Речь в данной статье пойдет о двух крупных сражениях Великой Отечественной Войны, во многом определивших исход летних компаний 1942 и 1943 годов. Я имею в виду сражение под Харьковом в мае-июне 1942 года и сражение на Курской дуге в июле -августе 1943 года.
Обе стороны практически одновременно начали подготовку к ним и тактические планы сторон в них были идентичны - окружение и разгром окруженной группировки противника (классические "клещи" или "Канны").
В обоих ожесточенных сражениях в итоге потерпела поражение сторона, которая опередила противника с началом наступления. Обычно в таком случае бывает как раз наоборот. Атакующие захватывают стратегическую инициативу и получают решающее преимущество.
Почему же в рассматриваемых нами случаях произошло обратное? Разгадка кроется в том, что сторона противника в свою очередь готовила на том же участке фронта свою операцию на окружение. То есть в итоге получились "сцепившиеся клещи".
В обоих случаях целью "Канн" было ликвидация выступов линии фронта, образовавшиеся в ходе проведения предыдущих операций.
Сражение под Харьковом в мае-июне 1942 года
Сражение под Харьковом в мае-июне 1942 года планировалась как продолжение проведенной зимой Барвенково-Лозовской наступательной операции (январь-март 1942 года). В ходе зимнего наступления нашим войскам удалось продвинуться на 100 км и захватить Изюм, Барвенково и Лозовую, однако немцы удержали важные опорные пункты в основании "горловины прорыва" - Балаклею и Славянск.
Поэтому, когда командующий юго-западным направлением С.К. Тимошенко, командующий Юго-Западным фронтом Ф.Я. Костенко и член военного совета фронта Н.С. Хрущев предложили Ставке план наступления на Харьков по сходящимся направлением, с использованием барвенковского плацдарма, эта идея вызвала решительные возращения со стороны начальника генштаба Б.М. Шапошникова.
Замысел операции
В целом план операции был достаточно логичным - используя накопленные резервы опередить немцев и захватить стратегическую инициативу на южном фланге советско-германского фронта. Однако разработанный план никак не учитывал стратегические намерения немцев. Предполагалось, что на участке между Волчанском и Артемовском после зимним боев немцы не смогут начать активных действий.
Считалась, что донбасская группировка вермахта готовится начать наступление на Ростов.
Между ем немецкий генштаб сам начал подготовку к операции по срезанию барвенковского выступа (операция "Фридерикус"), без ликвидации которого начинать крупное наступления в сторону Сталинграда и Северного Кавказа было по меньшей мере рискованно.
Для этого из Западной Европы сюда были переброшены несколько свежих пехотных дивизий, а танковые и моторизованные дивизии, находившиеся в районах Харькова и Краматорска, были усилены батальонами снятыми с других участков фронта. Кроме того, немецкие пехотные и танковые подразделения стали поступать батальоны штурмовых орудий StuGIII.
После успешного завершения операций на Керченском полуострове сюда должен был быть переброшен VIII авиационный корпус с мощной штурмовой и бомбардировочной авиацией, специально подготовленной для ударов по наземным целям. Немцы знали о подготовке нашей наступательной операции в районе Харькова и готовились к ее отражению.
План наступления Юго-Западного фронта, одобренный И.В. Сталиным несмотря на возражения Б.М. Шапошникова был прост и понятен. Северо-восточнее Харькова должны были наступать три армии: 21-я, 28-я, и 38-я (В.Н. Гордова, Д.И. Рябышева и К.С. Москаленко). Поддерживать наступление и вводиться в прорыв должны были несколько танковых бригад и спешно формируемый 22-й танковый корпус.
С барвенковского плацдарма шли в наступление 6-я армия А.М. Городнянского и армейская группа Л.В. Бобкина. 9-й и 57-й армиям Южного фронта ставилась задача поддерживать наступление группы Л.В. Бобкина и оборонять южный фас барвенковского выступа.
Главной ударной силой южной группировки советских войск помимо и танковых бригад были 21-й и 23-й танковые корпуса и 6-й гвардейский кавалерийский корпус.
К сожалению 32 авиационных полка Юго-Западного и Южного фронтов к началу операции еще не были объединены в авиационные армии, что снижало возможности массированного применения нашей авиации в наступлении. В нашей авиационной группировке не хватало штурмовиков, а бомбардировочная авиация была представлена в основном ночными бомбардировщиками.
Согласно замыслу наступательной операции пехотные клещи советских 28-й и 6-й армий должны были сомкнуться юго-восточнее Харькова, у Мерефы, а танковые - в результате встречи 22-го и 21-го и 23-го танковых корпусов соединиться западнее столицы советской Украины. В "котле" под Чугуевом должен был оказаться LI армейский корпус немцев, линия обороны которого проходила восточнее Харькова.
Нашим войскам противостояла 6-я немецкая армия Ф. Паулюса и армейская группа Э. фон Клейста. Против наших 21-й, 28-й и 38-й армий оборонялся XVII армейский корпус немцев, усиленный, расположенными в районе Харькова, 3-й и 23-й танковыми дивизиями. Удар 6-й армии и армейской группы Л.В. Бобкина с барвенковского выступа был нацелен на VIII армейский корпус вермахта.
Южнее барвенковского выступа, в районе Краматорска, ждала своего часа донбасская группировка немцев - армейская группа Э. фон Клейста, в состав которой входил XXX моторизованный корпус Э. фон Макензена.
Прорыв немецкой обороны (12-14 мая 1942 г.)
Подготовка к встречному сражению шла полным ходом по обе стороны фронта. Маршалу С.К. Тимошенко, который накануне операции в добавок к своей прежней должности стал командующим Юго-Западным фронтом (Ф.Я. Костенко получил пост его заместителя), удалось опередить немцев в сосредоточении войск на исходных позициях для наступления.
12 мая в 6.30 после часовой артподготовки и 15 минутного авиационного налета армии северной ударной группировки пошли в атаку. В 7.30 по аналогичному сценарию начали наступление войска южной ударной группировки. Как ни странно в первый день меньше всего продвинулась вперед 28-я армия, имевшая самую мощную поддержку артиллерии (на 5-6 км), в то время как соседняя 38-я пробила немецкую оборону на 10-15 км.
В то время как 28-я армия Д.И. Рябышева не смогла сходу захватить немецкие опорные пункты Варварка и Терновая, южнее Харькова наступление 6-й армии и армейской группы Л.В. Бобкина развивалось вполне успешно. К 14 мая прорыв в ширину составил 50 км, а в глубину - 20-25 км. В глубину немецкой обороны был введен второй эшелон наступления из пехотных частей и 6-й кавалерийский корпус В.Д. Крученкина.
13 мая немцы северо-восточнее Харькова вынуждены были ввести в бой свои оперативные резервы - 23-ю и 3-ю танковые дивизии, которые потеснили части 38-й армии, но при этом немцы потеряли Варварку, а Терновая была полностью окружена.
14 мая настроения в штабе группы армий "Юг" были близки к панике. Ф. фон Бок в телефонном разговоре в В. Гальдером (начальник немецкого генштаба) уже сомневался в эффективности немецкого контрудара, предусмотренного планом "Фридерикус", для которого южнее Барвенково сосредотачивались войска армейской группы Клейста и XXX моторизованный корпус.
Гальдер для начала контрнаступления ждал переброски на Украину ударной авиации VIII авиакорпуса В. фон Рихтгофена. Первые полки штурмовиков и бомбардировщиков стали уже прибывать на аэродромы группы армий "Юг" к исходу 14 мая.
Роковым для исхода всей операции стало решение командования фронта задержать введение в прорыв 21-го и 23-го танковых корпусов. Задержка на двое суток и больше ввода в бой сильнейших ударных подразделений фронта и итоге стоила жизни А.М. Городнянскому, Л.В. Бобкину, Ф.Я. Костенко, а также и тысячам их бойцов и командиров.
Между тем южная группировка продолжала наступление. 6-й кавалерийский корпус вышел к Краснограду, а танковые бригады 6-й армии были в нескольких километрах от железной дороги, идущей от Харькова на запад (в районе Новой Водолаги). Перехват этой железной дороги ставил бы немецкие дивизии на харьковском участке в очень тяжелое положение.
15 и 16 мая обе группы советских войск продолжали наступление. На северном фланге в полосе 21-й армии было решено ввести в бой 3-й кавалерийский корпус. Однако вместо того, чтобы использовать наши танковые бригады совместно с ним в наступлении, их выстроили как заслон против немецких танковых дивизий, стремившихся прорваться к Терновой.
Перелом в сражении (17 мая 1942 г.)
21-й и 23-й танковые корпуса вышли на рубеж атаки только 17 мая, когда налеты немецкой ударной авиации, действовавшей большими группами, заметно усилились. В условиях голой степи, при недостатке противовоздушных средств это вело к большим потерям в наступающих частях. На направления главных ударов нашей южной группировки с других участков фронта были переброшены дополнительные немецкие дивизии...
Тем временем на южном фасе барвенковского выступа, где держали оборону наши 57-я и 9-я армии Южного фронта, немцы готовили переход в наступление в рамках усеченного плана "Фридерикус" двумя сходящимися ударами - на север, в направлении на Барвенково и на северо-запад от Славянска на Долгенькую.
17 мая в 4.00 утра немцы здесь перешли в наступление и в двух местах прорвали нашу оборону. К исходу дня немецкие танки и мотопехота захватили Барвенково и вышли к Долгенькой, где разрушили армейский узел связи. В результате штаб Юго-Западного фронта узнал о немецком прорыве только в 24.00 и находившиеся поблизости 2-й кавалерийский корпус и 14 гвардейская стрелковая дивизия (оперативный резерв фронта), не имея приказов, весь день простояли на месте.
Таким образом, пока вводились в бой 21-й и 23-й танковые корпуса, продвинувшиеся за день на 10-15 км, в полосе Южного фронта назревала катастрофа. Командующий 9-й армией М. Харитонов был отстранен и его место занял П.М. Козлов. На помощь 2-му корпусу и 14-й гвардейской дивизии были направлены 5-й кавалерийский корпус, 296 дивизия и 3-я танковая бригада.
Между тем на северном фланге наступления немцам введением в бой свежих дивизий удалось остановить продвижение 21-й и 38-й армий, а 28-ю армию прорывом к Терновой заставить перейти к обороне. К исходу 17 мая С.К. Тимошенко получил от разведки сведения о намерении немцев ударить на юг из района Балаклеи и тем самым срезать барвенковский выступ.
Переход к обороне (18-22 мая 1942 г.)
Ночью 18 мая, в 0.35, Тимошенко отдал приказ вывести из боя 23-й танковый корпус и направить его на юго-восток с тем, чтобы совместно с 343 стрелковой дивизией выстроить оборону севернее Барвенково, по реке Берека, текущей с запад на восток. Одновременно, чтобы не дать немецким танковым дивизиям ударить от Балаклеи на юг, 28-й и 38-й армиям было приказано продолжать наступление.
Однако, пока Тимошенко выстраивал оборону на юг ударная группировка фон Клейста решила ударить на запад, что привело к обвалу всей обороны 9-й армии. Тылы армейской группы Л.В. Бобкина и 6-й армии оказались под угрозой. Е.Г. Пушкин, командир 23-го танкового корпуса получил приказ о переброске с опозданием и начал вывод из боя своих частей только в 12.00 18 мая. В то время как 21-й корпус продолжал уже бесполезное наступление и получил приказ о его прекращении только к исходу 18 мая...
21-й корпус был выведен из боя утром 19 мая. Тогда же получили приказы о переходе к обороне на занимаемых рубежах 6-я армия и армейская группа Л.В. Бобкина, объединенные в оперативную группу под командованием Ф.Я. Костенко. Однако 20 мая немцы собрали все свои подвижные соединения в XXX моторизованный корпус и, прикрываясь пехотными дивизиями на север, продолжили свое наступление на запад.
В результате столкновения 14 немецкой танковой дивизии с 23-им танковым корпусом Е.Г. Пушкина состоялась так называемая "танковая битва у Протопоповки". Разгромив левый фланг 57-й армии фон Макензен повернул назад и 22 мая нанес удар на север, и вновь прорвав
нашу оборону, установил контакт с 44-й пехотной дивизией, замкнув кольцо окружения у Чепеля.
В окружение южнее Харькова попали 5 дивизий 57-й армии, 8 дивизий 6-й армии, 2 дивизии группы Л.В. Бобкина (все стрелковые), 6 кавалерийских дивизий 2-го и 6-го кавалерийских корпусов, 2 танковых корпуса, 5 отдельных танковых бригад , артиллерийские, инженерные части и другие вспомогательные подразделения. Это стало расплатой за недооценку планов противника и оперативные просчеты нашего командования.
Наше командование перед началом операции, например, ничего не знало о переброске под Харьков 3-й и 23-й немецких танковых дивизий...
Почему нельзя было раньше на три дня ввести в бой 21-й и 23-й танковые корпуса, что наверняка позволило бы 15-16 мая выйти на коммуникации харьковской группировки немцев, тем самым создав угрозу ее окружения?
Гальдеру и фон Боку пришлось бы тогда "раздергивать" XXX моторизованный корпус, что спасло бы от краха оборону барвенковского плацдарма...
Что мешало для улучшения управления войсками переподчинить перед началом наступления 57-ю и 9-ю армии Южного фронта командованию Юго-Западному фронта, что устранило бы путаницу в передаче приказов?
Уроки "катастрофы под Харьковом" Красной армии пришлось усваивать в течении все летней компании 1942 года.
Бои в окружении (23 мая-начало июня)
Продолжение следует...