Мы хотели провести отпуск в глуши и увидеть древности и руины, но встреча с босоркань в наши планы явно не входила. А вот сама ведьма-вампирша была голодна и явно рада такой лёгкой добыче, как пара глупых туристов... тем более отказывающихся верить в её существование. Дело было лет пять назад. Мы с мужем - личности творческие, обоим необходимо периодически набираться где-то вдохновения, иначе становится сложно работать. Поэтому мы используем любую возможность, чтобы выбраться куда-нибудь, сменить обстановку и запастись новыми впечатлениями. Планируя очередную поездку, мы решили, что не хотим ни в какие города, а хотим куда-нибудь в глушь. Хорошим выбором показалась провинциальная Венгрия. Мы забронировали домик с лесом и прудом в пешей доступности, выплатили турфирме аванс и получили документы, подтверждающие бронь. Веселье началось сразу по приезде. Оказалось, что нас обманули. Но благо не совсем. Дом, который мы сняли, действительно сдавали. Но находился он на территории фермерского хозяйства. Никакого леса рядом, никакого пруда, как в рекламе. Окна с одной стороны выходили на пастбище, с другой - на хозяйственные постройки. Хозяева о нашем приезде были извещены, но и только. Знали, что приедет супружеская пара, что зовут нас Елена и Борис. Все. Но нас все равно приняли радушно. Старший сын главы семейства, Истван, неплохо владел английским, и они с мужем долго беседовали, пока мать семейства, Марика, собирала на стол. Установлению дружеских отношений способствовал хороший ужин, на котором мы попробовали напиток, который хозяин назвал «паленка» - что-то вроде бренди. Нам понравилось, если честно, и Питер остался этим очень доволен. В общем, мы решили, что даже отсутствие леса и пруда нам отдых не сможет испортить. Ну, не возвращаться же, в самом деле.
Но на этом сюрпризы не закончились. Оказалось, что крепость и монастырь, которые обещала все та же реклама, - это «где-то туда, на север», как сказал Истван. И уточнил, что добираться туда надо не час, а все три. Поэтому с мечтой о посещении руин монастыря нам пришлось расстаться. Но тут Истван порадовал: у них есть свои развалины. Пообещал или сам нас туда сводить, или выдать сопровождающего. И вечером туда ходить все-таки не следует. Этот запрет на вечерние прогулки по мрачным местам нам показался наигранным. Как будто Истван специально сказал так, чтобы набить цену местной достопримечательности.
Тем же вечером, наверное, под влиянием паленки, муж все-таки спросил, что за место и почему туда ходить можно только днем. Истван пожал плечами и перевел вопрос даже не отцу, деду. Тот сурово сдвинул брови и сказал, что нам, городским, да еще незнакомым с местной культурой, лучше бы к таким предупреждениям относиться с уважением. И рассказал, что слышал от своего прадеда. Тот говаривал, что на том месте был дом. Принадлежал он одной зажиточной семье. И жили они там несколько поколений. Все было хорошо до тех пор, пока в семье не родилась босоркань. Ведьма. Только ведьма не простая, а такая, которая пила человеческую кровь. Она извела всю семью. А потом и в деревне стали пропадать люди, умирать без видимых причин. Но однажды в деревню пришел талтош (добрый колдун), который жил неподалеку. Он решил, что сможет победить ведьму. Но та оказалась сильнее. Она убила талтоша, но и сама пострадала. Люди, подоспевшие на помощь талтошу, смогли совладать с ведьмой, привязали ее к балке, вбив в ладони посеребренные гвозди, и дом подожгли. Ведьма не смогла выбраться из огня. Ее обгоревший труп нашли на пороге и похоронили, вбив в сердце кол и положив надгробие, которое пять мужчин еле смогли поднять. История нас восхитила. Но мы ее восприняли как местный колорит, не более. Мифы разных народов - это прекрасно, но думать о них, как о чем-то реальном, - к этому мы определенно были не готовы. Тем не менее, когда Истван предложил все-таки сводить нас к тому месту, мы не стали отказываться.
Дом действительно впечатлял. Вокруг уже давно выросли деревья, и зелень их крон очень резко контрастировала с мрачными руинами. Это было невероятно красиво. Захотелось сразу же схватиться хоть за что-нибудь пишущее и начать воплощать в жизнь новые идеи. Но, когда мы ушли оттуда, ощущение приподнятого настроения пропало. Мне показалось, что Боря испытывает то же самое. Вернуться, чтобы снова почувствовать прилив вдохновения, - вот и все, чего мне хотелось на тот момент. Уже дома муж сказал: - По-моему, мы сможем туда вернуться и без Иствана. Но днем выбраться не получилось. У Питера появилась идея познакомить нас с процессом создания паленки. Было интересно, любопытно, но в голове у нас сидели загадочные и такие вдохновляющие руины. Освободиться получилось только к вечеру. Тогда мы наплевали на предостережения и пошли. Зрелище оказалось еще более впечатляющим, чем днем. К вечеру воцарилась тишина, которую нарушал только шелест листвы. Ухали какие-то местные птахи. И на фоне всего этого темные очертания развалин казались еще загадочнее. Но подходить к ним меня не тянуло. А вот Боря пошел. И даже в дом вошел. Я его окликнула. Боялась, что ему на голову что-нибудь рухнет. Но Боря меня не услышал. Он прошел внутрь через брешь в стене и пропал из моего поля зрения. Я потопталась на месте - подходить ближе к руинам у меня не было желания. Словно не пускало что-то. Я, наверное, впервые в жизни такое испытывала. Было даже немного страшно. Потом я услышала, как Боря тихонько вскрикнул. Надеясь, что он просто на какую-нибудь деревяшку наткнулся, я пошла к дому, продираясь через какой-то колючий кустарник или подрост, - не знаю. Боря вышел, когда я была в двух шагах от стены. Он держал на весу руку. Оказалось, напоролся на что-то. Рука была в крови. Мы побежали на ферму. Хорошо, что вернулись рано, еще никто не ложился. Марика ловко забинтовала Боре руку, а Истван устроил допрос с пристрастием, где это мы так погуляли. Муж юлить не стал. Рассказал все. Истван помрачнел, покачал головой и ушел куда-то. Борю Марика чем-то напоила, и он быстро уснул. Я владею английским не так хорошо, как муж, поэтому с вернувшимся Истваном мы разговаривали долго, прежде чем действительно хорошо друг друга начали понимать.
Он объяснил, что живая кровь может пробудить босоркань. Или ее дух. Тут я не очень хорошо поняла. Но что-то было в этой ране такое, что могло навредить всем в округе. Поэтому утром Истван собирался взять Борю и поехать в соседнюю деревню, чтобы рассказать обо всем случившемся местному талтошу. Удивительно, но говорил он абсолютно серьезно! Я была совершенно шокирована даже не самим происшествием, а тем, как на него отреагировал Истван. Понятное дело, что со своим уставом в чужой монастырь не лезут, но мне очень хотелось сказать, что все это ерунда, и ехать надо не к какому-то талтошу, а в больницу. Утром Боря чувствовал себя не особенно хорошо. Хотя я видела, что крови-то было всего ничего, но выглядел он бледным и изможденным. Поэтому, когда пришел Истван, я запротестовала. Сказала, что мы никуда не поедем, а будем ждать медиков. На это Истван сказал, что так мы сможем дождаться только смерти. Потому что босоркань голодная и высосет кровь первой жертвы быстро. Скорее всего, к завтрашнему дню Бори не будет в живых. Почему я согласилась - не знаю. Что-то в том, как Истван говорил, заставило меня все-таки поступить так, как он настаивал. Мы сели в машину - видавший виды грузовичок - и поехали. Через полчаса мы сидели в ветхой избушке на краю какой-то деревни, и Истван почтительно беседовал с каким-то старичком. Тот изредка бросал на нас неодобрительные взгляды и качал головой. Потом встал и подошел к Боре. Посмотрел на него, над забинтованной рукой что-то пошептал и кивнул, как будто что-то подозревал и оно так и оказалось. Что-то забормотал на венгерском, но, естественно, я ни слова не поняла. Истван перевел потом, что талтош вечером придет к ним. И потом они вместе отправятся изгонять дух босоркань. И нам придется идти с ними, потому что без жертвы босоркань сможет укрыться, а так ее зов крови приманит.
Боря согласился без возражений. А меня все это жутко раздражало. Уступив моим просьбам, Истван отвез нас в больницу и объяснил ситуацию. Оставалось последнее - как-то отказаться от похода к развалинам вечером в компании полусумасшедшего старика. Но в кои-то веки Боря мне возразил. Сказал, что пойдет обязательно. И я буду не права, если пропущу такое. Я сдалась. Вечером, как только солнце пошло на закат, мы отправились к развалинам. То, что происходило там, я до сих пор не могу ни забыть, ни объяснить хоть как-то. Галлюцинациями я не страдаю, ничего перед этим не ела и не пила. Вообще аппетита не было. Волновалась за Борю очень. Когда мы пришли, дом был темным. Я, как и в прошлый раз, осталась было в стороне, но Истван сказал, чтобы я тоже шла с ними, потому что талтош так сказал. Но меня по-прежнему что-то словно не пускало, так что пришлось идти, как против сильного ветра. Тогда я впервые задумалась, что, может, все это не просто сказки. А потом из темного угла вышла женщина с распущенными вьющимися волосами. На ней было длинное платье. Лица я ее разглядеть не могла. Только глаза, которые мне вообще показались пустыми провалами. Она протянула руки к Боре, но того держал Истван. А потом эта... Женщина? Она открыла рот и... Я помню, как должны выглядеть классические вампиры, но у этой все зубы были острые, как у хищника, наверное. Это и была босоркань - ведьма-вампирша. И тут вперед выступил старик. Он бросил в лицо женщине какой-то порошок, достал крест и начал читать молитву! Босоркань стояла, остолбенев, а потом открыла рот и стала кричать так, что у меня буквально уши заложило. Это был какой-то потусторонний крик. Не было никакого землетрясения, никаких спецэффектов, но этот звук словно ввинчивался в уши, причиняя боль. Каждая клетка внутри леденела от ужаса. А потом все резко закончилось. Я даже не поняла, что случилось с этой ведьмой? Вот она стояла там, а в следующую секунду ее уже не было. Смутно помню, как мы вернулись обратно. Истван все время поддерживал старика. Боря, пошатываясь, шел сам. Только где-то через пару месяцев мы решились заговорить о том, что пережили. Я думала, что все это было галлюцинацией, но рассказ Бори меня убедил в обратном. Он видел это все. И, если бы Истван его не держал, то побежал бы к этой ведьме со всех ног. И с самого начала, когда только в первый раз мы туда пришли, он чувствовал, как его тянет вернуться. Это было как навязчивая мысль, которая не покидала вообще. Даже ночью ему снилось, как он идет к тому дому. Истван потом сказал, что босоркань в первый же вечер убила бы моего мужа. Но она была слишком слаба еще, поэтому отпустила. Но знала, что Боря обязательно вернется. Так что, можно сказать, нам повезло. Как человек творческий, я должна бы, наверное, думать, что всякое потустороннее для нашего мира - нормально. Но это не так. Было не так. До этой поездки я считала все эти легенды в лучшем случае крайне любопытным представлением малообразованных предков о том, что имеет вполне научное объяснение. Теперь я думаю иначе.