История династии Алексиных тянет на семейный роман, документальную «московскую сагу», охватывающую три века. К сожалению, формат статьи не позволяет изложить ее полнокровно и подробно, поэтому расскажу ее лишь пунктирно, отсекая побочные линии и не слишком углубляясь в детали. А основой этого рассказа послужил старый семейный альбом, который долгие годы хранился в доме Алексиных на Чистых прудах.
Я с детства помню этот дом, красивый в стиле модерн, с чугунной решеткой лифта и облицованной темно-зеленой майоликой парадной. Здесь жили наши родственники. Впрочем, тогда им принадлежали только две комнаты в огромной, но уже коммунальной квартире: бывшая гостиная и приемная их деда – известного московского врача Александра Николаевича Алексина, имя которого когда-то носил созданный им детский санаторий в Сокольниках.
А благодаря старинным фотографиям из семейного альбома, могу очень хорошо, в лицах, представить, как здесь за роялем сидела молодая очаровательная жена Александра Николаевича - Людмила Александровна Алексина (в девичестве Линдфорс) и ее игре вторили прекрасные голоса.
От могучего баса Федора Шаляпина звенели и лопались стекла в оконных рамах. Звучал баритон Иоакима Тартакова, актера и режиссера Мариинского театра.
Пел и сам доктор Алексин, он обладал красивым сильным голосом и был очень музыкален. Вероятно, первые уроки музыки он получил еще в Вологде, в церковном хоре, где служили сельскими священниками его отец и дед, тоже славившиеся красивыми голосами .
Давний друг Алексина - Максим Горький - в своем очерке о нем писал, что в часы отдыха доктор любил читать ноты с листа; «ляжет на диван, почему-то сняв один ботинок с ноги, возьмет Бетховена, Моцарта, Баха или какую русскую оперу и читает, молча или напевая с закрытым ртом». Участвовал Александр Николаевич и в концертах, выходя на сцену вместе с Шаляпиным и другими замечательными певцами и музыкантами Частной оперы Мамонтова.
Но это было несколько раньше, еще до Москвы, в счастливый ялтинский период. Когда все они были молоды, красивы, невероятно и разнообразно талантливы, веселы, даже бесшабашны и немного хулиганисты, но… Не все, к сожалению, обладали крепким здоровьем.
Ялта: земский врач или певец?
Туберкулез – болезнь XIX века. В те годы чахотка не щадила никого - ни богатых, ни бедных, ни молодых, ни старых, ни именитых, ни безвестных. И она привела доктора Алексина в Ялту. Место, в котором сам климат способствовал лечению этого тяжелого недуга.
Александр Николаевич сначала сам справился со своей болезнью, а потом лечил от нее других, оказавшись на службе в Кореизской больнице промышленника и мецената Ивана Федоровича Токмакова. И… в самом центре культурной жизни России.
Потому что в ту пору – на рубеже XIX- XX веков - дом Токмакова, и его дача «Нюра», где квартировал Алексин, а еще пансионат для лиц интеллектуального труда в Алупке, и квартира доктора Средина и дом доктора Чехова в Ялте - были местом, где жили, гостили, отдыхали, лечились, а некоторые даже вели подпольную революционную деятельность, многие яркие личности России. Здесь бывали и Лев Толстой с семейством, Леонид Андреев и Максим Горький, труппа Частной оперы Мамонтова с Федором Шаляпиным и художником «Русалки» Виктором Васнецовым, и Ольга Книппер-Чехова с артистами МХТ, и великие Мария Ермолова и Вера Комиссаржевская. А еще многие писатели, композиторы, художники, профессиональные революционеры и меценаты-промышленники, перечислять имена можно очень долго.
Вот в такую яркую плодотворную кипящую и сверкающую талантами среду попал доктор Алексин. И оказался своим среди своих.
Крым, музыка, театр, молодость… И конечно же любовь. Доктор Алексин полюбил и женился на прекрасной девушке и известной певице, солистке Большого театра Анне Якубовской. Сам пел с ней и с Шаляпиным на сцене, и даже вроде (по семейному преданию) показывался в Большом и был принят, собираясь забросить медицину, чтобы посвятить жизнь оперному искусству, но…
Произошла первая большая трагедия в семье, в 1890 году во время родов Анна умерла. Это стало огромным горем и потрясением для доктора. И тогда Алексин отказался от задуманного и решил навсегда посвятить себя медицине. Тем более, что врачом он был, что называется, от бога.
Максим Горький назвал его «идеальным земским врачом». Что это значит? Какие качества определяли эту «идеальность»?
Прежде всего, бесконечная преданность делу. Земский врач должен был уметь все – принять роды, сделать неотложную хирургическую операцию, поставить диагноз, опираясь исключительно на свои опыт, знания, интуицию. А еще быть готовым в любое время дня и ночи лечить и спасать, ведь к земскому доктору часто обращались в критической ситуации и с запущенными болезнями. В очерке «А.Н. Алексин» Горький рассказывает несколько эпизодов из практики Александра Николаевича, показывающих его и как диагноста с исключительной интуицией, и как смелого хирурга, и как очень доброго сердечного человека. Правда, Горький несколько пеняет на мужицкую грубоватость Алексина. Вот и Чехов, пишет он, очень уважал Алексина как человека, но ворчал: «ему слонов лечить, а не людей».
Честно говоря, глядя на фотографии этого элегантного артистичного человека, трудно поверить в его грубость. Думаю, что была она несколько напускной, нарочитой, не позволяющей пациентам раскисать, расслабляться. Так как уныние, считал Алексин, наиболее деятельный союзник болезни. А еще такая манера общения маскировала его сострадание, сочувствие к пациенту; ведь врач должен не жалеть, а лечить, всем своим видом внушая больному уверенность в том, что они справятся, победят болезнь. Отсюда всегда его чуть насмешливый вид, шутки с пациентами и персоналом.
Но будучи врачом широкого профиля, Александр Николаевич все больше специализировался на лечение туберкулеза. И многие из друзей были еще и его пациентами, тот же Алексей Максимович. Кстати, доктор помог ему в свое время выйти из Нижегородского острога, где Горький находился за помощь революционерам (покупку копировального станка), написав вместе с доктором Срединым свидетельство о тяжелой болезни писателя-буревестника.
Сам доктор Алексин, по свидетельству Алексея Максимовича, относился к революции равнодушно, «к революционерам — скептически, находя, что "от них пахнет непрожёванными книгами"». Но когда случилась первая русская революция, оказался замешан: скрывал в больнице участников восстания с броненосца "Потемкин". Кроме того, у властей были подозрения, что доктор прятал у себя социал-демократическую литературу, и он попал под негласное наблюдение властей. История эта малоизвестная, сам Александр Николаевич, судя по всему, никогда себя к борцам с царским режимом не причислял. Тем не менее, в 1905 году Алексин оказался в числе высланных из Ялты по требованию таврического губернатора как политически неблагонадежный. И началась другая, московская, жизнь, в том самом доме на Чистых Прудах, с которого я и начала свое повествование.
Москва: профессиональная и общественная жизнь.
Конечно, у доктора была обширная частная практика. Но деятельная натура Александра Николаевича не позволяла ограничиться только ей. Лечение туберкулеза стало делом его жизни. И профессиональной , и общественной.
Многолетний опыт по лечению чахотки, накопленный им еще в Крыму, требовал обобщения и широкого применения. Поэтому, когда в 1910 году создается Всероссийская лига борьбы с туберкулезом, он вступает в нее и становится активным ее членом. Организация эта проводила огромную работу по профилактике и лечению туберкулеза, распространению передовых методов лечения и знаний о болезни, строительству специализированных больниц и санаториев, привлекая капитал благотворителей - предпринимателей.
Алексин пишет популярную брошюру "Беседы о чахотке", в которой простым и ясным языком объясняет, что это за болезнь, чем она вызвана, чем опасна, как уберечься от нее самому и не подвергать опасности своих близких. Многие ее рекомендации абсолютно актуальны и сейчас, когда в мире свирепствует другая болезнь, дающая осложнения на легкие. Хотя в наши дни некоторые советы, ну например, не предаваться панике, не впадать в уныние, строго соблюдать правила гигиены, не бояться свежего воздуха - уже не кажутся такими неожиданными и революционными, какими были в те времена, все равно повторять их время от времени для каждого не лишне.
Но конечно не только просвещение и наука, но и лечение. И не только богатых, которые могли попасть на прием к именитому врачу-фтизиатру, но и бедных.
Другом семьи и одним из пациентов Алексина была Александра Александровна Четверикова, член огромного клана предпринимателей Четвериковых-Алексеевых, меценатов и благотворителей.
Удивительное это было время, когда крупные предприниматели России, создававшие ее промышленность, а не богатеющие на продаже недр, не выводили деньги в офшоры, а создавали картинные галереи с открытым доступом; театры и частные оперы, гремевшие на весь мир; строили храмы и бесплатные больницы для рабочих. Но это так, к слову.
В 1910 году, уже овдовев, Александра Александровна узнала и о своей смертельной болезни (саркома). Больше всего в этой ситуации ее беспокоила судьба младшей дочери Наташи, которая с детства была прикована к инвалидной коляске (костный туберкулез). Конечно, она понимала, что капитала на безбедную жизнь маленькой наследницы хватит, да и многочисленные родственники не оставят девочку без попечения, но ей хотелось, чтобы активная и деятельная Наташа нашла дело, которому она могла бы посвятить свою жизнь. И с этим вопросом она обратилось к доктору Алексину.
Александр Николаевич посоветовал ей построить санаторий для туберкулезных больных, в котором Наташа не только бы проходила лечение, но и стала бы его постоянным попечителем и сотрудником. Так Четверикова и поступила.
На ее средства и по плану доктора Алексина - в Сокольниках - был построен и открыт в 1913 году первый в Москве туберкулезный санаторий имени Наташи Четвериковой. Он был небольшим, одноэтажным, но обустроен и оснащен по последнему слову техники и медицины. А Алексин стал в нем главным врачом. Александра Александровна до открытия не дожила (подробную историю семейства Четвериковых и этого санатория можно прочитать здесь. Очень рекомендую.)
Начавшаяся вскоре первая мировая вынудила перепрофилировать санаторий в военный госпиталь, а затем он несколько раз менял свое медицинское назначение. После революции уцелевшие члены семьи Четвериковых вместе с Наташей вынуждены были эмигрировать. А доктор Алексин работал здесь до самой своей смерти в 1923 году. И умер здесь же, после обхода пациентов, успев поставить последний диагноз себе самому, как всегда в шуточной форме: "Кондрашка схватила".
Сотрудники санатория очень ценили и уважали доктора. После его смерти санаторию было присвоено его имя. И это имя носил он до 1956 года, до очередной реорганизации. А в 2013 году здесь была проведена научная конференция по случаю открытия и на ней конечно вспомнили ее основателей.
Людмила Александровна Алексина-Линдфорс.
Обещая рассказать о семье доктора Алексина, мы сосредоточились на ее основателе, да и как иначе - он был очень значимым и замечательным человеком. Но не менее удивительной и яркой личностью с трагической судьбой была и вторая его жена - Людмила Александровна.
В Александра Николаевича влюблялись женщины, и по свидетельству его же друга Алексея Максимовича, у него было много романов, но... После смерти красавицы Анны Якубовской он долго не мог жениться, один воспитывал сына Николая.
И только спустя много лет в доме Четвериковых (такие сохранились воспоминания в семье) он встретил Людмилу Александровну. Она тоже любила музыку и прекрасно играла на фортепиано. В этом конечно ничего удивительного нет, она, как и ее многочисленные сестры, была прекрасно музыкально образована. А как иначе могло быть в старинном дворянском роду. Ведь корни ее генеалогического древа расползлись по всей Европе и Российской Империи.
Но было и нечто другое, гораздо сильнее сближавшее с Александром Николаевичем. Любовь к медицине и желание самоотверженно помогать людям.
С ее появлением семейный альбом пополнился множеством интересных фотографий, открыток, газетных вырезок. Например, здесь хранится копия портрета ее прадеда графа Федора Линдфорса.
Копия, потому что оригинал находится в Эрмитаже, в Военной галерее Зимнего Дворца, среди других героев отечественной войны 1812 года.
А еще милые открыточки, которые она посылала из Санкт-Петербурга, когда училась на Высших курсах Лесгафта для руководительниц физического воспитания и игр.
Ведь там основательно обучали основам медицины, преподавали физиологию, анатомию, биологию. Можно предположить, что именно это образование привело ее в дом Четвериковых, для оказания профессиональной помощи полупарализованной Наташе Четвериковой.
А еще в альбоме много открыток с видами экзотической Маньчжурии,
фотографии военных действий
и вырезки из газет.
Вырезки конечно не очень хорошо сохранились, естественно, им более ста лет. И скромный этот документ повествует о героическом прошлом сестер Линдфорс, когда Людмила и Зинаида в качестве сестер милосердия в русско-японскую войну отправились на театр военных действий. Каким суровым испытанием для интеллигентных московских барышень была та кровавая и бесславная для русского оружия война - на передовой, в полевом госпитале, догадаться нетрудно. К тому же при сражении под Мукденом, в результате спешного отхода русских войск, в плен попали более двух с половиной тысяч тяжелораненых, и они тоже оказались среди них. Командование благородно предложило отпустить пленниц, заявив, что японские солдаты не воюют с женщинами. На что сестры ответили так же достойно - а русские женщины не бросают своих мужчин в беде. Чем заслужили уважение. Об этом поступке писали тогда и в русских, и в японских газетах. Рассказывали, что там, где не было сестер милосердия, японские солдаты могли издеваться над ранеными, но в их присутствии - никогда. А сестры продолжали лечить, спасать от инфекций, поддерживать морально.
После войны и плена Людмила Александровна вышла замуж, родила двоих сыновей. Она была моложе мужа на двадцать лет, но судя по всему - по духу и устремлениям - они были очень близки и жили счастливо. Людмила Александровна работала лаборантом в санатории, которым руководил Александр Николаевич.
А после его смерти продолжала учиться и работать, получила специальность бактериолога и профессорское звание. Искала методы борьбы с онкологическими заболеваниями. Трудилась неподалеку от дома - в Московском городском бактериологическом институте им. И.И. Мечникова. Кстати, очень символично, что тут же в Мало-Казенном переулке, во дворе института стоит дом доктора Гааза и его памятник с девизом "Спешите делать добро". Мне кажется, это был и ее девиз, только высказываемый делами, а не словами.
Осенью 1938 года Людмила Александровна была арестована. И с этого момента жизнь ее родственникам неизвестна. Только год смерти - 1952. Можно предположить, что немолодую уже тогда женщину, как и многих других ученых-микробиологов, арестовали для работы в сталинских шарашках. То ли над бактериологическим оружием, то ли над защитой от него. Пока добыть какую-то информацию об этом трагическом периоде ее жизни не удается. Но мы не теряем надежду.
Сыновья, внуки, правнуки...
Семейный альбом продолжает историю лишь одного из сыновей - Алексея (другие - в других альбомах). Он стал геологом. Искал уран, а нашел судьбу.
В одной из экспедиций в Сибири познакомился с семьей, в которой юная девушка Аня болела туберкулезом. Время было предвоенное, бедное, возможности лечения у ее родителей не было. И тогда Алексей решается привезти ее в Москву, где работает санаторий его отца, в надежде, что там ее вылечат. А чтобы она имела официальный статус и право на проживание в Москве, он на ней женится. А, может быть, женится по любви, а не по извечной алексинской потребности всех спасать, этого теперь мы уже не узнаем.
Но... до изобретения пенициллина оставалось еще несколько лет. Лечение не помогало. И тогда они решились на последний отчаянный шаг. Беременность. Считалось, что она иногда мобилизует женский организм, и он начинает активно бороться с бациллами. В 1939 году родился сын, здоровый. Павел. Но мать его увидела только в родильном зале. Открытая стадия туберкулеза зашла так далеко, что ребенку даже на руках у матери было опасно находиться. И оставшиеся несколько лет жизни она провела в туберкулезном санатории, где и умерла.
А Алексей Александрович остался с ребенком на руках, как и его отец когда-то, потерявший свою Анну. Но нянек-мамок уже не было, и от работы, тем более во время войны, его никто не освобождал, необходимо было искать ценные месторождения в самых отдаленных и труднодоступных районах страны. К счастью, он встретил чудесную девушку - маму Зою. Так называл ее Павел, а потом его жена и дочки. В 1948 г... Алексей не вернулся из экспедиции, трагически погиб. Место погребения не известно.
Павел Алексин тоже выбрал профессию геолога, объехал полмира, добрался даже до Антарктиды. И долго пытался найти следы последней экспедиции отца и место его погребения... Не удалось. Сейчас он покоится на Введенском кладбище, вместе с дедом .
А в конце прошлого года от ковида умерла Валентина Ивановна Алексина - наш семейный архивариус, поисковик и создатель сложного разветвленного генеалогического дерева нашей семьи. Именно благодаря ей сохранились многие документы, фото, реликвии семьи Алексиных. И мы с ее дочерью и правнучкой доктора Алексина - Анной Павловной Журиной (Алексиной) решили собрать все и написать эту историю.
И последнее, да, Валентина Ивановна умерла от болезни уже XXI века.
Но ее внучка и праправнучка доктора Алексина - врач кардиолог Мария Игоревна Журина уже скоро год сражается с этой болезнью в красной зоне. Думаю, фтизиатр Александр Николаевич и бактериолог Людмила Александровна могли бы ей гордиться.
Спасибо, что дочитали до конца!
Если статья показалась интересной и полезной, ставьте лайки и пишите комментарии!
Подписывайтесь на мой канал!