ГЛАВА 5.(7)
С такими последствиями ранения не могло быть и речи о продолжении службы. Поэтому, после длительной реабилитации Дорохов был комиссован по инвалидности, с сохранением офицерского и ветеранского жалований. Он перелетел со своей семьёй в систему «Новый Кавказ», где кое-как, смог устроиться работать лишь охранником в маленькую транспортную кампанию – никто не хотел брать к себе в штат инвалида войны с половиной мозга, который к тому же, впадал в приступы неконтролируемого безумия.
От такой безысходности наш полковник всё чаще стал прикладываться к бутылке и подумывать, а не покинуть ли ему этот проклятый мир, вышибив из табельного пистолета остатки своих мозгов. Единственными людьми, из-за которых он этого не делал, были его любимые, жена и маленькая дочка. Он обожал своих девочек всем сердцем и, конечно же, не мог причинить им такую боль, поэтому и держался.
Однако несчастия для Кузьмы Дорохова не закончились его ранением и увольнением из флота. Война с Османской Империей, которая началась вскоре, перевернула всю его жизнь. Когда в «Новый Кавказ» вторгся вражеский флот «Северных сил обороны», наша немногочисленная эскадра, находившаяся там, не смогла остановить противника и планеты системы были им оккупированы.
Воины султана никогда не имели привычки ценить жизни «неверных» и поэтому легко расстреливали русские поселения и гражданские транспорты, попадавшиеся им на пути. Под такой обстрел попал караван из кораблей забитых беженцами, в котором находились жена и дочь Кузьмы Дорохова. Он успел отправить их в соседнюю систему, а сам остался на планете, возглавив один из отрядов самообороны. Не зная о гибели своей семьи, полковник продолжал сражаться с захватчиками в составе партизанского отряда, собранного из местных колонистов. Когда, наконец, Черноморский флот адмирала Самсонова очистил систему от османских кораблей и Дорохов узнал, что его любимых нет в живых, горю этого несчастного не было предела. Однако сейчас он не собирался накладывать на себя руки, потому что горел желанием отомстить. Но как это сделать, если ты выброшенный со службы калека? Все добровольческие отряды Нового Кавказа были расформированы за ненадобностью.
Командиры, к которым обращался полковник, отказывали ему, хлопая по плечу и выражая сочувствие, но не желая брать в свои подразделения и на свои корабли, инвалида. Все, кроме меня. Я сильно рисковал, когда брал его к себе в команду. Хотя, когда я не рисковал в своей жизни? Абордажная команда «Одинокого», как раз нуждалась в опытном командире – прежний взводный не устраивал меня своей показной бравадой...
Вроде бы очень странный выбор в пользу человека с проблемами в голове и личной трагедией, однако, я увидел во взгляде Дорохова такое сильное желание драться, что не смог ему отказать. И я не прогадал, за все эти годы он ни разу не подвёл меня, ни разу не сорвался с катушек на кого-либо из своих подчинённых, и ни разу я от него не слышал слов: не могу, устал, это не возможно, это невыполнимо.
Через своё давнее знакомство с начальником медицинской службы флота (да-да, в двадцать третьем веке в России, ничего не изменилось и всё также продолжает решаться, по знакомству), я выбил разрешение на допуск полковника Дорохова к прохождению воинской службы. Потери личного состава флота в продолжающейся войне оказались очень большими и медкомиссии были не столь придирчивы к здоровью добровольцев желающих воевать.
Кузьма Кузьмич был искренне благодарен мне за то, что я был единственным поверившим в него, и не упускал случая поблагодарить меня. По сути, только эти его бесконечные благодарности да небольшие проблемы с речью, были единственным проявлением былого ранения полковника. Во всём остальном Дорохов был лучшим командиром морской пехоты, которых я когда-либо знал...
Подпишитесь на мой канал и поставьте лайк, если вам понравилось.