Мне кажется, что невозможно взять и просто забыть о существовании сериала "Великолепный век". Думаю, что не я одна периодически вспоминаю или пересматриваю любимые моменты и серии этой киносаги, каждый раз делая все новые и новые выводы о взаимоотношениях героев.
Не так давно я вспомнила о том, как Хюррем узнавала о своих беременностях. Потом я пересмотрела несколько серий, где наша мадам беременеет (ну, вы поняли, о чем я))) и обратила внимание особенно на одну из них, где известие о беременности послужило радостью и триумфом одной и крахом надежд для другой, как мне показалось.
Конечно, ту, что радовалась беременности, звали Хюррем, а вот другой была вовсе не Махидевран. Но я начну по порядку.
Итак, Хюррем, которая, как известно, очень переживала о том, что иногда в покои к султану проскакивают всякие разные барышни, решила защитить свою любовь от разных "сюрпризов" с помощью магии. Как бы это смешно не звучало, но девоньки в сериале не так уж и редко обращались к бабкам-гадалкам и мужичкам-ведьмакам, чтобы узнать судьбу, навести "ужасу" и защититься от злого глаза недругов.
В общем, Хюррем позвала полусумасшедшую особу и приказала ей варить зелье для того, чтобы навсегда привязать султана только к ней одной. Бабка Ежка, конечно, старательно мутила воду, а потом приказала Роксолане хлебнуть из черпачка. И только та хотела испить заговоренной водицы, как ведьма остановила её, проорав, что султанша в положении, поэтому ритуал не будет иметь силы.
Хюррем, конечно, обрадовалась, но вместе с ней очень огорчилась ещё одна особа, которая тоже в этот момент была в покоях госпожи. Догадались кто это? Ну, конечно, это Гюльнихаль или душка Мария, которая вместе с Хюррем попала во дворец и оставалась её подругой. Хотя, вот, именно с последним я и не согласна.
Внимательно пересмотрите этот момент и вы обязательно увидите расстроенное лицо закадычной подружки Хюррем. Почему?
Во-первых, конечно, Гюльнихаль была очень обижена на Хюррем за то, что та траванула её мех, подаренный султаном за ночку. И так траванула, что прекрасное лицо Гюльнихаль покрылось ожогами. Понятно, что Мария была не виновата в том, что гнусный Ибрагим решил стравить двух подружек, подослав бедную Гюльнихаль к повелителю. Она не могла противиться, а потому пошла.
И вот тут следует вторая причина грусти Гюльнихаль, пожалуй, главная: Мария сама хотела стать фавориткой султана. Да! Помните, как она с радостью слушала слова Сюмбюля о том, что и она может покорить сердце повелителя, и она может родить ему сына, и она может стать госпожой. Думаете, Мария была против? Нет!
Если бы девушка сопротивлялась и не желала ничего, то не становилась бы мусульманкой, не стала бы просить главного евнуха о том, чтобы он помог ей.
А мех помните? Когда она одевала отравленный мех, конечно, не зная, что его чуть подпортила её подруженция, то вспомните её лицо: на нем было желание достичь положения Хюррем. Мария в тот момент была горда и довольна собой и мечтала, что её жизнь тоже скоро изменится. Девушка уже хотела не просто жить в гареме и иногда бегать тайком к падишаху, но стать госпожой и родить наследника.
И именно беременность Хюррем стала крахом надежд Гюльнихаль. Последняя поняла, что Хюррем своей очередной беременностью упрочила свое положение, а она с обоженным лицом и теперь уже пристальным вниманием и недоверием Хюррем, больше никогда не переступит порог покоев повелителя.
Ребёнок Хюррем только увеличил шансы своей матери на высокий статус госпожи, но разбил окончательно надежды Гюльнихаль. Ведь имея одного шехзаде, все было очень туманно, но рождение каждого последующего наследника только укрепляло положение его матери. А Мария точно понимала, что Хюррем родит и ещё наследников, а значит, шансов стать хотя бы чуточку ближе к своей мечте у неё не оставалось.
Конечно, вы можете сказать, что Мария была замечательным и добрым человеком, и я не отрицаю этого. Девушка действительно была слишком доброй и действительно переживала за Хюррем. Но все же были моменты, когда и она позавидовала Александре и сама мечтала стать той, что сможет пододвинуть рыжеволосую госпожу на второй план и самой очутиться в сердце и мыслях повелителя.
Вот такая вот женская "дружба" была, на мой взгляд, у Марии и Александры временами. А вы согласны?
