескивая свое негодование. Выскочившие вслед за ним приятели пытались затащить его обратно: «Идем, все образуется».
– Нет, вы слышите?! Меня? Вывести меня? Да на каком основании?! У меня дядя – начальник в Петербурге!
Подошел полицейский и вежливо (о, времена!) попросил:
– Пожалуйста, зайдите, а то простудитесь!
– Ах, так? Ну и пусть! Пусть я замерзну, а завтра дам дяде телеграмму. И тогда все узнают, какие в Самаре порядки!
Вот так. Назло всем, хоть и пострадаю (это по-нашему, мы и город на болотах можем построить «назло надменному соседу»).
Сюрпризы и обязательные блюда
Ну и как не предоставить слово тем землякам, кто рассказывал о встрече Рождества еще в царские времена. Приведем воспоминания Юлии Павловны Рождественской из Сызрани: «На ветках (елки) не только игрушки, но и сюрпризы. Найдешь один из них – и столько радости, смеха! Подарки детям покупали накануне Рождества. Обычно клали их под подушку. Сладости дарили. Плюшевые игрушки – такие мягкие, милые».
На рождественском столе «было изобилие всего, что только можно себе представить. Обязательные блюда – заливные поросята, жареные гуси, утки, окорок, ветчина, пироги. Все это должно было присутствовать в первую очередь. А уж потом ставились разные салаты, грибочки, огурчики, прочие соления. Ну и, конечно, батарея бутылок с разноцветными наливками выставлялась на стол».
Каждое Рождество приходил священник и поздравлял всех живущих в доме с праздником. «Ходили по домам и визитеры – те, кто получал приглашения – визитки. Визитки эти выполнялись из красивой кремовой бумаги и украшались замысловатыми виньетками».
Наверное, и каждому из нас будет о чем вспомнить и что рассказать о новогодних днях своим внукам и правнукам. И дай Бог, чтобы они нам не завидовали.
ТРАДИЦИИ
С бокалом шампанского и со скандалом
Подробности встречи Нового года в самарском театре-цирке «Олимп» можно прочитать в газете «Волжское слово» (1913 г. 2 января)
И мы, самарцы, маху не дали. Встретили Новый год, что называется с помпой. С громким «ура»! С бокалом шампанского и со скандалом.
Стены «Олимпа» дрожали от шума и грохота, от бесшабашного, безудержного веселья, когда после окончания поставленного в этот вечер фарса «Фиговый листок» в театре начался новогодний маскарад.
Разноцветное домино, клоуны с бубенцами и без бубенцов, причудливые, ничего не обозначающие костюмы и костюмы оригинальные – все мешалось в пестрой толпе новогодних масок.
По окончании маскарада за костюмы, наиболее оцененные публикой, были выданы призы.
Мужской приз (золотые карманные часы) получила «балканская война», а женский приз (золотой браслет) был выдан за костюм «бабочка».
КОСТЮМЫ
Маскарад в общественном собрании
Второй рождественский маскарад в общественном собрании, устроенный 2 января, прошел значительно оживленнее первого.
Перспектива получения призов привлекла много маскированных в самых разнообразных костюмах.
Кроме членов клуба, на маскараде было более 700 человек гостей. Среди масок встречалось много из бывших на новогоднем маскараде в театре «Олимп», снова явились получившие призы в «Олимпе» «балканская война» и «бабочка»: но было и много новых костюмов. Особенно выделялись из пестрой толпы огромная зеленая «лягушка», сделанная очень искусно и аккуратно, большой будильник с надписью: «Павел Буре… продажа часов с ручательством за прочность на один час».
Затем рекламный костюм табачной фирмы Шапошникова «Аэроплан дяди Михея», с аэропланом на голове и весь увешанный всевозможными коробками шапошниковских папирос.
Большое внимание привлекал довольно оригинальный костюм, изображающий «украинскую ночь». Синее платье, усыпанное звездочками, на котором акварельными красками исполнены портрет Гоголя и различные виды и сценки из его произведений. Также выделялись маски: баран с золотыми рогами, казанская капуста, клубника, гейши и др. <…>
«Волжское слово» (1913 г. 2 января)
Александр Завальный, главный библиограф краеведческого отдела СОУНБ.
Опубликовано в периодическом издании Самарской областной универсальной научной библиотеки – газете «Привычка читать» №3(25), декабрь 2020.
