Мы были детьми пожилых родителей. Володькиному отцу на момент рождения Володьки было шестьдесят три года. Он был на восемнадцать лет старше моей мамы, родившейся в 1910 году.
Многие жители нашей улицы, среди которых мы росли, родились ещё в девятнадцатом веке.
Дяде Мишке было в 1962 году семьдесят лет, в первый раз он женился ещё при Николае втором. Молодуха, не дожидаясь брачной ночи, после "венца" выставила окошко в опочивальне и сбежала в Песчаное. За это властями ей был выдан "волчий билет", А её молодой муж стал считаться соломенным вдовцом. Вскорости началась первая мировая война и его "забрили" в армию.
Помню: когда мы были маленькими, он много и интересно рассказывал, правда опуская многое, о том как он был в Румынии, о начале революции в России. И однажды очень смешно сплясал, пародируя кого-то; я долго смеялась.
Не смотря на возраст, это был крепкий мужчина, не гнушавшийся никаким трудом, он косил сено по колкам, по логам - везде, где только мог. Раньше в деревне все держали коров, а кто и по две, у всех были телята и подтёлки. Так же все держали овец, некоторые - коз. .Поэтому село, как сейчас, травой не зарастало. Крапиву по весне все рвали в суп, а летом ею кормили свиней.
У нас тоже была пуховая коза, которую весной заводили на кухню, чтобы руками выщипывать из неё пух. Экзекуция длилась почти неделю; коза при этом дико орала и щедро "сыпала горохом" по всему полу
Родители наши были запуганы советской властью. Власть грабила крестьян начиная с семнадцатого года. Мам вспоминала, как мой двоюродный брат, работая заготовителем , залезал в кладовые , на чердаки и отбирал у жителей овчины, шерсть, зерно. Заставлял подписываться на государственный заем.
Многие в деревне отсидели по линии НКВД. Сват наш Шишлаков Николай отбывал срок на Колыме. Но он и там не пропал: когда другие "сидельцы " просили прислать сала, хлеба, чаю, тёплых вещей, Николай, зная, что вес посылок ограничен, просил высылать ниток и иголок, а потом менял нитки и иголки на хлеб , сало, и т.д.
Нам строго настрого запрещалось рассказывать о Боге, о разговорах взрослых о власти. Мы, постоянно крутились у взрослых под ногами и впитывали всё как губка.
Отношение к власти ярко выражено частушкой:
Пятилетка ест котлетки, а рабочий - пирожки, а крестьяне во колхозе - требушину и кишки.
Милицию, хотя мне лично она ничего не сделала, я недолюбливаю на генетическом уровне. И никогда , в самых тяжёлых ситуациях туда не обращалась ( хотя иногда об этом жалею)
Дядя Мишка сам и грёб сено и копнил. Мать Володькина была на двадцать девять лет моложе его и он берёг молодую жену. С колхозом у него были сложные отношения, поэтому сено он возил на корове, запрягая её в телегу как лошадь.
Однажды, забыв дома бастрык - шест, которым стягивается на возу сено, Михаил Антонович вырвал с корнями из под откоса берёзку толщиной в руку, притужил воз и привёз всё это домой.
Старший сын его Илья работал в совхозе главным агрономом, стыдясь того, что отец ездит на корове, он запретил отцу запрягать корову. Тогда дядя Мишка стал возить сено на себе. Узнав об этом, Илья пришёл к отцу, они поговорили , и на следующий день корова, запряженная в телегу, привычно пошла в степь.
Сена у Гончаренковых всегда был большой, аккуратный стог . Если мы выписывали в совхозе солому и добавляли в корм и на подстилку солому, то они на всё употребляли только сено.
Парфёново было районным центром с пятитысячным населением. Дядя Коля Вражевский рассказывал мне, что "на Сахалине (это отдалённая часть села) мужики раньше за межу колами дрались". Покосы и земля - всё было разделено и размежевано; "залезть на чужой покос " было чревато большими неприятностями.