Я на всю жизнь запомнил эту дату. В тот морозный день я навсегда простился с маленькой опостылевшей "гостинкой", полной тараканов, клопов, алкашей и злобных старушек. В той 12-метровой квартирке не было ванны, кухня заменяла прихожую, и было только одно окно. В ноябре 1978 моя мать получила ордер на новую долгожданную двушку в новостройках. С тех пор мы неоднократно наведывались сюда, что-то переносили и перевозили. А в тот январский день, когда я катался на лыжах во дворе после школы, сзади забибикал родительский грузовик: "Собирайся, мы переезжаем!"
Весь скарб вошёл в кузов бортового ГАЗ-51, и вот уже в сумерках мы отчалили от того дома, где я провёл всё своё детство - сначала в совсем крошечной 8-метровке, а с трёх лет - в чуть более просторной 12-метровой, где умудрялись жить втроём, принимать гостей. Там с нами одно время несколько месяцев жили ещё и дед с бабкой - они как раз переезжали из дальней деревни поближе к городу, и это уже было невмоготу... Можете представить радость от получения 49-метровой двушки в абсолютно новом доме, где ещё ни одна муха не еблась на подоконнике?
В тот же день мы купили мебельную стенку, тогда это был просто писк моды - гарнитур был не советский... Мы приехали в подъезд, в котором на тот момент был застеклённый тамбур на входе, а лестничная клетка освещалась не только на этажах, но и между ними. В соседние квартиры и подъезды тогда заселилось много ребят из бывшего дома - все родители получали квартиры от одного завода, и в морозные дни, когда о школе не могло идти речи, мы то играли в подъездах, то заваливались на квартиру к кому-нибудь. Собственно, и школы-то поблизости ещё не было - её только начали строить. Так что до конца учебного года приходилось ездить в ту, где пошёл в первый класс. А было мне на момент переезда 9 лет.
Это была самая морозная зима за всю историю города, морозы доходили до -57. Ну, и за 40 стояло много дней. В необжитом новом доме, с тонкими пластинчатыми батареями, без газа (его запустят только через год!) первую зиму приходилось спать втроём на одном диване, укрываясь всем, чем можно было. По счастью, с прежней квартиры догадались взять электроплитку, она, по сути, и обогревала пространство. За окном тем временем молотил круглыми сутками родительский "газон" (отчим работал в автоколонне и часто дежурил по вечерам и в выходные, грузовичок в это время был в нашем распоряжении), и возводилась семиподъездная девятиэтажная стена, отгораживающая двор от улицы. Три башенных крана ездили, сверкая прожекторами и звеня сигналом. В центре двора раскинулся городок из строительных бытовок и штабелей плит, а во двор нескончаемым потоком тянулись вереницы панелевозов и самосвалов. Тогда ещё никто не боялся педофилов, да и народ в самом деле был попроще, поэтому детвора быстро находила общий язык и со строителями, и с механизаторами, и с водителями. Кто-то катался по району на самосвале, кто-то крутился на башенном кране, кто-то управлял асфальтовым катком - ибо тротуары и дороги в принципе тут появились только летом, а до этого в грязи можно было утопить "Краз".
До ближайшего магазина - километр. До автобуса - полтора. До троллейбуса - два. Всё это придёт и к нам, но чуточку позже. В 1987 году после почти десяти лет строительства открыли долгожданный универсам рядом с домом. С тех пор пространство вокруг стало принимать более-менее цивилизованный вид. В большом торговом центре появились почта-телеграф-телефон, ресторан, прокат и что-то там ещё. Оснастка нового района на 50 тысяч человек, который занимает полтора километра улицы, с тех пор не прекращалась ни на минуту, и вот уже лет 15 я живу в самом удобном месте в этом городе, где в радиусе полкилометра есть почти всё для автономной жизни, можно месяцами не выезжать за пределы без необходимости - а если надо выехать, то пока отсюда ходят две трети городских маршрутов автобусов и троллейбусов. Честно говоря, плохо представляю себе, где ещё было бы настолько удобно жить.
Но часики тикают. В 2007 году на противоположной стороне города провалилась шахта, а спустя ещё пять лет до нас всё же долетела информация, что наш дом и девятиэтажка, что напротив - находятся в списках на потенциальное расселение как предаварийные. Указывался даже год возможного расселения - 2015-й, а двумя годами ранее на представлении нового Генплана города я увидел на презентационных картинках, что вместо наших двух домов раскинулся очередной большой сквер, это должно было произойти к 2021 году. Строительство нового района на другом берегу Камы вовсю продолжается, но пока в новые дома переезжают жители наиболее ветхих домов. Наш же находится под наблюдением, тут каждое лето болтаются промальпинисты, заделывают швы между панелями - видимо, здания ещё имеют некоторый ресурс. Хотя, как знать...
Если стареет даже камень, что говорить о людях? Я ещё застал в соседях 94-летнего дедушку с казачьими усами - он был георгиевским кавалером и воевал в Первую мировую. Сил у него хватало спуститься с первого этажа на крыльцо и молча посидеть на табуреточке. За эти сорок лет ушли из жизни не только тогдашние старики, но и те, кто был помоложе. Кто не умер, тот переехал - из пятнадцати квартир в подъезде только две имеют первоначальных хозяев, большинство жильцов уже не знают друг друга хотя бы по имени. Дети больше не шумят на лестнице, не хлопает входная дверь по утрам. Очень тихо стало. Я до сих пор не могу привыкнуть к этой тишине, хотя она длится уже лет пятнадцать.
И знаете, я могу сколько угодно издеваться и хохмить над этим непутёвым городом, но если бы вы знали, как я тяну шею из окна поезда или автобуса, подъезжая к его окраинам, пытаясь узреть вдали свой район. Если бы вы знали, как ноги сами несут с остановки автобуса к родному подъезду, хотя в нём давно уже не стеклянный тамбур, а площадки между этажами утопают в полумраке, ибо лампочек нет, а плафоны и выключатели выдраны с корнями! Это понятие "любимый дом", который притягивает и не отпускает. Иначе я бы уже давно свалил нахрен отсюда.