Сейчас трудно себе представить, какими были семейные отношения у наших далеких предков. Но между тем, это можно увидеть собственными глазами.
Достаточно забраться в джунгли Амазонии, как это сделал знаменитый российский путешественник Виталий Сундаков.
«Вдали от цивилизованного мира протекает жизнь индейцев яномами. Они живут среди непроходимой тропической сельвы Южной Америки, простирающейся по обе стороны экватора. Земли яномами находятся на юге Венесуэлы и севере Бразилии, в основном в области, ограниченной горным хребтом Парима и реками Риу-Негру (на западе), Риу-Бранку (на востоке), Урарикуэра (на севере).
Это район густых тропических джунглей, гор и бесчисленных рек и ручьев. Мне посчастливилось не только обнаружить племя, не имевшее до моего визита никаких контактов с иноземцами, но и стать воином этого племени, прожив с ними часть жизни.
Быть воином в первобытнообщинном племени и не иметь жен, по мнению индейцев яномами, глупо. Количество жен является главным показателем состояния мужчины и его возможностей. Жену можно отбить в соседнем племени, можно вырастить, принося еду родителям девочки, которую ты намерен в будущем взять в жены.
Женой, наконец. может стать супруга погибшего родственника и даже родная сестра. Но в последнем случае ты навсегда получишь унизительное прозвище «явере» и значительно подорвешь свой авторитет среди соплеменников.
Мое положение «холостяка» в племени яномами беспокоило не только разновозрастных представительниц прекрасного пола, но и мужчин, вызывая у них самые разные чувства: искреннее сочувствие, подозрение и даже опасение за своих жен, откровенно кокетничающих со мной.
Женщины беспардонно садились ко мне в гамак, трогали и поглаживали меня, так приближая при этом свое лицо, что я всякий раз боялся, что однажды одна из них случайно выколет мне глаз своим украшением, торчащим из носа.
Надо сказать, что обряд бракосочетания здесь напрочь лишен сложных формальностей и ритуалов. Женщина попросту привязывает рядом с гамаком понравившегося ей мужчины свой гамак, и если он не возражает, то отныне они муж и жена. Как-то я взял на руки четырехлетнюю симпатичную девочку по имени Афи.
Малышка крепко обняла меня, и я некоторое время с удовольствием так ее носил. С тех пор, когда я находился внутри шабоно (шабоно — коллективное жилище латиноамериканских индейцев), она непременно была рядом и потому чаще других получала от меня маленькие знаки внимания.
Однажды ко мне подошли несколько мужчин. Один из них оказался старшим братом Афи. Он положил ее мне в гамак и жестами, исключающими любое неверное толкование, показал, что я могу с ней делать. Девочка предлагалась мне в будущие жены, причем исключительно вследствие моей демонстрации неравнодушного к ней отношения. Поэтому, отвергая ее в качестве жены, я должен был выдвинуть серьезные аргументы. Пришлось долго объяснять, что я имею более достаточное количество жен в своем далеком шабоно, куда я намерен вскоре возвратиться.
А знаки внимания к Афи — лишь демонстрация дружеских чувств к ее брату и отцу. Это объяснение устроило не только ее благородных и заботливых родственников (которые стали называть меня с той минуты «шори», что означает брат), но также всех остальных соплеменников. Всех, кроме самой Афи. До самого отъезда я все время встречал ее более чем выразительные взгляды.»
— Виталий Сундаков, Журнал «Вояж», 2000 год.