НАЧАЛО.............. ; Часть 6; Часть 7; Часть 8; Часть 9; Часть 10; Часть 11
Часть 12
Марат… снова Марат!!! Ну почему я никак не могу его забыть?!
В раздражении я бросила кроссовки себе под ноги. Присев на корточки, начала обуваться. Мысли хороводом продолжали кружить у меня в голове.
Марат занозой торчал в моей жизни. Два месяца, одна ночь – и вся испорченная жизнь. Разве стоит даже ради идеального самца ставить на себе крест? – вопрошал мой внутренний голос. - Он бросил тебя сразу, единожды переспав с тобой. Он подлец, подлец, подлец… Но, господи, как же он был хорош…
Завязав шнурки, я поднялась, и вдруг рядом с собой услышала странные звуки. Вздох- выдох, протяжный всхлип, скрип. Звуки повторились. Потом опять. Ритмичное шуршание. Затем глухой стон в такт с шуршанием. Ш-ш-ш-о-ох, хлоп-ш-ш-ш, ах-о-о-ох, а-а-а-а-а... Моё сердце ухнуло куда-то вниз, когда я поняла, что это за звуки - Милка с мужем занимались любовью. Мне стало стыдно, будто я хочу отщипнуть крошку подружкиного счастья.
Осторожно, чтобы не произвести лишнего шума, я побрела в противоположную сторону.
Я шла, глядя себе под ноги и стала замечать под ворохом старой листвы нежную, кажущуюся такой ранимой молодую траву, яркие юбочки мать-и-мачехи, плотные глянцевые листики-монетки брусничника. Вдруг мой взгляд зацепил фиолетово-серый пушистый комочек. Я шагнула на пригорок, присела на корточки и протянула руку.
- Ой, подснежник!
- Сон-трава.
От неожиданности я отдернула руку и оглянулась через плечо. Валь стоял рядом с пригорком, и ветер трепал на затылке его тонкие волосы.
- Это сон-трава… поздновато цветет… в красную книгу… не рви…
- Я и не думала. – Я снова протянула руку и осторожно погладила бархатные лепестки. – Давно не встречала. Цветочек детства.
Я выпрямилась и очутилась нос к носу с Валем, который стоял, опершись спиной на ствол сосны.
- У тебя сейчас такие глаза… Я заметил, они у тебя меняются. Под небом – голубые, в бассейне… в купальнике – синие, сейчас – вон… как сон трава. - Он взмахнул рукой, я сделала шаг назад, и свалилась бы, если б Валь не подхватил меня. Я почувствовала, как его пальцы шарят в моих волосах.
- Ты что там ищешь?
- У тебя паучок.
- Ай-ай! – Я затрясла головой и замахала руками. - Жук-паук, я боюсь.
Рыжая точка мелькнула у меня перед глазами.
- Это божья коровка, - сказал Валь и улыбнулся так, что стал похож на мальчишку-подростка, что в школе кличут «ботаником».
«Ботаников» в своей учительской практике я привечала.
- Эй! Ау… Где мы?..– послышался Милкин голос откуда-то сбоку.
- Сюда! Сюда! – подала голос я. Мы здесь!
Милка выскочила на поляну. На ее припухлых, вероятно от страстных поцелуев атласных губах застыла улыбка, а глаза настолько ярко сияли, что казалось, стало светлее. Вслед за Милкой, вальяжно, покачиваясь из стороны в сторону, словно шатаясь от качки, ступал Юра. Весь его вид говорил: «Я устал, но я доволен».
В моей голове замелькали воспоминания о моих более счастливых временах, о другом пикнике, о другом мужчине, в глазах которого я тоже читала удовлетворение и некую, чисто мужскую спесь. Я почувствовала, как в уголках моих глаз закипели слезы, ноги вдруг подкосились. Я плюхнулась коленями, закрыла лицо ладонями и разрыдалась.
- Ну что ты?.. Что? – задышала мне в ухо Милка. - Что приключилось?
Я отняла ладони от лица – прямо передо мной сияли, ничуть не скрывая счастья, выразительные, как у олененка, глаза подружки.
- Мила, ничего не выйдет… ничего, - размазывая по лицу слезы, - продолжала рыдать я. – Ты счастливая… у-у-у-у… А меня… раз и всё… - я махнула рукой и случайно задела пластиковый стакан, - как посу-у-у-ду одноразовую…
- Тебя Валь обидел? – грозно спросила Милка, поднимая голову кверху.
- Я что?.. Я ничего…Я сказал, что глаза синие…
Валь развернулся и вскоре скрылся за стволами деревьев..
- Мил, Валь тут не причем, совсем не причем, просто я вспомнила… Дай салфетку. Я сейчас успокоюсь… Действительно… как дура.
Я вытерла бумажной салфеткой щеки, и вдруг почувствовала, что тугой ком раздражения куда-то исчез, словно грозовая туча, пролившись быстрым дождем, превратилась в облако.
- Милочка, прости, - сказала я, улыбаясь, но слезы все текли из моих глаз. – Я знаю, ты хотела, как лучше… Ведь, когда счастливая, хочется, чтоб все были счастливы. Да? – Я шмыгнула. Милка виновато поджала губы и кивнула.
- Натка, ты, прям, такая умная. Всегда догадаешься… Я так тебя люблю… Так люблю! - Милка обняла меня, уткнулась в мое плечо, и я почувствовала, как по ее спине пробежала дрожь. – Я такая счастливая, такая… И так хочу, чтоб и ты… Всё бы тебе отдала. Всё при всё.
- Кроме Юры, - по инерции всхлипнула я.
- Кроме Юрашки, - вслед за мной всхлипнула Милка, но тут же зачастила.– Натка, ты лучше всех. Лучше всех. А Валь хороший. Только он не привык с девушками. Ты узнай е о получше. Ведь так здорово… так здорово, когда… - Она оглянулась. Юра, словно дождавшись сигнала, протянул ей руку.
- Ну что, девчонки, наревелись? Полегчало?
Я вздохнула и улыбнулась. Я знала, что улыбка вышла дурацкая, но мне явно полегчало
- С вами, подружки, не соскучишься. То ревете, как белуги, то лыбитесь, как суслики.
- Почему суслики? – шутливо надула губки Милка и махнула сжатым кулаком. – Как дам, совсем не по-суслячьи.
- Ой, убивают, прячься, кто может, - завопил Юра и кинулся прочь. Милка с визгом понеслась вслед за ним. Юра петлял, как заяц, заметающий следы, Милка, хохоча, пыталась его догнать.
Глядя на резвящихся, как дети Милку с Юрой, я вдруг подумала, что все еще у меня впереди, и что тридцать лет – это почти юность.
Я оглянулась и поискала глазами Валя. Он сидел, опершись спиной о пенек. Мне не видно было, но я догадалась, что на коленях у него ноутбук. В виртуальном мире ему комфортнее, подумала я. Но может, я смогу вытащит его в реальный мир?.. Или это непосильная для меня задача?
Я взглянула ввысь, будто там хотела найти ответ. Весеннее небо, словно затянутое невидимой вуалью, потускнело. Воздух стал прохладней. Деревья зашумели ветвями.
Я вновь почувствовала свое одиночество. Но на этот раз это чувство не было унылым и болезненным, а скорее убаюкивающим и примиряющим. Посреди всего этого природного великолепия, я показалась себе такой маленькой и беззащитной, что снова захотелось заплакать.
Плакать я все же не стала, а просто закрыла глаза. Свернувшись калачиком, я опустилась на плед и незаметно для себя заснула. Снилась мне река… или море… или океан. Во сне трудно определить. Сначала я почувствовала текучесть воды, потом тепло и особый, пахнущий йодом, воздух, наконец, точно помню – бескрайность лазурной шири. И на фоне всей этой красоты вдруг возник мужчина - белая футболка на загорелом теле и такая же, как футболка, белозубая улыбка. Мужчина обнял меня своими крепкими, очень холодными руками и…
- Всё же, какая ты соня!
- Отстань, - махнула я рукой и перевернулась на другой бок.
- Нат, мы собрались.
Я потянулась и открыла глаза.
- Такой сон не дала досмотреть!
- А что? Что снилось?
- А…море.
- Хороший сон, - подтвердила Милка. – И все же пора возвращаться.
Свернув плед, мы пошли к машине. В салоне было тепло и казалось уютно.
- Чудненько отдохнули, - улыбнулась Милка, устраиваясь на заднем сиденье. Я села рядом.
- Спасибо, что пригласила, - сказала я, глядя в окно на сосны с потемневшими кронами и ярко-рыжими пятнами на стволах. - Вот теперь хоть весну почувствовала, а то всё уроки, ученики… - Вздохнув, я вспомнила про четыре стопки тетрадей.
Я так и сказала:
- У меня впереди бессонная ночь. Куча сочинений и четыре конспекта к урокам
- Натка! Эврика! – вдруг вскрикнула Милка. – Я тебя в журнал порекомендую. У Юриной мамы подружка журнал выпускает и параллельно все это дублируется в интернете. Грамотные и с фантазией ей нужны, и, вроде, про литредактора что-то толковали. Только ты сразу ври, что ты ас, и всё умеешь. Я подтвердю…
- Подтвержу… Не буду я врать, сама знаешь, кое-что умею, хоть недолго, но всё же в издательстве работала.
- Только мне надо учебный год закончить. А там поглядим.
- А что глядеть? Раз – и в дамки. Перемены – это всегда хорошо.
- Поглядим-посмотрим, - только и ответила я.
Дорогой читатель, если текст вас заинтересовал, поставьте like, пожалуйста.
НАВИГАЦИЯ по каналу