30 и 31 января в БДТ в Санкт-Петербурге покажут спектакль «Джульетта» эстонских режиссеров Эне-Лийс Сэмпер и Тийта Оясоо, заглавную роль в котором сыграла Муся Тотибадзе. «Все спектакли, в которых я играю, хорошие. Ни секунды не моя заслуга, просто все это сделано по любви», — говорит Муся.
У героини спектакля «Джульетта» грань между театром и реальностью постепенно размывается. Может ли профессия настолько проникнуть в вашу жизнь, чтобы начать менять ее изнутри?
У меня небольшой театральный опыт. И удивительным образом он связан с моей жизнью. Мысли и чувства, которые возникают в работе, — настоящая реакция на то, что предлагают. В «Джульетте» много жизненных пересечений, в общем-то, там вся концепция в этом. Спектакль ставит вопросы, которые имеют непосредственное отношение к моей реальности. Например, один из героев спрашивает Джульетту: «А вот когда он вас будет целовать, он кого будет целовать — вас, актрису, или Джульетту?» Вопрос остается без ответа, естественно.
У вас такой вопрос тоже возникал?
Ну бывало. Когда я училась в ГИТИСе, я была не такой гибкой, как сейчас. За четыре года ни разу не участвовала в отрывках или спектаклях, где бы целовалась с кем-то. У меня были тогда отношения, и мне это казалось тако-о-оооой изменой. Чушь, конечно, но тогда было непорочное время, ха-ха.
Здесь пришлось столкнуться с очень физическим театром. Даже есть интимные сцены. Мы начали репетировать в апреле, и у меня тогда туго шло. Никак не понимала, как можно вот сейчас целоваться с этим человеком, потом с другим, я же уже с этим целовалась! Все это звучит очень наивно. Надо сказать, что все участники спектакля сейчас уже совершенно на другом уровне, в смысле доверия и открытости, но поначалу все казалось невыносимо сложно. Эне-Лийс и Тийт абсолютные гении. Они сделали все, чтобы была дружеская доверительная атмосфера, были максимально внимательны и чутки, чтобы никого не ранить. Ну и безусловно искусили нас, ха-ха.
Вот как это воспринимается — искусили?
Да нет, конечно, но стало как-то полегче. За время подготовки (а спектакль долго не выпускался, премьера переносилась из-за пандемии) мы стали действительно как семья.
В прошлом году вы играли в спектакле худрука БДТ Андрея Могучего «Сказка про последнего ангела» в Театре Наций. Это он вам рассказал про постановку «Джульетты»?
Да, позвал на пробы. Это был первый в моей жизни такой жесткий кастинг. Вокруг девочки в балетной форме, а я в трениках и кроссовках. Поняла, что кастинг — это вообще не мое. Не хочу ни с кем сражаться, что-то доказывать. Я другой человек — за столом посидеть, поговорить, подружиться, пирожное съесть.
Как же вы тогда прошли в театральный?
Да поступление я и врагу не пожелаю. Возможно, это самое неприятное, что у меня в жизни было. Понятно, что это все необходимый процесс. Но в целом это какое-то издевательство.
Почему вы поменяли институт? Хотели учиться именно на курсе Олега Кудряшова?
Да. Я не поступила в первый год к нему и поэтому позже пришла на добор.
А почему он вас в первый раз не взял?
Думаю, я была не очень прикольная. Не готова была. Мне очень понравилась его мастерская, но на самом деле я ничего не знала о театре.
Спустя год вы себя увереннее чувствовали?
Я знала точно, что хочу к нему. Прочитала его книги, пока училась во МХАТе. Он абсолютный гений. Редкий педагог. Но в первый год у нас были очень непростые отношения. Испытательный год был, доказывала, что достойна быть на курсе. У нас был семестр, посвященный Шекспиру. На отборочном показе у меня было четыре отрывка, где я играла как раз Джульетту. Все их сняли с показа. Оставили меня только в одной работе — и то ввели вместо моей любимейшей Лизы Янковской, которая не успевала переодеваться.
Я играла пьяную официантку. Меня спрашивали: «Сусанна?» И я выходила и говорила: «Здесь». И уходила. Это был весь мой экзамен. Весь опыт работы с Шекспиром. Настоящая трагедия. Сейчас я бы, кстати, с удовольствием вернулась поиграть Сусанну. Главное же не количество слов и проведенных минут на сцене, а их качество. Так меня утешали. Спасибо, пожалуйста.
В вашем первом клипе вас невозможно не запомнить.
Мне очень хотелось снять этот клип. Слова песни написал папин друг Александр Ширнин на музыку из песни группы BACCARA «Darling». Мы ее записали на студии с Иваном Лубенниковым. Ваня говорил: «Мусь, ты должна быть томной уставшей женщиной». А мне 16 лет. Когда запись была готова, я вспомнила, что у меня в друзьях на «Фейсбуке» Григорий Константинопольский. И написала ему: «Здравствуйте, Григорий, можно я вам отправлю песню, вдруг вам будет интересно». Он мне в этот же вечер позвонил и сказал: «Классно, давай снимем». Бюджет клипа был десять тысяч рублей, мне папа дал. Мы купили конфетти, блестки. А все остальное сделали друзья — и стилист Елисей Косцов, который нашел одежду, и визажист Эрнест Мунтаниоль и фотограф Миша Харламов. Потом пришел Григорий со своей собакой, и ее мы туда впихнули. Все было по угару. Не чувствовали никакой ответственности. А сейчас смотрю и думаю — нифига себе. Мне кажется, я сейчас местами даже более зажатый человек.
То есть институт вас закрепостил.
Ну так точно нельзя сказать, но, думаю, была более отбитая до учебы. Сейчас снова возвращаюсь к себе. К счастью, пока молода, очень подключаюсь ко всему, что делаю. У меня была проблема в институте: сколько у меня есть энергии сейчас — вот столько у меня и есть. Я не могу ни больше, ни меньше дать. Конечно, это не очень практично. И неправильно, наверное, для актера, но тут очень размыта граница между преодолением, волей и насилием над собой. А мне насилие не нравится ни в каком виде. Только по любви и в удовольствие. И это не малодушие.
Мне не хотелось играть то, чего во мне нет. Поэтому меня и могут ранить такие вещи, как поцелуй. Я все равно очаровываюсь человеком, наблюдаю за ним. Подумала, что звучу сейчас как абсолютно полоумная актриса на самом деле. Блин.
Но это же метод, Станиславский!
Ну такое себе. Помню, к нам приходил Анатолий Васильев в институт. Хотя он приверженец чистого сектантства в своих методах, но говорил очень понятные простые вещи: «Это хорошо, что вы не Анна Каренина. Вы не будете ей никогда. Слава богу, что вы не можете это почувствовать. Слава богу, что вы не можете кинуться под поезд».
Иначе актеры бы быстро заканчивались.
В этом смысле редкие режиссеры умеют помочь артисту найти эту дистанцию между ним и персонажем. А в музыке я чувствую себя более свободной, и делаю то, что мне хочется. Вокруг собираются классные музыканты, у нас небольшая группа — но очень любимая: мои однокурсники Глеб Меркулов и Влад Ташбулатов и замечательный барабанщик Макс Войтов. Друг у друга учимся. Ваня Лубенников, например, один из первых моих сенсеев, занимается саунд-продюсированием наших песен. Он как композитор очень влияет на то, что в итоге получается. Он не всегда сразу, но точно чувствует, как нужно и как гармонически сделать лучше. Любимое времяпрепровождение — сидеть вместе на студии, говорить за жизнь, придумывать хуки.
А вы не хотите пойти учиться на композитора?
Я очень хочу второе образование именно музыкальное, у меня есть комплекс на этот счет. Понятно, что можно и не учиться. Существует легенда, что Джимми Хендрикс не знал нот. Но когда у тебя есть инструментарий и знания, ты можешь по-другому написать, спеть. Мне кажется, Берлин очень подходящее место.
Когда вы начали писать песни?
В детстве мне очень нравилось что-то такое придумывать. Даже на английском. Потому что с восьми лет нас мама водила к педагогу. И мне очень нравилось извращаться над этими текстами. Но вот так, чтобы осознанно подойти… Даже не могу вспомнить, какую песню написала первой. Наверное, «Танцуй, Виталик». Мне было 18 или 19.
Это же не очень давно. Вы должны помнить в деталях.
Сегодня как раз думала о том, что очень старо себя чувствую. Как будто мне много лет. Как будто все, что было не в этом году, было плюс минус 700 лет назад. А мне всего 24! Кто-то украл у нас молодость все-таки, не будем показывать пальцем. Я даже свой второй альбом назвала «Молодость», уже ностальгируя, видимо. Очень волнительно, как его примут.
В какой обстановке рекомендуете его послушать?
Там такие разные песни… Можно под вино, а можно пройтись, чтобы волосы развевались на ветру. Можно на каруселях покататься, или грязь попинать, и тоже зайдет. Будет еще бонус-трек в стиле техно — мы никогда в таком жанре ничего не делали. Но мне нравится. Мы уже придумываем новый альбом, побрутальнее. А этот все равно получился романтичным. Писала его в Петербурге по большей части, слушала Камбурову, Окуджаву, Герман, Таривердиева. Не хочу ничего подробно говорить, музыка сама все скажет или не скажет. Мне кажется, там много грусти — светлой, как мы любим.
Текст: Полина Сурнина
(c) R Flight декабрь 2020 года