Сокровища тольтеков.
Продолжение приключенческой истории.
Начало смотри здесь.
Сегодня произошло странное событие. С утра моросил дождь. Мелкая водяная пыль висела в воздухе. Серые тучи не давали проникнуть солнечному свету. Темно. В доме горит фонарь, зажжен камин. Я читаю. Случайно бросив взгляд в окно, увидел за стеклом белое лицо человека, с прилипшими мокрыми волосами, глядящего горящими глазами на меня. Я от испуга выронил книгу. Отец, проследив за моим взглядом, тоже увидел человека. Взял фонарь, открыл дверь. Нежданный гость вошел. С него стекала вода, образовав у ног его огромную лужу. Отец достал свою одежду, протянул гостю. Гость скинул мокрую рубашку, обнажив сильное мускулистое тело со следами многочисленных застарелых шрамов. Переоделся в сухое белье. Сел к камину. Протянул руки к огню. Отец открыл шкафчик, достал графин с вином. Налил гостю стакан. Гость сделал глоток, посмаковав, одобрительно крякнул. Потом произнес:
- А ты не изменился, Дикарь.
Отец вздрогнул. Пристально посмотрел на гостя.
- Не узнаешь, приятель?
- Теперь узнал, Хитрая бестия.- Медленно произнес отец.
- Твой? – кивнув на меня, произнес гость. – Похож. Ты теперь остепенился, семья, дети. Жена-то, где твоя?
- Она умерла.
- Извини старик, не знал. Значит, ты один с мальцом остался в этой глуши.
Гость задумался, потом произнес:
- Ну, может быть и к лучшему. Тебя ведь ничего не связывает. Пора встряхнуть стариной. Не верю, что не тянет, что забыл прошлое.
- Не забыл, но лучше бы забыть. И ты забудь.
Отец обернулся ко мне, велел постелить гостю. Я нехотя поднялся, мне был интересен их разговор. Стелил постель, пытаясь вслушиваться в тихий разговор, через неплотно притворенную дверь. Но ничего не слышал. Мне было тревожно. Кто этот гость и что его связывает с отцом?
Следующий день не прояснил ситуацию. Утром я обнаружил чужую лодку на берегу. На ней приплыл незнакомец. Но он приплыл не стороны пролива, отделяющего остров от материка, а со стороны моря. Где корабль? Не на лодке же он плыл по морю. Потерпел крушение? Но шторма не было, и маяк светил ярко. Вернулся в дом. Гость уже встал, с аппетитом уплетал яичницу. Я принялся его разглядывать. Светло-русые длинные волосы, широкое лицо в веснушках, нос с горбинкой, пухлые губы, глаза, неуловимо меняющие свой цвет в зависимости от освещения: то прозрачность голубого неба, то холод стали, то зеленоватый туман. Чем-то он располагал меня к себе. Спросил его о том, как он попал на остров. Он не стал выкручиваться, ответил:
- Повздорил с командой. Решили высадить.
Мне понравилась его откровенность. Выясняю дальше.
- Откуда вы знаете моего отца?
- Это ты у него спроси.
- Он не скажет.
- Ну, тогда и я молчок.
- Расскажите. Отец не узнает. Я буду молчать.
Он взъерошил мои волосы.
- Ты любознательный. Давай условимся. Я расскажу тебе, обязательно, попозже, перед отъездом. А ты для меня выполнишь одну мою просьбу. Не сейчас. Когда придет время. Идет?
- Идет.
- Молодца. Ну, показывай, чем ты тут занимаешься. Скучаешь?
- Нет, мне не скучно.
Я стал рассказывать ему про свои игры. Показал толстую навигационную книгу с картами. Гость одобрительно усмехнулся. Стал меня экзаменовать. Я без запинки называл ему существующие виды парусного флота, и чем они отличаются друг от друга, оснастку корабля, перечислял курсы корабля относительно ветра, как определять долготу и широту. Гость хлопнул меня по плечу:
- Да ты сокровище! Настоящий морской волк.
- Какой я морской волк, далеко от острова не плавал.
- Ничего, скоро увидишь весь свет.- Таинственно улыбнулся мне.
Мы подружились с Хитрым бесом, как он называл себя. Мне было с ним интересно, с ним о многом можно было говорить. Он рассказывал о морских сражениях, о далеких странах. Учил меня ходить бесшумно, чтобы не скрипнула половица. Учил фехтовать. Шпагами нам служили палки. Я видел, что отцу неприятна наша дружба. Но он молчал, как всегда. Однажды я подслушал их разговор. Отец резко спросил Хитрого беса:
- Когда отчаливать думаешь?
- Да скоро, приятель, скоро. Не кипятись.
- Оставь в покое сына. Не порть мне его.
- Да кто его портит? Ребенок развлекается.
- Ты знаешь, о чем я.
- А ты приятель меня послушай. Что он видит с тобой? Тоска зеленая. А мальчишка умный, ему нужен простор, куда приложить свои силы. Он же прирожденный моряк. Кровь так и бурлит у мальчишки. Сам не хочешь, так отдай мне, выращу из него настоящего мужчину.
- Он и так настоящий. Человек настоящий. Оставь его.
- Как скажешь, приятель.
Вскоре Хитрый бес покинул наш остров. На прощание он крепко обнял меня. Потом взлохматил мою шевелюру. Протянул руку отцу. Оттолкнул лодку от берега, запрыгнул в нее. Помахал нам рукой, сел за весла. Я смотрел вслед уплывающей лодке, постепенно превращающейся в точку, и мне хотелось плакать.
На прощание, как и обещал, Хитрый бес открыл мне правду. Хитрый бес и Дикарь. Два приятеля. Два друга. Два пирата. Отец был храбрым, не знающим страха, отчаянным бойцом. Во время абордажного боя его сверкающий клинок казалось, был повсюду. В одном из сражений капитан был убит. И отец возглавил команду. О нем слагали легенды, под его началом хотели служить многие отчаянные головы. Но что-то произошло, отец сложил с себя полномочия капитана, вышел из берегового братства. Уехал из Тортуги на пике своей славы. Хитрый бес объяснил это желанием отца иметь полноценную семью, сильной любовью отца к моей матери. Но я чувствовал, что Хитрый бес что-то не договаривает. Что-то в прошлом произошло межу ними. И если они были друзьями, то сейчас в их отношениях сквозила напряженность, холодность. Я видел, с каким облегчением отец вздохнул, когда Хитрый бес сел в лодку.
Я стал иными глазами смотреть на отца. Мой отец пират! Вот откуда в доме столько вещей моряка. Компас, астролябия и эта старинная книга. Тортуга! Он был на Тортуге! Меня переполняла гордость. Что же заставило его покинуть мир полный приключений? Спрашивать у отца я не посмел. Он бы все равно не ответил. Видимо он тщательно намерен скрывать правду о себе, раз за столько времени он ни разу не обмолвился на эту тему. И я молчал.
Жизнь на острове вошла в привычную свою колею. Все шло своим ходом. Но разбуженный Хитрым бесом дух пирата заставлял кипеть мою кровь. Меня иногда выворачивало наизнанку нестерпимое желание изменить свою жизнь. Такое нестерпимое, что хотелось кричать и кататься по полу. Мне уже мало было воображаемых приключений. Я мог бы конечно, взять лодку, переплыть пролив и в порту устроится юнгой на любой корабль. Но я не мог бросить отца. Да и маяк. Кто будет стрелять из пушки? Кто будет зажигать маяк? Кто будет ограждать моряков от опасности, если не мы?
Отец стал сдавать в последнее время. Он никогда не жаловался на здоровье. Я только мог догадываться, что он неважно себя чувствует. Ему стало сложно вставать по утрам. Иногда его лицо становилось белее снега, на лбу блестели капельки пота. Он тяжело дышал. На мои тревожные вопросы он только отмахивался. Отдыхал и снова что-то делал. Однажды ему было так плохо, что как он не крепился, был вынужден признать, что подняться с постели не сможет. И я ходил уже один зажигать маяк. Вскоре отец совсем слег. Ему тяжело было переносить свою немочь, свою слабость. Я привез с материка доктора. Приговор был неутешительным. Моему отцу долго не протянуть. Прописал лекарств. Но никаких лекарств отец не признавал. Приходилось идти на хитрость. Маскировать таблетки в ломтях хлеба или подмешивать в суп.
И вот пришел этот день. Утром я встал, чтобы поправить его постель и увидел его уже неживое спокойное лицо. Он умер во сне. А накануне вечером, он взял мою ладонь и произнес: «Будь, прежде всего, Человеком». Это были его последние слова.
На маяк прибыл новый смотритель. А меня отправили в приют, поскольку мне еще мало лет, чтобы заботится о себе самостоятельно. Хотя я так не думал. Я мог сбежать по дороге и устроиться юнгой, как я и хотел раньше. Но почему-то меня охватила странная апатия. Мне ничего не хотелось. И это желание путешествий казалось мне греховным. Словно это тайное желание убило его.
Продолжение следует...
Жду ваших комментариев и лайков. Подписывайтесь на мой канал. У нас тепло!