Какой-то Паспортист был силы непомерной,
Каких не видели советских зрителей глаза;
Он даже (в СМИ взболтнул его агент преверный)
Да хоть из воздуха вдруг мог оформить два гола!
Притом и в дерзости за чудо почитался:
Где б не завидел он судью,
Тотчас в него впивался.
Из пешки быстро превратился он в ладью.
А тем вошел в такую славу
В чемпионатике своем,
Что только и речей там было, что о нем.
Я лишние хвалы считаю за отраву;
Но этот Паспортист был не такого нраву:
Он их любил,
Своим их супер-эго мерил
И всем им верил;
И ими, наконец, так голову набил,
Что вздумал он в Европе показаться,
Чтоб мощью там повеличаться.
В одно чудесное трансфЕрное окно
В чемпионат крутой ему явиться суждено.
В Европу въехал очень пышно:
Но, ах, какой для гордости урон!
Он думал, на него сбежится весь бомонд,
Ведь он же якобы "Наполеон";
А про него совсем не слышно:
Увы, там ценят только лучших футболистов;
А наш герой то время тянет,
То в створ не попадет, то и стараться перестанет:
Никто не видит Паспортиста.
Уставши, наконец, бороться и тренироваться,
С досадою агенту он сказал,
Который в СМИ инсайды левые кидал:
"Не правда ль надобно признаться,
Что в загнивающей Европе
Народ без чувства, толка и без расстановки?
Возможно ль, что меня никто не замечает,
Как ни играю я последний час;
А, кажется, в Россиюшке у нас
Меня ведь каждая собака знает".
И со стыдом отправился домой.
***
Так думает иной
Мечты блюститель,
Что он во всей вселенной знаменит,
А он - дивит
Одну несчастную российскую обитель.
