В этот оживлённый вечер. Отражались в поверхности пола многочисленные толпы ног. Синтетический мрамор с бегающей по нему публикой кажется, отдельной реальностью. В отражении слепли вертикальные люстры, свет распространился за пределы поверхностей. Портал для прибывающих на станцию судов, поглощал свет, смягчая жёсткость. Остановившись на минуту чтобы отдохнуть и чтобы прислушаться к звукам работы комплекса, я обратил внимание на интересные своды потолка. Кажется, я не привыкну к этим видам. Тот, кто проектировал станцию явно хотел удивить зрителя. Потолок из прозрачного укреплённого кварца. По периметру летают вентиляционные дроны. Вдоль балконов стоят диваны, многие из которых пустуют. Сейчас несезон и туристов нет. Во всю высоту от пола до потолка деревья. Хоть на земные они и непохожи, но пахнут так же. Покинув лифт, на пятисотом этаже и не увидел макушки и листья. Кажется, они вообще бесконечно растут по всей окружности станции. Звук работы раздвижных дверей в лифтах не замолкают ни на минуту и неважно что до налёта туристов ещё четыре недели.
Я остановился около огромного голографического рекламного щита. Видеоряд меняется молниеносно и вдруг хмурые, нависающие над горизонтом ветви сакуры, замахали вслед отдаляющимся облакам и садящемуся солнцу.
Я посмотрел на руку. Татуировка стала расплываться и перетекать на внутреннею часть предплечья.
- Такая забавная штука эти нейронные имплантаты. Сказал Сидорович.
Это удивляющая картина. Дракон скачанный с новой прошивкой изменился и ползал по окружности руки. То превращаясь в лотос, то в сакуру, то становился копьеносцем. Визуализация заката закончилась и стена вновь стала прозрачной, мы увидели чёрную бездну и суету вспомогательных дронов двигающихся по ту и эту стороны окна.
- Вдалеке поблескивает чей-то маяк. Дёрнул меня за руку Сидорович. Мы сошли с обзорной террасы, зашагали к пультам управления. - И да. Добавил он. - С обновой тебя.
Под кожей ощущалась сильная вибрация когда татуировка меняла форму. Я молча хотел понять, ощущение. Не сказать что приятное, но обратным его тоже не назовёшь. Это иное, сравнимое с зудом предстоящих дел. Так по всему телу ощущается дрожь.
Мы шагали мимо поручней у которых стояли вперемешку люди, инокосманцы и багажи. Так называют каждого кто не с земли. Тех кто родом с Марса некогда заселённого людьми все равно называют инокосманцами.
Сидорович замахал руками. Летевший двумя метрами выше пола погрузчик приблизился. Я резво вскочил на подножку позади чемоданов и сумок. Раздался звук похожий на тихое жужжание кофемашины и платформа приземлилась, а роботы доставщики выгрузили багаж.
Я и Сидорович работаем когда приходит доставка от Роскосмоса. Мы как лет тридцать доставляем на станцию контрабанду Роскосмосом. В этот раз всё прошло гладко, постарались, посылка скрытая грудой багажа, оказалась в назначенное время на месте. Сидорович замахал руками, на этот раз мне.
- Смотри, кто это. Спросил он тыкая протезом в яркую точку которая увеличивалась в размерах.
Я стал всматриваться. Корабль ли это, так он нессья. Один раз пилоты не включили автопарковщик и влетели в доки зацепив при посадке припаркованные челноки. Но в этот раз корабль не походил ни на один наш знакомый по форме. Диспетчер молчал и Сидорович поднял над головой руки и закричал: - Аварийную бригаду живо! И он не ошибся. Объект не сбавляя скорости пролетел сквозь поле отделяющее посадочную площадку. С опозданием затормозился, толстыми пучками статических, реверсных молний. Сжёг стоящий на пути крейсер класса Илон. Затем поскользив на магнитной подушке ударился в стену. Повредил Оранжерею, ветка растущая через всю станцию упала на корпус корабля. Всё случилось так, что почти никто из присутствующих не успел и глазом моргнуть.
Секунд пять спустя я поймал себя на мысли что не двигаюсь. Сидорович толкнул меня вбок и весело присвистнул.
- Станция изнутри просторнее кажется когда видишь как покорёженный корабль лежит на боку, а из окна кабины идёт пар...