Представьте себе простую жизненную ситуацию. Ребенок пришел со школы, закинул портфель за диван и не снимая формы уселся за компьютер. Спустя какое-то время в комнату заходит мама и говорит: “Ну и как тебе тут играется?”. Если мы сконцентрируем внимание только на том, ЧТО мама говорит, мы решим, что она в прямом смысле интересуется тем, как ее сыну играть в то, во что он играет. Но мы понимаем, что в ее вопросе КАК намного важнее, чем ЧТО. КАК - это мимика и взгляд, интонация и громкость голоса, жесты и положение тела. Если расшифровывать подлинное послание матери, то оно звучит примерно так: “Какого черта ты вообще сидишь играешь вместо уроков? Я тебе сейчас устрою!”.
Так выглядит двойное послание - поведение, внешняя форма и эмоциональный смысл которого расходятся, а иногда и диаметрально противоположны. Если таких посланий в детско-родительских отношениях гораздо больше, чем прямых, ребенок начинает адаптироваться. Быть очень чувствительным не к тому, что реально происходит в отношениях, а к тем самым еле уловимым стороннему взгляду моментам. Одна из моих клиенток очень точно называла это состояние “ушки на макушке” - нужно постоянно быть настороже, чтобы не упустить из виду что-то едва уловимое, но такое важное.
Я ДОДУМАЮ ЗА ТЕБЯ
Есть такая старая психотерапевтическая шутка: невротик постоянно сомневается в искренности других, а параноик убежден, что его обманывают. Взрослый, привыкший существовать в атмосфере с двойным дном, постоянно находится в двух реальностях - рациональной и фантазийной. По большому счету, мы все существуем в этом двойственном мире, но в удачном варианте реальность и фантазия не противоречат друг другу. Фантазия является скорее субъективным наполнением объективных событий.
Привычка читать между строк становится проблемой, когда начинает существенно искажать действительность.
В реальности мы слышим от любящего нас человека “Я тебя люблю” и, если отношения с ним надежны и безопасны, у нас нет причин не верить этому. В фантазиях “Я тебя люблю” может превращаться во что угодно. В “Я с тобой, потому что ты удобный вариант”, “Я говорю это, потому что так принято, а не потому, что люблю на самом деле” или даже “Я ненавижу тебя, но говорю, что люблю, чтобы усыпить твою бдительность и навредить тебе”. В ход подкрепления фантазийного сценария идет все - едва уловимая мимика и интонации, аналогии с прошлым полученным опытом, умные книги, где пишут о таких вот отвратительных лгунах.
ДРУГОЙ ВСЕГДА ВАЖНЕЕ
Возможно, вам покажется, что этот пункт противоречит предыдущему, ведь погруженный в собственные фантазии человек ориентирован на себя, а не на другого. Но это не совсем так.
Здесь стоит сказать о проекции - бессознательном защитном механизме психики, работа которого заключается в приписывании другим собственных неосознаваемых чувств и намерений.
Это удивительно часто происходит: на вопрос “Как вы относитесь к этому?” клиент начинает описывать поведение, мысли и чувства другого, связанного с этой ситуацией. И только через другого он способен объяснить, что и почему он делал. Так остаются скрытыми собственные мотивы - не только от психолога, но и от себя самого. В ответ на вопрос “Как вы определили, что другой думает и чувствует именно это? Что его намерения были такими?” часто возникает пауза. Клиент, привыкший искать и находить двойные послания, не может объяснить этот интуитивный механизм - он кажется очевидным и истинным.
БОЯТЬСЯ И НЕ ДОВЕРЯТЬ ПРИВЫЧНО
Думаю, этот вывод очевиден. Отношения, где предполагаются двойные послания, построены на подозрении. Любая, даже самая ужасная и нереалистичная теория становится правдой, от которой человек отталкивается. В отношении другого действует “презумпция виновности” - он всегда потенциально вредоносный человек. А если в реальности происходит что-то, подтверждающее эту концепцию, то вывод автоматически распространяется на все отношения, иногда со всеми людьми.
“Я этих психопатов и абьюзеров знаю, они все поначалу такие зайки, втираются в доверие, а потом...” - говорит женщина, пережившая когда-то в юности нестабильные отношения с молодым человеком. И в каждом новом мужчине, в отношениях с которым пробегает тень сомнения (а где она не пробегает, скажите мне?), возникает фантазия о психопате.
Бояться и не доверять оказывается намного привычней, чем спрашивать, прояснять, обращаться к своим чувствам и принимать решения. Потому что фантазия дает хоть какую-то определенность, а стремление действительно узнать другого сулит сюрпризы, а значит что-то, что не получится контролировать.
РЕЗЮМЕ: ЧТО С ЭТИМ ПОДЕЛАТЬ?
Однозначно, новый опыт отношений с опорой на реальность сам по себе целителен. Но, во-первых, его нужно получить, во-вторых, не обесценить. Наблюдая за динамикой клиентов, я могу точно сказать, что те люди, чьи отношения с другими содержат хотя бы отдельные островки спокойствия и безопасности, более успешно движутся к обретению их в других отношениях.
Но для более тяжело страдающих людей терапевтические отношения иногда становятся первым местом, где такая безопасность появляется. В этом смысле долгосрочная терапевтическая работа может дать гораздо больше краткосрочной симптоматической.
Через открытый диалог клиенты пробуют открыто говорить о себе, демонстрируя свою личность не только психологу, но и себе самому, присваивая себе самого себя. Учатся переживать недовольство в отношениях выражая его, а не атакуя сами отношения (правило завершающей консультации при желании прервать процесс именно об этом). Начинают понимать ход своих фантазий о других и то, как это влияет на их жизнь. В конце концов, приходят к возможности учитывать и реальность тоже. И доверять ей.