Это тот редкий случай, когда речь идёт именно о стихотворениях.
Обычно я показываю в Сети тексты своих песен, которые принимают за стихи. Например "А в шляпке ты была неотразима". Но сегодня перед Вами тексты, которые я писал "сердцем и кровью", а мелодия витала над как тончайшая ткань рассечённая мечом Телохранителя. Эти стихотворения мне как автору особенно дороги, и я ими горжусь. Казалось бы: дай список со ссылками. Но мне совсем не хочется предлагать Читателям перемещаться по ссылкам. Сегодня я хочу, чтобы заглянувший к моей кочегарке гость уютно пристроился в тёплом углу, хрустел насушенными мной сухариками, пил крепкий горячий чёрный чай, который я заварил прямо у люка в топку и просто наслаждался волшебными строками.
1.Жозефине Богарне
Я – твой первый сонет. Пусть тебе это кажется странным
О твоей красоте будут помнить Берлин и Мадрид
Мне спасения нет. Я тебя не любил и не стану.
От тебя я сбегу к мамелюкам под тень Пирамид
Лейпциг, Дрезден, Варшаву я вставлю в твоё ожерелье
Мальта станет жемчужиной в перстне на пальце твоём
Сквозь смертельный огонь я пробьюсь к тебе в тёмном ущелье
Мы с тобой на века, как Антоний и Клео вдвоём
Я засыплю тебя пожелтевшими листьями писем
Я к ногам твоим брошу врата европейских столиц
Ночью в шторм докажу англичанам что я независим
По дороге к тебе мне никто не положит границ
Я тебя обниму золотым обручальным колечком
В одиночку пойду на Париж в бой последний с мольбой...
Пожелаешь - Москву запалю как венчальную свечку
Целый мир покорю, покорённый одною тобой!
Разгоню государей и перекрою государства
Новый Кодекс напишет рука, что ласкает твой стан
Обвенчаюсь с тобой как венчались от века на царство
Ты Изольда моя, я навеки твой грустный Тристан
Видишь те острова, за проливом любви, за туманом
Я отравлен неведомым ядом и всё позабыл.
Мне спасения нет. Я тебя не любил и не стану.
Я солгал. Лишь тебя, лишь тебя я до смерти любил.
2. Феофраст и Ареопаг
Из всех величайших мужей, что Элладу
В веках прославляют своими делами,
Один он был назван так: Богоречивый!
Ему от рождения дар был высокий:
Владеть безупречно Божественным Словом!
Сам Кронос как Слово блуждал в его теле!
На струях упругих, рождённых Эолом
Плыла над ступенями легкая стола!
На нежных Зари лепестках возносилась
Душа Теофраста к божественным высям!
Пред ним вкруг арены на длинных скамейках
Они размещались в роскошных накидках -
Афинские судьи! Знатнейших фамилий!
Взирали на чудо рождённое Герой!
Все знали, что сам Аристотель склонялся
Когда выступал он с короткою речью.
Платон не посмел ему в споре перечить!
Смотрели лениво на эту букашку
Что им Теофраст? Им – судившим Сократа!
(Его наградили бокалом с цикутой.)
Легенда об этом прошила столетья:
«Пред Ареопагом он дара лишился!
Застыл изумлённый их великолепьем!
И Слова пред ними сказать не решился!»
А Слово во вздувшихся венах играло!
А Слово из Сердца рвалось в поднебесье!
А Слово металось и в лёгких вскипало!
И в горле взрывалось и стоном и песней!
И Солнце с Луною под Словом сходились!
И Солнце и Звёзды под Словом катились!
Сильнее всех стрел златокудрого Феба
То Слово – оно было выше Вселенной!
Пред Ареопагом молчал вдохновенно
Владеющий Словом, владеющий Небом!
Владеющий Слогом удерживал Слово!
Казалось им: "Он онемел от восторга!"
Он Бога удерживал сдавленным горлом!
Божественный Речью Молчал непреклонно !
Застыл изваяньем пред Ареопагом!
- Ну что ж ты умолк, Теофраст? Пред тобою
Не сонм Олимпийских Богов и Героев!
Стоял недоступный и внешне спокойный.
Он знал: они Слова его недостойны!
3. Роза
Я эту розу отыскал во сне!
А сон мне снился необыкновенный!
Казалось мне – одна во всей Вселенной
Она сияет на твоем окне!
Я торговался долго с продавцом:
Из тысяч роз в бесчисленных сосудах
Я выбрал эту – тайный стержень Будды
Над нею свился сказочным кольцом
Тебя я видел в белом: так чиста
Бывает только первая пороша….
И голос твой: «Прости меня, Алеша»
Звучал во мне…. О грешные уста!
На белом алой розы чистый свет!
Струился он, как прядь твоей прически!
А стебля бархат - волшебство полоской!
А лепестки! Таких на свете нет!
А аромат! Божественный нектар
Казалось, весь с Олимпа слили Боги!
Лишь раз такое встретишь на дороге!
Твое дыханье примет этот дар!
Я отдал все, что в этот миг имел,
Я выгреб из карманов все копейки
Мне не хватало мелочи… Ищейкой
Я под ноги прохожих посмотрел….
И тут свершилось чудо из чудес:
Он уступил, не требуя доплаты!
Я принял стебель в руки и с небес
Упали света мощные раскаты.
Я нес ее сквозь город, на руках.
Я согревал ее дыханьем страстным.
Весь город страшный, проклятый в веках,
Пронзил я розой: чистой и прекрасной…
Сквозь вечер в ночь тропа моя легла.
Сквозь ночь я нес чудесное творенье
Природы… и в загадочном пареньи
Ее бутон не поглотила мгла!
И я донес к утру ее… В крови
Стопы мои босые онемели…
И я швырнул ее! Под ноги цели!
К могиле необъявленной любви!
4. Ко мне опять явилась ночью Муза!
Ко мне опять явилась ночью Муза!
Присела осторожно на диван
- Ну. как дела?
- Не видишь? Тешу пузо
Презрев запрет врачей немного пьян!
-Немного? Ты, я вижу. нагрузился!
-Ну, было дело... маму вспоминал...
Всё как обычно. Целый день трудился...
Потом смотрел предпраздничный канал...
Она же проявила мягкий скепсис
Заметила нарывчик на руке:
- Помажь-ка йодом! Знаешь, нынче сепсис...
- Напоминает детство и Перке
Она внезапно вновь засобиралась:
- Сегодня, милый, столько вызовов!
И растворилась! В воздухе осталась
Всего одна мелодия! Без слов!
5. В поэзию мы превращаем холодную прозу
Над Ерушалаймом погасли святые огни,
Распалась гармония и торжествуют морозы!
Ну вот и настали те самые важные дни:
В поэзию мы превращаем холодную прозу!
Слов создано много, для дьявольских наших печей!
Даны имена и садам, и планетам, и звездам!
Под пристальным взором, невидимых чьих-то очей
В поэзию мы превращаем холодную прозу!
Из огненных книг наши души и наши слова
Из огненных душ наши реплики жесты и позы
Пока непокорно сидит на плечах голова
В поэзию мы превращаем холодную прозу!
Мы будем распяты, поэтому славим Христа!
Нас легионеры ведут заколачивать гвозди!
Мы тащим свой крест! Только страсть тяжелее креста!
В поэзию мы превращаем холодную прозу!
Друзья за столом собираются снова без нас
Они за спасение душ своих молятся слёзно
А мы выполняем неслышимый чей-то приказ!
В поэзию мы превращаем холодную прозу!
Устала рука, и слабеет, немея, язык!
Но кровью оплачен наш путь, он нам плахою воздан!
Наш символ - Стрелец! Он к неведомым целям проник!
В поэзию мы превращаем холодную прозу!
Мы - Логос Вселенной, пылающий вечным огнём
На огненных логиках мир наш покоится грозный!
Движение губ - и Стрелец обернётся конём
В поэзию мы превращаем холодную прозу!
Мы рубим слова, так, что головы наши летят!
Уверены мы, что ни рано пришли, и не поздно!
Над Ерушалаймом святые огни загорят!
В поэзию мы превращаем холодную прозу!
6. Ухожу! Ухожу!
Ой вы, кони! Крылатые кони!
Ухожу! Ухожу! От погони!
От внезапных ночных визитёров!
От бандитов, что формой прикрыты!
Ухожу от чужих фантазёров,
Не познавших себя, как бандитов.
Ухожу от нечаянной пули!
Ухожу от петли и пакета!
Вот один был с пакетом надетым.
Как его аккуратно надули!
Ухожу от родных и знакомых!
Не звоню даже собственной маме!
Знаю: легче всего ловят дома,
А ещё, извиняюсь, на даме.
Дамы! Вот основная опасность!
Кто подложен, а кто и подослан.
Чем отравленным коврик мой постлан?
Кто меня заказал? Где же ясность?
Ухожу! Ни авто, ни железкой!
Там и там вычисляют мгновенно!
Все движения чётки и резки!
Ухожу! Ухожу из Вселенной!
Ухожу в города, где я не был.
Ухожу по лесам, по долинам.
Надо мною прозрачное небо.
Путь мой тяжкий, неведомый, длинный.
Путь мой горек, обиден и долог!
Ухожу! Мои ноги устали...
Вот подъём открывает свой полог,
А за всем этим - профилем – Сталин!
И за Сталинским профилем – Ленин!
Врал: «Другою пойдём мы тропою!»
Сколько он загубил поколений!!!
А за ним его свита толпою!
Всё припрятали! Всё оболгали!
Как вы делали новые явки?
Как вы знали о новом провале?
Сами как избегали удавки?
Ухожу! Вся страна – лабиринтом,
Где есть входы, а выходов нету!
Где повсюду продажные Флинты!
Где давно убивают поэтов!
Убивают легко! Научились!
Так, что кажется будто бы сам он!
Ухожу! Извини меня, мама!
Мы от многих хвороб излечились!
Мы не верим ни слову, ни делу!
Мы не верим поганым газетам!
Если громкость включили поэту,
Значит скоро покажут и тело!
Ухожу! Неизвестною тропкой!
Ухожу буреломом под горку!
Помнишь, как они Серого в топку?
Ну, а Влада вписали в «разборки»!
Ухожу! Ни рублей, ни билетов!
В товарняк на ходу! Так попроще!
Как они убивают поэтов!
На кронверк их ведут, и на площадь!
Или просто стоят у подъезда!
А куда из подъезда деваться!?
Не хочу! Уж простите мне, братцы!
Я – противник двадцатого съезда!
Ухожу! Угадать невозможно,
Где я днём отлежусь, откемарю...
В моих жилах скрывается Марий!
Ой вы, кони! Всё просто и сложно!
Сложно вычислить эти маршруты,
Повторить все мои перегоны.
Кто-то недополучит погоны,
Кто-то скажет, спустя годы: «Круто!»
Ох, не зря! Даром, что марафонец!
Ох, не зря я крутил эти мили!
Ухожу! Ухожу от погони!
Чтобы все, кому должен – простили!
Пусть потом потолкуют и сказку
Обо мне, неприкаянном, сложат!
Ухожу!!! И смертельная пляска
Пярнакиви* мне снова поможет!
Где не выдержит пёс и ложится,
Где беспомощны лоси и волки,
Где лисицы глупее синицы
Ухожу я за сосны, за ёлки!
Не догнать! Не найти! Не признаться!
Мол "Я, киллер, пришел за тобою!"
Тридцать лет я готовился к бою!
Так что даже не думай угнаться!
Знаю все и ходы, и ловушки!
Ни в метро, ни на тайных экранах!
Опустели все ушки-подслушки!
Мы не поздно ушли и не рано!
Ухожу! Мне не остановиться!
Мне не смежить уставшие очи!
Я придумал, где можно укрыться
На три дня. Я дойду! Этой ночью!
7. Так уходят эпохи неслышно ступая ногами
Так уходят эпохи неслышно ступая ногами
По коврам разноцветия трав полевых и снегов
И уже никогда не признаться в любви своей маме
И не нужно уже никаких самых искренних слов
Да мы побыли в слугах, но всё же остались богами
Властелинами тайных надежд и несбыточных снов
Так уходят эпохи ступая босыми ногами
По коврам разноцветия трав полевых и снегов