Белый потолок и зелёные стены, покрашенные казённой краской. Размеренный писк аппаратуры. Тишина нарушается только стонами боли. Я ходил сюда как на работу. Каждое утро в 8 утра был на месте. Просто больше некому. Мы вместе были в той машине, но я отделался лёгким испугом, а вот мой друг... Пашка не мог пошевелиться, не мог говорить. Только вращал глазами и морщился от боли. Уколы, кстати, ему тоже делал я. Я говорил, что он выкарабкается, читал вслух книги, последние новости, ставил песни и даже иногда играл на гитаре. Кажется, за эти месяцы мы пересмотрели все его любимые сериалы. Часами рассказывал, что он обязательно должен жить, что мы ещё устроим ему самый офигенный мальчишник и соберём всех знакомых и друзей. Этот день весь город запомнит! И неважно, что даже девушки у него нет. Это все неважно. Будет, только пусть возвращается в этот мир. Мой лучший друг. Сегодня я спешил как никогда. Что-то меня тянуло и подгоняло: быстрее, быстрей! Я мчался как ненормальный, боясь опоздат