В наших широтах копить продукты к любому празднику, хоть Новый год, хоть первое мая, хоть 7 ноября, проще простого. Складывай на балконе и никаких проблем. Нет балкона, можно просто вывешивать за окно в крепкой обертке, чтоб птицы не склевали. Я в том смысле, что холодно и в декабре, и в октябре и в апреле. По-настоящему больших холодильников тогда еще не делали, а копить приходилось долго. В семье моей подруги произошла трагедия. Отец не выдержал и съел что-то из припасов, причем с большой голодухи да на нервах нанёс серьезный урон. Я застала финал катастрофы, когда бабушка плакала и причитала: "Прямо кусками резал и ел, резал и ел...". Но такое случалось редко. Я даже не знаю больше ни одного случая. Едока этого звали дядя Володия Спирин. Его в живых уж нету, а память осталась про то, как он поднял руку... эээ рот открыл на святая святых планового хозяйства.
У нас в семье к праздничному столу 7 ноября 1977 года скоплено было довольно продуктов, осталось добыть колбасы, и мы с мамой отправились в Центральный гастроном, сговорившись предварительно с тетей Лидой, работавшей на Почтамте. Внизу схема, на которой обозначены Почтамт, Центральных гастроном ( далее по тексту ЦГ), Горисполком и КГБ. Все самые значимые точки в одном квадрате.
В обед тетя Лида занимала очередь, и каждый час выбегала с работы отметиться. Мы с мамой подъехали, когда наша тети Лидина очередь уже поравнялась с банком на улице Ленина, это как раз между Почтамтом и ЦГ. Дальний хвост её терялся за углом почтамта, там же и тётя Лида первоначально занимала, но за полдня продвинулась. Хитрость в том, что сначала занимают и просто стоят, а потом уж начинается продажа и очередь движется ко входу в ЦГ. Там внутри она поднимается по широкой мраморной лестнице, раздваивается на два марша и дальше вьется по второму этажу до прилавка, где колбасу отпускают по 1 кг в руки. Это были жирные 70-е годы. В 80-х колбасу продавали по карточкам и всего по 400 граммов на человека. Впрочем, тогда имелась возможность сразу отоварить все карточки на семью. Но только на полмесяца, потом опять стоишь и отовариваешь талоны по 400 граммов на человека.
Так вот, надвигалось 7-е ноября. Дул умеренный северо-западный ветер, гнал поземку, но мороза настоящего не было. Градусов восемь ниже нуля. Тетя Лида поставила нас в пять часов вечера, сама вышла с работы сразу после шести и отпустила нас погреться. Примерно в половине седьмого мы миновали банк, оставалось всего лишь полквартала до угла, за углом уже и вход в ЦГ. Стоять было не очень холодно, потому что в валенках. Только мужчина в очереди за нами все топал ногами в ботинках и зябко сутулился.
- Вы не стойте, прыгайте и руками вот так, вот так, энергичнее! - посоветовала ему общительная тетя Лида.
Мужчина запрыгал, согрелся и вдруг спел частушку:
- Жить стало лучше. Жить стало веселей. Шея стала тоньше, но зато длинней.
Тетя Лида рассмеялась и подпела ему, еще раз тот же куплет. Мама наоборот рассердилась и стала громко рассуждать о том, как заметно улучшается наша жизнь год от года, тем более что в Америке в это время негров убивают.
- Конечно, теперь лучше, кто спорит. Вон, в сорок седьмом стояли мы с тобой за хлебом, так нас конной милицией разгоняли. А теперь за колбасой стоим и совершенно безнаказанно, - откликнулась тетя Лида. - Всего-то тридцать лет прошло, как жизнь улучшилась.
После этого мама выразительно постучала себе по лбу, имея виду, что думать надо, когда болтаешь, и так же выразительно показала на мужичка-частушечника.
- А что такого? - шепотом возразила тетя Лида.
Мама одними глазами показала на управление КГБ,оно тут же рядом.
- Да ну! - возразила тётя Лида.
- А что он, в ботинках за колбасой стоять пошел? Все люди в валенках, вышел из кабинета и провоцирует! Иди-как вон в аптеку погрейся.
Тетя Лида сочла за благо смыться. Мне мама велела помалкивать и выразительно отвернулась от мужичка в ботинках, сомкнув наши ряды из двух человек в валенках и цигейковых шубах, повязанных шалями.
Тридцать лет спустя я при помощи Интернета узнала, что зябкий дядька процитировал частушку 1935 года. Первые две строфы — подлинные слова тов. Сталина, финальные строчки, про тонкую шею, - народный ответ ответ вождю. Схлопотать срок за такую частушку было просто, а при отягчающих - вплоть до расстрела, но конечно же не в 1977-м. Хотя, как знать, вдруг зябкий был провокатором? А в ста километрах от Перми уже действовали три зоны для политических, в две они не вмещались, третью недавно открыли. Сидели там Буковский до обмена на Корвалана, и оба Ковалевы. Мы-то не знали про это, боялись на всякий случай. Частушка в моем юном на тот момент мозгу застряла как осколок снаряда именно от безотчетного страха.
А частушка-то хороша. Юмор — последнее прибежище человека, лишенного надежды на изменение участи. Политический анекдот — достоверное свидетельство времени. Допустим, нынешний тридцатилетний человек не понимает, что такое дефицит. Расскажите ему анекдот про мужика, который шел в Новый год по улице Большевистской со связкой рулонов туалетной бумаги на шее и все его спрашивали, где купил, а он отвечал: «несу из химчистки». Скажете, не смешно? Зато как познавательно!
Есть что вспомнить? Ставьте лайк и делитесь