Роман-фэнтези. Основано на реальных событиях.
Часть 1 "Дарительницы"
Глава 14. План спасения.
Однажды, после очередного посещения Истомы, ведьма-мать заметила, что пыль, годами скопившаяся на полке с колдовскими книгами, кое-где стёрта. Приглядевшись, она с ужасом поняла, что здесь остались характерные следы от тоненьких детских пальчиков. Вспомнив о странных вопросах своей дочери о ведьмах и о заклинании "Полной луны», ведьма сразу догадалась, что её девочка нарушила материнский запрет! Истома уже довольно давно не являлась к Лилии во сне, что только подтверждало её догадку. Проснувшись в то утро, ведьма просто не находила себе места, думая о том, как ей теперь поступить. Весь день она промаялась, а на ночь сварила себе сонное зелье и, осушив стакан, стала ждать Хранителей. Выпить такую дозу, чтобы впасть в кому, попасть в Мир Снов и поговорить с дочерью, она не решилась. На земле не было такого человека, которому она смогла бы доверить свою тайну и попросить вовремя вызвать «Скорую», чтобы вернуть тело к жизни. Хранители же обычно чувствовали, если кто-то из Дарителей призывал их во сне. Бедной женщине ничего не оставалось, кроме как довериться им, умолять простить её нерадивое дитя и подсказать выход из положения!
Лилия очутилась в густой лиловой дымке. Всё её тело покрылось липкой, прохладной влагой. Значит, Хранители всё-таки услышали её! Вдалеке появилось светлое пятнышко, постепенно образовавшее в толще облаков коридор. По нему двигались три фигуры в длинных одеяниях с капюшонами, скрывающими лица. Их передвижение не было плавным, они приближались будто рывками, исчезая в одном месте и возникая в другом, каждый раз оказываясь чуть ближе к женщине.
- Я даю тебе разрешение заглядывать во сны, - сказал женский голос из-под капюшона.
- Но, если я снова буду расшифровывать сны, я могу вмешаться в чужую жизнь и изменить ход событий, – пролепетала ведьма.
- Ты - мудрая женщина, - продолжила Хранительница, и два другие капюшона согласно закивали, - и знаешь Законы, против которых нельзя идти: не губи душу, не убивай любовь и не насылай проклятий!
- И как долго я могу пользоваться этим разрешением? – дрожащим голосом спросила женщина.
- Пока не увидишь в чужом сне свою дочь!
- Она будет наказана за свой проступок?! – в ужасе прошептала Лилия.
- Нет, если ты поможешь исправить то, что она натворила, дав полукровке Заклинание. А дальше ни во что не вмешивайся, пусть всё идёт своим чередом!
- А если я не смогу найти способ всё исправить? Или сделаю что-нибудь не так?
- Сны о любви спасут ту, которая страдает по вине Истомы! – ответил женский голос.
С тех пор Лилия снова начала принимать у себя людей, нуждающихся в помощи. Слава о её силе разлетелась по огромному городу со скоростью звука. Твёрдо помня слова Хранительницы об ограничениях в колдовстве, она помогала только тем, чья душа была чиста, и на ком не было вины в том горе, с которым они приходили. Ведьма снимала привороты и наговоры, спасала от наложенных проклятий и лечила болезни от сглазов, не переставая удивляться тому, как сильно расплодилась всякая нечисть среди людей. Заглядывая по надобности в чужие сны, она каждый раз с надеждой выискивала в них образ дочери, но пока безуспешно. Лилия безумно уставала от бесконечных приёмов, но, словно окольцованная птица, она понимала безвыходность своего положения, и продолжала жить среди чужих проблем и несчастий ради спасения своей единственной дочери.
Август подходил к концу. Ночи стали заметно холоднее, и под ногами зашуршали первые опавшие листья. В воздухе запахло осенью. Алла сидела в резной, увитой плющом беседке и перебирала ягоды на варенье. Отец с самого утра возился в огороде, а мама ушла к соседке поболтать. Алла в последнее время стала очень ценить такие моменты своего одиночества. Это были последние выходные перед новым учебным годом, и девочка была рада тому, что ей теперь необязательно будет так часто находиться на даче с родителями. За этот месяц её отношения с матерью очень изменились. Аллу раздражал любой её поступок или замечание. Раньше она с большим удовольствием часами болтала с мамой, как с лучшей подругой, делилась с ней своими девичьими секретами и спрашивала совета.
Теперь роль советчицы выполняла Тамара Николаевна. История с костюмом постепенно забылась, страсти улеглись, и Аллочка продолжала посещать занятия по вокалу, к которым теперь добавились регулярные прогулки с задушевными беседами. Ольга с головой ушла в репетиции и практически не появлялась в доме Тамары. Алла настолько быстро привыкла к новому образу жизни, что теперь даже не представляла, как жила до сих пор без Тамары Николаевны. Она чувствовала перед этой женщиной страх и благоговение, испытывала потребность в общении с ней и безгранично доверяла и уважала наставницу. Её мать, Любовь Петровна, с опаской поглядывала на дочь. Поначалу она устраивала ей постоянные «головомойки» и «пропесочивания», но со временем всё больше стала прислушиваться к постоянным рассказам дочери о своей учительнице, и её гнев сменила тревога.
Любовь Петровна была родом с Украины. Как и большинство жителей этой страны, женщина славилась весёлым нравом и гостеприимством. Она никогда не отпускала ни одного гостя голодным, даже если человек забежал «на минуточку». В доме всегда было чисто и пахло едой. Воспитав двоих детей, Аллу и её старшего брата, она почти не изменилась внешне. Её голову всё так же украшала густая каштановая шевелюра, брови – две аккуратные округлые дужки – придавали лицу всё время слегка удивлённый вид. Худенькой Любовь Петровну назвать было нельзя, но и толстушкой она не была. Скорее мама Аллы производила впечатление здоровой и сильной женщины в самом рассвете сил. Она любила наваристые супы и всевозможную выпечку, старалась всегда баловать своих детей и мужа какими-нибудь шедеврами кулинарного искусства.
Только в последнее время всё сильно изменилось. Старший сын женился и переехал с женой в отдельную квартиру, а Алла всё время сидела на диете и почти не притрагивалась к еде, которую готовила мать. С появлением в жизни её дочери учительницы по вокалу, Любовь Петровна лишилась всех своих материнских привилегий. Алла больше не звала её в магазин выбирать новую одежду, не спрашивала, в какой цвет ей лучше покрасить волосы и вообще перестала посвящать в события, происходившие в её жизни. Именно об этом бедная женщина сейчас и говорила своей подруге и соседке по даче – Ладе.
Её соседка была примерно одного возраста с Любовью. Она тоже имела взрослого сына и недавно стала бабушкой. Лада Константиновна с детства воспитывала сына в строгости и требовала уважения к родителям, а теперь пожинала плоды своей деятельности. Её сын и невестка всегда были рядом, постоянно обращались к ней за помощью и советом, и сами старались всячески помогать и оберегать маму. Лада всегда была «живчиком», как любили говорить про неё окружающие. Она была небольшого роста, худая и подтянутая. От матери женщина унаследовала восточные черты лица и тёмные, как смоль, блестящие волосы. От отца ей достался твёрдый и решительный характер, прямота суждений и безграничное желание всегда и во всём добиваться большего.
- Да что же это такое происходит-то, Любочка! – причитала соседка.
- Ума не приложу, дорогая, - вздыхала мать Аллочки, - мою девочку словно подменили! Я теперь для неё не авторитет, а порой, чуть ли ни враг!
- Ох, и ведьма же эта училка, скажу я тебе, - Лада зацокала языком, - точно, ведьма!
- Может, я, конечно, не такая мудрая, как она во всех этих женских и хозяйственных штучках…
- Да ты с ума сошла, Люба! – воскликнула подруга, сцепив в замок худые пальцы, - ты - мать двоих чудесных детей, а она – одинокая старая дева!
- Таких подробностей я не знаю, - отмахнулась женщина, - только, как отвадить дочь от этой заразы, ума не приложу! Может, просто запретить Алке ходить к ней на занятия?
Лада замотала головой.
- Вряд ли она тебя послушает, - задумчиво произнесла она.
- А если мы с отцом перестанем давать ей деньги? Ей же не чем будет платить за уроки! Не думаю, что эта Тамара Николаевна станет заниматься благотворительностью!
Соседка молчала. Любовь Петровна тоже уже не знала, что сказать. Она и сама давно подозревала, что Тамаре от Аллы нужны не только деньги.
- Послушай, дорогая, - глаза Лады Константиновны вдруг вспыхнули огнём, - а своди-ка ты её к одной бабке!
- Кого? Аллу? – испугалась мать.
- Вместе сходите! Крутая тётка, скажу я тебе! Помнишь, мой сын собрался разводиться, когда невестка была уже беременна? Мол, влюбился в другую!
Люба кивнула.
- Так вот, нашла я эту бабку через десятые руки и пришла к ней на приём. Я и рассказать-то ей ничего не успела, как она усадила меня за стол. «Успокойся, - говорит, - выпей чаю, и мне откроется твоя боль!» Я выпила то, что было в чашке. Это скорее напоминала какой-то травяной или ягодный отвар.
- И что? – насторожилась Любовь Петровна.
- Я не очень поняла, что со мной произошло в тот момент, но, по-моему, я уснула. Открываю глаза, а бабка стоит передо мной, протягивает мне какую-то склянку и говорит: «Дай выпить это своему сыну сегодня перед сном, а завтра снова приходи ко мне!» Я подмешала зелье сыну в чай, а сама всю ночь глаз не сомкнула. Сидела возле него и прислушивалась – дышит или нет. Знаешь, Люба, как же мне было страшно! Он ворочался, стонал и звал во сне жену, представляешь! Наутро мой мальчик встал, как ни в чём не бывало, свежий и бодрый, и пошёл на работу. А я снова побежала к бабке. Она прямо с порога мне говорит: «Я любовь бы убить не посмела, только в случае с твоим сыном – это приворот»! Представляешь, дорогая! Это стерва с работы его приворожила!
Любовь Петровна слушала соседку, затаив дыхание.
- Ну, вот, - продолжала Лада, - «Иди домой, - сказала бабка, - всё у вас будет хорошо!» А на следующий день мой сын побежал к жене прощения просить! Во!
- Да ладно! Прямо так и помогло это колдовство?! – с долей недоверия спросила мать Аллы.
- Вот тебе крест! – Лада Константиновна перекрестилась, - сама бы в жизни не поверила в такую чепуху, если бы это меня не коснулось!
- И где же эта бабка живёт?
- Да в Москве и живёт, в обычной квартирке, в обыкновенном доме, - улыбнулась соседка, - я дам тебе адрес! Сходи! Боюсь, по-другому нам с этой Тамарой не справиться!
- Ладно, - согласилась Любовь Петровна, - пиши адрес! Только как же договориться о встрече? Телефона-то нет.
- Что-то мне подсказывает, что, когда вы придёте, она обязательно будет дома, - заверила Лада подругу,- а если нет, значит - не суждено!
Женщина была полностью согласна с соседкой, и решила положиться на судьбу. Она взяла у подруги клочок бумаги с адресом и, окрылённая, поспешила на свой участок. По дороге Любовь Петровна старалась придумать предлог, под которым ей удалось бы уговорить дочь поехать с ней.
В воскресенье они выехали с дачи в город раньше обычного. Такая спешка хозяйки очень удивила всех домочадцев, но Григорий Степанович не решился перечить жене. Они почти доехали до дома, но тут Любовь Петровна попросила мужа притормозить возле метро.
- Слушай, Гриш, - обратилась она к нему, - тут Лада дала один адресок. Там классные шубы тётка привозит из Греции! Для своих – очень недорого!
- И? – мужчина заулыбался, и его усы смешно приподнялись.
- Может, я съезжу, посмотрю? А то раскупят всё.
- Ну, что ж, - крякнул Григорий Степанович, - ты поумнела, женщина! «Готовь сани летом» – это верно!
Любовь Петровна рассмеялась и чмокнула мужа в нос. Потом она обернулась к Аллочке, которая сидела на заднем сидении. Глаза у школьницы загорелись! Она так давно мечтала о настоящей маленькой норковой шубке! «Кажется, я попала в точку!» - ликовала мама.
- Аленький, может, составишь мне компанию? – обратилась она к дочери, - глядишь, и тебе что-нибудь подберём!
- Конечно! – радостно воскликнула школьница и выскочила из машины так быстро, как будто боялась, что мать передумает.
- А я-то думаю-гадаю, что это мы так рано в город рванули! – пробубнил вслед своим женщинам Григорий Степанович.
- Мы не долго, - сквозь опущенное стекло пообещала ему жена.
- Да ладно уж! Сегодня всё равно футбол по телеку! Вы там отложите, что понравиться, я потом подъеду – посмотрим!
- Не скучай! – женщина послала мужу воздушный поцелуй.
Они приехали на метро на другой конец города и теперь, спрашивая прохожих, пытались найти нужный дом. Он, действительно, оказался самым обычным, панельным, пятиэтажным. Код на двери был сломан, и они беспрепятственно проникли в подъезд и забрались на третий этаж.
- Звони! – велела мать, указав на одну из дверей.
Алла удивлённо пожала плечами и нажала на кнопку звонка.
Дверь открылась сразу, как будто их уже давно ждали. На пороге стояла пожилая женщина с седыми волосами, скрученными в тугой пучок. Всё её лицо было в морщинках, но фиалковые глаза казались молодыми, и рот не был ввален, как у старухи.
- Проходите, раз пришли, - сказала бабка и улыбнулась, обнажив ровные, белые зубы.
«Странная тётка, - подумала Алла и поёжилась, - интересно, сколько ей лет?»
Мать и дочь вошли в квартиру. Обстановка была самая обыкновенная, вполне соответствующая той, в которой живут в наше время пожилые люди. Старый сервант, выцвевшие тёмно-лиловые шторы на окнах, громоздкий, местами продавленный диван и круглый деревянный стол, покрытый чистой, белой скатертью.
- Присаживайтесь, - старуха указала на диван, - выпейте чаю с дороги, отдохните минутку, а потом поговорим.
Гостьи, молча, присели. Обе находились в каком-то оцепенении, пока хозяйка хлопотала вокруг стола. Она принесла чашечки, в которых дымился ароматный чай, печенье, вазочку с вареньем и сахарницу. Поставив всё это на стол, бабка расположилась напротив Аллы на единственном скрипящем стуле.
- Да, девочки, - она закивала головой, - вы правильно сделали, что пришли.
Алла снова отметила, что голос у старухи был на удивление молодым.
Хозяйка сделала несколько глотков из своей чашки и в ожидании посмотрела на «девочек».
Любовь Петровна, вспомнив рассказ Лады, тут же начала пить обжигающую жидкость. Аллочка, покосившись на мать, последовала её примеру. Они пили чай, не притрагиваясь к сладостям, и исподлобья разглядывали старуху. На хозяйке была чистая, но довольно ветхая одежда: светлая блузка с наглухо застёгнутым воротником-стоечкой, а на плечах лежал толстый лиловый платок, что было странно, учитывая духоту в квартире.
Аллочке стало жарко от горячего напитка, и она попыталась ослабить шнурок на кофточке. Шнурок не поддавался, пальцы сделались ватными и перестали слушаться. Девочка взглянула на маму. Любовь Петровна, откинувшись на спинку дивана и прикрыв глаза, крепко спала. Школьница в испуге открыла рот, чтобы закричать, но не смогла. Перед глазами у неё всё поплыло, и она тоже провалилась в глубокий сон.
Любовь Петровна очнулась. Она лежала на спине на чём-то мокром и колючем. Женщина открыла глаза и села. Под ней был ковёр из опавших еловых иголок и гниющих листьев. Она встала на ноги и отряхнулась. Осмотревшись, Любовь поняла, что находится в лесу. Её окружали мощные, высоченные ели, среди которых кое-где пробивались низкорослые кустики без листьев. Между деревьями справа виднелся просвет, на который и пошла женщина. Она всё шла и шла, а долгожданного выхода из леса всё не было и не было. Продираясь сквозь лапы елей, Любовь Петровна расцарапала себе лицо и руки и, наконец, вышла на поляну с пожухлой травой. Там, прямо на траве возле ручья, спиной к ней сидела Тамара Николаевна. Женщина окликнула её, но блондинка даже не повела ухом. Любовь Петровна выкрикнула её имя ещё несколько раз, но блондинка не оборачивалась. Мать Аллочки двинулась по направлению к ней, но сделав пару шагов, почувствовала неимоверную слабость в ногах и рухнула на колени. Какая-то неведомая сила придавила её к земле. Бедная женщина тщетно пыталась подняться с травы. Силы капля за каплей покидали её, и, в конце концов, она смирилась и легла лицом вниз, беспомощно разбросав руки в стороны.
Через секунду, услышав знакомый голос, Любовь Петровна подняла голову и увидела возле Тамары Николаевны свою дочь! Женщина снова закричала, пытаясь привлечь к себе внимание, но безуспешно. Алла опустилась перед учительницей на траву и стала зачерпывать ладошками воду из ручья и прямо из рук поить Тамару. Матери показалось, что этот процесс длился целую вечность! Она с болью в сердце и со слезами на глазах наблюдала за тем, как её девочка, улыбаясь, преподносила воду этой страшной женщине. Та, в свою очередь, склонив голову, пила у неё из рук и просила ещё и ещё. По виду Аллочки Любовь Петровна понимала, что дочь уже устала. Руки девочки дрожали, а спина всё ниже и ниже склонялась над ручьём. Когда Алла упала навзничь перед своей учительницей, мать не выдержала и снова громко закричала, зовя дочь по имени. Она даже попыталась ползти, но земля под ней вдруг стала рыхлой, и женщина с ужасом поняла, что вскоре провалиться куда-то вниз! Это произошло гораздо раньше, чем она ожидала! Полетев вместе с земляными комьями в бездонную яму, Любовь Петровна потеряла сознание.
Алла стояла на сцене какого-то ресторана и держала в руке микрофон. Рядом с ней стояли юноша и девушка, явно старше её по возрасту. Они тоже держали по микрофону и улыбались Аллочке и друг другу. Зазвучала музыка и все трое, синхронно открывая рты, запели какую-то грустную песню. Однако голос звучал только один, и он был до боли знаком ведьме-матери! Лилия лихорадочно искала глазами образ дочери! Над сценой висели несколько световых приборов, а на их креплении сидела белокурая малышка и пела, болтая ногами в воздухе.
Это была Истома! Но для кого из них она пела? И что это за люди, которые стояли рядом с её сегодняшней гостьей? Сон был яркий, но не информативный. И, если расшифровать сновидение Любови Петровны не составляло для ведьмы никакого труда, то сон её дочери был полной загадкой. Хранительница сказала, что пострадавшую от рук её дочери спасут сны о любви. Можно было с уверенностью сказать, что Алла и есть та самая «жертва», которую «пьёт» эта седеющая безобразная полукровка. Также Лилия могла предположить, что парень, приснившийся Алле – её возлюбленный. Но почему в этом сне присутствовала ещё одна девушка? Брюнетка, стоявшая рядом с Аллочкой, и молодой человек смотрели друг на друга явно влюблёнными глазами, и это ещё больше сбивало ведьму с толку. Задавать вопросы гостям она не могла, иначе они могли догадаться, что она читает их сны. Ведьма должна была чётко и ясно сформулировать для приходящих людей последовательность действий, посредством которых решаться их проблемы!
Мать и дочь очнулись почти одновременно и застали старуху в некоторой растерянности. Девочка, придя в себя, первым делом подальше отодвинула чашку с недопитым отваром. Любовь Петровна вдохнула полной грудью и с надеждой уставилась на хозяйку.
- Ни под каким предлогом не ешь, и не пей ничего в доме седой женщины с голубыми глазами, - строго наказала Алле бабка, - пройдёт немного времени и истина сама откроется тебе!
Обе гостьи, не двинувшись с места, вопросительно смотрели на ведьму.
- Истина сама откроется, - повторила старуха, давая понять, что приём окончен, и им следует покинуть этот дом.
Мать и дочь поднялись с дивана, прошли в коридор и вышли за дверь, которая сама по себе открылась перед ними. Ведьма не проводила их и даже не попрощалась. До метро они брели, молча, переваривая всё произошедшее. Алла ни слова не сказала матери о том, что та хитростью заманила её к бабке. Она вдруг начала ощущать странную внутреннюю свободу и радость жизни!
Пока они ехали в метро, дочь, наконец-то, рассказала матери всю историю со злополучным костюмом.
Как только гостьи покинули её дом, Лилия снова ринулась готовить себе сонное зелье. Пока отвар настаивался, она мрачно бродила по комнате взад-вперёд, вспоминая нужные заклинания для призыва сновидения. Дело весьма осложнялось тем, что её дочь не принадлежала земному миру, а сработает ли колдовство на Мир Снов, ведьма не знала, но очень надеялась на это. Когда зелье было готово, она быстро проглотила его и улеглась на диван.
Уснув в один момент и оказавшись в родном доме, Лилия выбежала во двор, забралась в клумбу перед домом и встала в самую середину. Женщина закрыла глаза, задрав вверх голову и протянув руки к небу. Начав медленно кружиться вокруг своей оси, она тихонько стала вливаться в Манящий Зов:
- А-а-а, - полетел голос Лилии вверх.
Когда звук как бы отделился от её тела и повис высоко под облаками, ведьма забормотала нужное заклинание, продолжая поворачиваться вокруг себя, беспощадно ломая ногами нежные цветы. Лилия уже столько раз проделывала подобные манипуляции, в надежде на то, что, находясь на Краю, дочь заметит призыв её сна! Но результата пока не было…
Истома вяло дирижировала своим оркестром, думая абсолютно о другом. Инструменты периодически выдавали фальшивые ноты, но девочка не замечала этого. Звучала заунывная мелодия. Она даже не заметила, как открылся коридор, и рядом с ней возник лохматый поэт.
- Истома, - нахмурив брови, произнёс он.
Малышка вздрогнула и опустила руки. Инструменты мгновенно замолчали.
- Здравствуйте, – грустно улыбнулась она гостю.
- Ты прости меня, конечно, девочка моя, но я не в силах больше терпеть эту тоскливую мелодию, - смущённо сказал лохмач.
- Другой не получается, - вздохнула Истома.
- Тогда расскажи мне, что происходит, если твоя душа так сильно болит?
Девочка молчала, опустив глаза.
- Что-нибудь с мамой? – робко предположил поэт.
- Надеюсь, с ней всё в порядке, - ответила она, - я давно у неё не была.
- Почему?
- Мне стыдно, - призналась Истома.
- За что?
- Я ослушалась её и кое-что натворила.
- Ты всё-таки влезла в чужой сон, вопреки запрету Хранителей! – с ужасом догадался поэт, - я так и знал, что это произойдёт!
- Откуда Вы могли это знать?
- Мы беседовали с философом на эту тему, - старик почесал затылок, - он согласился со мной. Ты так юна, и ум твой пытлив. Ты талантлива, и поэтому твои амбиции весьма сильны. Ты не могла не сделать того, что сделала!
- Вы считаете, что я ужасно глупо поступила?
Поэт сделал круг вокруг девочки и заглянул ей в глаза.
- Не мне тебя судит, деточка, - серьёзно сказал он, - что сделано, то сделано. Только одно мне не понятно: как допустили это Хранители Снов? Они же, наверняка, знали о том, что ты посещаешь сны людей! Хранители не могли не почувствовать этого!
Истома пожала плечами.
- Мне так страшно, - прошептала она, - я теперь сижу тут и жду, когда же они придут за мной и утащат в Мир Иной.
Поэт подпёр подбородок руками и какое-то время, качаясь в дымке, смотрел в пустоту.
- Думаю, этого не произойдёт, если не случилось до сих пор, - поразмыслив, решительно заявил он.
- Почему? Ведь я же совершила преступление, в результате которого пострадали люди! – горячо возразила Истома.
Старик замотал головой:
- Мы покидаем Мир Облаков и Мир Снов только тогда, когда стирается след на земле!
- Но, какое-то наказание меня всё равно ждёт! Бедная моя мамочка, - уголки её губ опустились, - я от стыда даже не смею явиться к ней во сне, хотя ужасно соскучилась!
- Ты уже сама себя наказала, Истома, - задумчиво произнёс поэт, - может, просто попросишь у неё прощения?
- Может быть, как только соберусь с духом.
- Не тяни с этим, мой тебе совет. Хранители, скорее всего, тоже ждут твоих дальнейших действий! И, думаю, именно мать поможет исправить твою ошибку!
- Вы правы, мой друг, - девочка печально улыбнулась.
И вдруг до них весьма отчётливо донеслось издалека:
- А-а-а!
Истома и поэт завертели головами в поисках просвета для коридора. Но вокруг ничего не менялось, а Зов продолжал звучать всё громче и отчётливее!
- Что это? – испуганно спросила малышка.
- Ума не приложу! Будто кто-то так близко, что мы должны его видеть, судя по звуку! Но никого нет!
- Может, это идут Хранители? – Истома в страхе изо всех сил вглядывалась в дымку.
- А, может, кто-то зовёт на помощь? – предположил поэт.
- Звук идёт как будто снизу, - закрыв глаза, определила девочка, - со стороны Края Снов!
- Возможно!
- Я слетаю, посмотрю! – решила Истома, - вернусь, расскажу!
Она провела все необходимые манипуляции и вскоре оказалась над знакомым калейдоскопом. Зов, как ни странно, действительно, доносился отсюда. Девочка покрутила головой по сторонам. Вокруг никого не было. Она летала над Краем Снов, прислушиваясь и приглядываясь и, наконец, заметила, что одно из окошек мерцает ярче остальных. Свечение будто рвалось наружу, стараясь пробиться сквозь туман. Истома подлетела поближе. Это был сон её матери! Это она звала её! Девочка, не колеблясь ни секунды, прошептала заклинание и провалилась вниз.
В Облаках заплакать не представлялось возможным, поэтому здесь Истома, наконец-то, дала волю слезам, уткнувшись в материнскую грудь. Лилия нежно гладила её по шелковистым волосам и крепко прижимала к себе, словно желая вытянуть её боль и страх. Наплакавшись, девочка взглянула на мать глазами, полными вины и отчаяния.
- Ничего, доченька, ничего, - приговаривала мать, не выпуская Истому из объятий, - я помогу тебе всё исправить!
- Ты всё знаешь? – пролепетала малышка.
Ведьма кивнула и печально улыбнулась ей.
- Я только хотела подарить свою музыку людям, - слукавила Истома.
Мать нахмурилась. Малышка стыдливо опустила глаза. Ей показалось, что Лилии известны все причины, по которым дочь посмела ослушаться запрета.
- У нас мало времени! – взгляд женщины стал серьёзным, - ты должна рассказать мне всё и ответить на несколько вопросов!
Истома согласно закивала и выложила матери всё от начала до конца: про договор с Тамарой Николаевной, про Ольгины сны и про то, что эта страшная женщина наотрез отказывается отпустить «жертву»!
Ведьма внимательно выслушала её, глядя дочери прямо в глаза, а потом спросила:
- Часто ли Ольге снился молодой музыкант?
- Почти каждую ночь! – воскликнула малышка, - они, то ругаются, то целуются!
Девочка смущённо опустила глаза.
- Ясно, - сказала женщина, - значит между ними, действительно есть сильное чувство! Вот, кого должны спасти Сны о Любви!
- Матушка, ты станешь ворожить для Ольги сны? – испуганно спросила Истома.
- Нет, - ведьма села за стол и подпёрла руками щёки, - такого разрешения мне не дано. Я должна придумать что-нибудь другое.
- Я сама явлюсь к этой певице и всё ей расскажу! – храбро заявила малышка, - ведь это же я во всём виновата!
- И думать не смей об этом! – строго сказала мать, - я запрещаю тебе больше посещать чужие сны!!
- Ну, что же нам делать? – в отчаянии всхлипнула Истома, - другого выхода нет!
- Ради Бога, родная моя, доченька! – взмолилась женщина, - нас накажут, если ты ещё раз нарушишь Закон Мира Снов! Я только и живу нашими встречами, а ты хочешь лишить мать на старости лет самого дорогого! Не делай этого, умоляю тебя!
- Мамочка! – дочь бросилась к ней на шею и снова заплакала.
Они долго думали и рассуждали о том, как спасти бедную девушку, но в голову пока ничего не приходило.
- Может, попьём чайку? – предложила ведьма, - на пустой желудок что-то мысли не идут.
Истома согласилась. Мать заварила свой знаменитый ароматный чай с травами и ягодами и поставила на стол всевозможные сладости.
- Матушка, а любовь всем приносит горе?
Женщина вскинула на дочь удивлённые глаза.
- С чего ты это взяла, глупышка?
- Из жизненного опыта, - по-взрослому заявила девочка.
Ведьма рассмеялась.
- Нет, деточка. Чаще всего любовь, наоборот, спасает человеку жизнь. А, если она взаимна, то порождает неземное счастье! Только всё это ещё надо заслужить!
- Может, и я когда-нибудь влюблюсь в какое-нибудь облако-человека… - мечтательно сказала Истома.
- Сны о любви… - пробормотала ведьма, не расслышав последней реплики дочери, - любовь спасает… взаимная любовь…
- Мама, - девочка потрясла её за плечо, заметив, что ведьма ушла в себя.
- Ну, конечно же! – очнувшись, воскликнула та, - я знаю, что надо делать!
Истома с нетерпением заёрзала на лавке.
- Этот парень! Молодой музыкант!
- Возлюбленный Ольги?
- Конечно! Он должен ей всё рассказать!
- Что значит «всё»? – не поняла Истома, - он же ничего не знает. И потом, судя по снам певицы, они не вместе, хотя и влюблены.
- Вот именно! Они не вместе в реальной жизни, зато близки в её снах!
Истома на секунду задумалась, и тут её осенило. Она поняла, что придумала мать! Девочка в страхе взглянула на ведьму и, заикаясь, спросила:
- Ты… ты… что, хочешь его убить?!
- Я не собираюсь никого убивать.
- Но как тогда он попадёт в Мир Снов? – недоумённо спросила девочка.
- Это может быть кома или летаргический сон! – заявила ведьма и подняла вверх указательный палец.
Истома вытаращила глаза:
- А что это такое?
- Обычно человек впадает в кому вследствие какой-либо травмы или болезни. Душа в это время покидает тело, а потом либо возвращается, либо переходит в другой мир. В первом случае – человек выздоравливает, а во втором - его считают умершим, и тело хоронят. А во время летаргического сна душа остаётся в теле, но всё равно имеет возможность иногда покидать его….
- Ничего себе! – выдохнула Истома.
- Главное, чтобы кто-то принял меры к тому, чтобы душа вернулась в тело, - закончила ведьма-мать.
- И как же он впадёт в эту кому? – поинтересовалась девочка.
- Я дам ему зелье! Только осталось придумать, как заставить его выпить то, что я приготовлю, - женщина машинально сунула в рот печенье и принялась нервно его разжёвывать, - когда он окажется в Мире Снов, ты приведёшь его сюда!
- В твой сон?
- Да, - решительно подтвердила мать, - я сама с ним поговорю!
Следующая глава романа "Край снов" Часть 1, глава 15 здесь.
Предыдущая глава романа "Край снов" Часть 1, глава 13 здесь.