Ранее: Как я в школу опоздала. Новое жилье.
Пообещала написать о своих ощущениях на новом месте жительства и вот, села за компьютер, а эмоции зашкаливают, вроде, как и дрожь мелкая бьет от встречи с детством. Но это мои ощущения, мой мир и смогу ли я передать то, что сама чувствую. Жаль, что я не художник, очень жаль.
Та калитка в дувале открыла для меня мир в другое измерение, в другие ощущения. Всё было просто до обыденности, но так значимо и так невероятно для детского ума.
Калитка открывалась на огород, на огуречные грядки, на которых местами лежали крупненькие, желто-зеленые семенные огурцы, еще на стеблях, еще дозревающие, пахнущие невероятной свежестью и зрелостью. Жухлые листья местами посохшие, но с жестковатым пушком уже отмирали на длинных, толстых и колючих стеблях.
Уходила осень, это ощущалось повсюду. Серебристый тополь, что стоял там же на огороде, ближе к дувалу уже осыпал все свои зелено-серебристые листья. Они ковром лежали под ним и частью разгонялись ветерком по всему огороду. Голые его ветки тоже шевелились от ветерка, а ствол был крепок и шелковист на ощупь. Казалось, что у него бьется сердце под твоей ладошкой и тебе его жалко до невероятности.
Влево, метрах в тридцати от тополя граница огорода, обозначенная заросшим травой арыком. Арык без воды, но на дне его сухие ветки и опавшие листья тополя пирамидального, который растет вдоль арыка на противоположной от меня стороне. Под ним высокий, густой сухостой из разнотравья, а под сухостоем низкая зеленая травка, будто только народившаяся и пришедшая на смену умершим растениям.
Перед арыком тропинка вверх вдоль его бережка по самому краю через половину огорода, такая тоненькая, для одного человека, и уходит за плетенную калитку в тыл колхозного двора. По этой тропинке мы целую неделю будем ходить на колхозный двор и очищать початки кукурузы от зёрен. Но это потом. А сейчас я с восторгом и благоговением провожу руками по вновь нарожденной траве встав ногами в сухой арык.
Не срываю ни одной травинки, только глажу и приговариваю? – «Расти, травка, зеленая и большая. Расти красивая! Только не замерзай!». И понимаю, что она не замерзнет, что весь сухостой ляжет и укроет собой её от мороза. И в благодарность за это я глажу и сухую траву.
А в конце огорода, в самом его углу, джуда дарит мне с десяток наростов живицы, которые просвечивают на солнце то светло-коричневым, то темно-коричневым цветом. Один из них сразу же отправляю в рот, а другие складываю в карман для сестренки и братиков. Хожу по огороду и поддеваю сухую желто-серую землю ногами, а она открывается для меня коричневым влажным цветом и своим запахом, подслащенным прелью, который бывает только осенью.
Меня зовут домой, но мне не хочется уходить, я уже срослась с окружающим меня миром и прошу его подождать меня, я приду еще и еще. Я Вас не оставлю. Дома меня спрашивают, чего молчу, а я такая полная своими эмоциями, по самую макушку, еще там с тополем, огурцами, травкой, землей. Я и сейчас там, в детстве.
Утром выходим из дома с отцом, мне в школу, ему на работу. Какую-то часть пути идем вместе, а на центральной дороге расходимся. Напротив нашего дома, наискосок немного, огромная яма, вырытая кем то и зачем-то давным-давно, заросшая дерном по краям и забитая хворостом наполовину, вся в инее.
Спрашиваю отца: - «Зачем муку там рассыпали?», он засмеялся и ответил, что это не мука, а иней. Роса замерзла. Если бы раньше вышла, то увидела бы иней на всей траве вокруг, а так поверху иней растаял, а вот до ямы солнышко еще не добралось. Через несколько дней иней был действительно повсюду, и я могла потрогать его руками. Но он тут же таял и оставлял на моих ладонях влажный след.
Мне, видимо, нужны были новые ощущения, и я решила по утрам ходить другой дорогой. Эта дорога была не совсем проторенной и длиннее. Если пройти еще несколько домов от нас выше, то там было соленое озеро. Озеро громко сказано. Это водоем, возможно сотворенный человеческими руками, с проточной соленой водой, которая шла с болот и выходила с водоема довольно широким в метр, а иногда и более, шириной бурным потоком. И назывался он соленым арыком.
Проходил он вниз до центральной дороги потом перебегал его и добегал еще метров сто до последних домов на казахстанской стороне, огибал эти дома и уходил в Узбекистан на территорию Туркво.
Выше соленого озера уже начиналось болото. Вот через него я и решила ходить в школу, а так как дорога была длиннее и интереснее, то я подымалась и выходила пораньше. Уже подмораживало, но через полчаса ноги скользили от растаявшего инея на траве. Интересно было прыгать с кочки на кочку, они были мягкими и податливыми, расстояния между ними маленькими, так, что не составляло никакого труда передвигаться по ним.
Всего несколько дней длилось моё сказочное путешествие в другой мир среди кочек, где я ощущала себя то сказочной лягушкой, то серым кузнечиком, которым покорны все кочки мира и воображала как бы я летала над всем этим миром, если бы была стрекозой.
Вот из-за этих сказок, несмотря на то, что я выходила из дома раньше, чем обычно, я стала опаздывать в школу. Было потом стыдно перед классом, но отец выследил меня и после разговора с ним, я стала ходить как обычно.
Может быть я и не соблюла бы данное ему слово больше не ходить этой дорогой, но мы снова переезжали. И я по воле родителей снова оказалась в другом мире, но и благодаря им же, снова окажусь рядом с теми же местами, но позже.
Далее: И снова Гишткупрык. Как учили узбека сало есть. Хаким и рыжий Бин.
К сведению: Это одно из моих воспоминаний на моем канале "Азиатка" , начиная со статьи "История знакомства моих родителей". За ними следуют продолжения о моей жизни и жизни моей семьи. Не обещаю, что понравится, но писала о том, что было на самом деле.
Прошу выражать своё отношение к статьям положительно или отрицательно лайками и делиться с друзьями в соцсетях, буду Вам очень благодарна.