В Питере было. Июль. Дневная жара исчезла. Вечер в ночь. Приятная прохлада проникла в комнату. "Видимо, арктический атмосферный фронт!" - подумал или вслух сказал?! Не помню. Захотелось вареников. С картошкой, грибами, зеленым луком. Бывает. А всё вокруг закрыто до утра. Корона косит ИПэ, малый и средний бизнес. Только ночной "Дикси" проход в ноги применяет.
Оделся. Вышел. Иду. Курю. Затушил бычок в полной урне. Дошел, купил. Возвращаюсь обратно. Выхожу на асфальтированную дорожку. Слева подстриженный газон. Справа школа за свежеокрашенным металлическим забором. Обоняние взрывается. Какофония свежей травы, краски и металла. Хеморецепторы уже улетели. Как же, все-таки похорошело Купчино при Александре Беглове! Ни одного человека. Атмосферный фронт охлаждает сквозь одёжу тело перед трапезой. Думаю о майонезе. Терморецепторы готовы к торпедированию. Обратный отсчет. 3, 2. И, вдруг справа. Из темноты, появляются три цыганки. На лице "героин-система" в последней стадии. Все в длинных юбках и футболках. У одной руки закутаны в черный, большой платок. Пересекаемся. Просят забить геометку в "2ГИС" "закладки". Одна достает из кармана помятую, распечатанную черно-белую бумагу. Знакомый аромат. Внимательно рассматривают меня, а я их, тихонько, исподлобья. Вдруг, сейчас, чик...и готово! Штын заполнил ноздри. Выполнил просьбу. Поблагодарили.
Вторая спрашивает: "Из Узбекистана?". "Из Калмыкии". Зачем соврал?! "А, а, а, а" - все одобрительно. Третья напоследок улыбнулась убитыми зубами.
В комнате. Арктическая свежесть пропала. Открыл упаковку. И сразу вспомнил запах. Так пахнет от заживо гниющих дезоморфиновых наркоманов. Уже в финале. Перед ампутацией. "Крокодил" пожирает их тело. Есть расхотелось. Лег спать. Холодильника нет. С утра вареники растаяли, картошка выползла. Мухи оккупировали. Солнце им не мешало. Смесь на тарелке напомнила мне отваливающийся шмат мяса с язвами в икроножной области у наркоманки. Она сидела кротко. Все подписывала. Иногда вспыхивали глаза, но тут же потухали. "Одна из самых красивых в середине 90-х валютных проституток Москвы. Работала в гостинице "Украина" - рассказал позднее опер. Ничего от красоты не осталось. Только на миг оживающие бирюзовые глаза