Все мы знаем, что рукописи не горят. Только вот история ХХ века отчаянно спорит с этим утверждением. Гибли в огне революции, гражданской и отечественной войн старые русские усадьбы, дворцы, картины, документы… Наоборот, приходится только удивляться тому, что из этого водоворота вышвырнуты на берег остатки былой культуры.
Рассказываю очень русскую историю. Николай Алексеевич Толстой, один из представителей знаменитого рода, художник, писатель, составлял в начале ХХ века историю своего семейства – всё, что известно со времён государыни Екатерина Петровны и до 1917 г. Кропотливо собирал документы, литературно описывал легенды, пришедшие из веков, деяния предков. Отрывки из «Семейной хроники» читал в кругу семьи. Все дорожили этим отцовским занятием, наряду с его серьёзными занятиями живописью.
А дальше – революция. Семья вынуждена покинуть любимое всеми имение Новинки Тверской губернии. Часть архива спрятана в тайнике на чердаке дома (картины, письма, книги).
В 1917-1918 гг. они скитаются, снимая углы в крестьянских избах под Москвой. Живут голодно, распродавая последнее, пытаясь накормить 9-летнего Серёжу (в будущем талантливого писателя, который эти дни запечатлеет в своей сокровенной книге «Осуждённый жить»). В один из тревожных дней отец со старшим сыном решает закопать архив с «Семейной хроникой» в подполе деревенского дома в деревне Мокшино, их последнем пристанище. Листы помещаются в большой бидон. Работа ведётся осторожно, чтобы отвлечь внимание, мать и младший сын прогуливаются перед домом.
В сентябре 1918 г. отец вызван повесткой в районный орган власти. Они с женой отправляются туда, чтобы никогда не вернуться. Приговор «тройки» – расстреляны без суда и следствия. А остатки семьи вскоре будут высланы далее, на сборы даётся 3 часа. Женщины с ребёнком покидают дом, где зарыт архив. Позже старший сын с домработницей приедут, чтобы выкопать архив. Его уже и след простыл.
«Весь архив, однажды спасенный Ваней с таким трудом и вывезенный им из оставленного всеми Марусина, был вывезен из Мокшина уже не нами и истрачен на растопку печей, растащен на курево. «Хроника» и другие сочинения отца, зарытые во дворе дома в Мокшине, найти так и не удалось. Ваня с Аксюшей нарочно приезжали: пробрались ночью, перекопали двор — напрасно, не нашли. Наверное, тоже вырыли… вырыли и истребили… после того…»
В 1920 г. сестра с маленьким братом приходят в свой родовой дом – Новинки, из которого изгнали их семью так недавно. Они тайком пробираются внутрь, слыша угрожающий голос нового жильца и стук топора. Видят опустошённые стены без убранства – следы разграбления. На чердаке в песке они случайно обнаружат листок на французском – это юная бабушка в начале XIXвека писала страницу своего дневника. Вот этот листок и кусок холста с потемневшей старинной живописью уносят они из родового гнезда. И здесь тайник с ценными книгами раскрыт – и пущен на самокрутки…
«Что же мы делаем нынче? Что это за дом? Наш? Почему же мы пробирались сюда потихоньку, точно воры, опасаясь скрипнувшей половицы, биения собственных сердец, шума дождевых капель за окнами? От кого и какие букеты получает сестра в дни своего рождения? Почему эти дни не приносят ей ничего, кроме слез и ранящих душу воспоминаний? Может быть, кому-нибудь шлют такие букеты трое старших братьев? Мы покидаем чердак все так же: рука в руке; спускаемся вниз, как будто только за тем и приезжали, чтобы найти и спасти этот измятый клочок бумаги…»
Кстати, сейчас на месте дома – только фундамент.
Осталось сказать, что чудом уцелели начальные страницы четырёх глав «Семейной хроники» Н.А. Толстого: «Легенда о гербе», «Портрет», «Новинки», «Кротковы». А сын в своей книге запечатлеет облик отца и отрывки из труда всей его жизни.
Не правда ли, очень русская история?