Мой близкий товарищ, с которым меня связывают двадцать лет знакомства, позвонил из Чикаго с печальным известием: скончался его отец. И ещё поделился тем, что мать после похорон открыла семейную тайну. Как оказалось, отец был ему неродной и его младший брат – единоутробный.
- Я не то чтобы в шоке, но.., - признался мой товарищ, затрудняясь подобрать верные слова своему состоянию. Говорил он спокойно, как может невозмутимо рассуждать зрелый мужчина, никого не порицая, но пытаясь осмыслить факт, имеющий теперь для него значение, несоизмеримое с настоящей утратой.
- Зачем ей было нужно мне всё рассказать? Не понимаю. Во имя чего? – он тяжело вздохнул в трубку и в его голосе, помимо горечи от потери близкого человека, прозвучало недоумение, - Исполнила последнюю волю усопшего? Она плачет и отмалчивается...
К матери мой товарищ был привязан не настолько сильно, как к отцу, и неожиданное открытие его, конечно же, потрясло до глубины души. Своих детей у него нет, хотя ему уже далеко за сорок. Он почему-то всегда считал, что не сможет быть для собственного ребёнка таким же кумиром, каким в своё время стал для него его отец.
Правда - это неукротимое пламя, а огонь не только греет, но и может сильно обжечь.