С вечера во мне боролось два желания: выспаться после трудовой недели и вытащить на лёд новый рыболовный ящик, подаренный братом на день рождения. Будильник всё-таки завёл.
Приехав на карьер с первыми лучами солнца, я вышел из машины и провалился по колено в сугроб. Ночная метель покрыла белым ковром округу, набросала снежные холмы под крутым берегом водоёма. Переобувшись в высокие тёплые зимние сапоги, я как в детстве, сиганул в мягкий снег с высокого берега, ухнув в него по самые плечи и, проминая путь, выбрался на лёд местами заснеженный, местами расчищенный порывами ветра.
Облов решено было начать с обширной отмели в углу карьера. Засверлившись на глубине полтора-два метра, я поставил небольшой балансир и принялся искать окуня. Спустя пол часа, перепробовав свой небольшой набор балансиров и зимних блëсен и не дождавшись поклëвок, пришлось перебраться на свал в глубину. Но и там рыба не обнаружила себя.
Солнышко поднялось на безоблачное голубое небо, небольшой ветер гонял снежинки по открытым участкам льда. Погода была отличная, создавала настроение. Мои лунки бурились всё дальше на плато глубиной восемь метров, однако окунь продолжал играть в прятки.
Забросив одну удочку в ящик, я достал вторую с тонкой леской и подвязанным серебристым чëртиком с ярко алой бусиной. Мормышка опустилась на песчаное дно, приподнялась, постучала по дну, замерла на пару секунд, дëрнулась и медленно поползла вверх. Кивок прогнулся, подсечка, и рыба заходила на крючке. Рывки еë приятно отдавались в руку при подъёме с немалой глубины. Ладошечный окунь вынырнул из лунки и запрыгал по снегу. Настроение моё закрепилось на верхней отметке.
Для закрепления успеха решено было доработать снасть - на ладонь выше чëртика был подвязан простой крючок с мотылëм. Мормышка опустилась на дно, медленно поползла вверх и тут же стала жертвой полосатого хищника. Следующий окунь позарился на мотыля и присоединился к своим сородичам по другую сторону ледяного потолка карьера.
Чуткий кивок индицировал игру мормышки, обозначал тычки рыбы и прогибался под уверенными поклëвками. Мерные рыбки одна за другой выскакивали из ледяной воды на снежный покров, обваливаясь в белом снегу, словно в муке.
Клëв оборвался так же быстро, как и начался. Полтора десятка хороших рыбëх лежали в моëм ящике, а я думал каким образом забраться наверх по заснеженному крутому берегу карьера.