Она подняла голову. Возле раздачи толпилась небольшая кучка людей. Все хмурые, озабоченные, напряженные.
«Боже, как они мучаются! Боже мой! Боже мой!» – она наблюдала, как происходят вычислительные процессы в их био-энерго-информационных полях, – так она про себя называла радужные переливчатые сферы вокруг людей, которые начинала видеть только под препаратом. Сейчас она видела оранжево-красные всполохи вокруг них и яркие белесые вспышки, как молнии, – боль, страх, злость, обида. Ежесекундно в этих радужных полях, окружавших каждого человека, происходило множество итераций. Отслеживалось каждое изменение среды и состояния точно таких же био-энерго-информационных сгустков, привязанных к телам других людей, находившихся рядом. И если среда была почти всегда безопасна – все-таки саблезубые тигры по улицам бегать перестали энное количество тысячелетий назад, то другие сгустки.... Боже, как они мучились, наблюдая за этими другими сгустками! Сколько сил они тратили на то, чтобы постоянно отслеживать, опасен конкретный сгусток или нет.
Стремление обладать и манипулировать сгустками противоположного пола жгли их неутоленным желанием и страхом, что не получится. Наблюдение же за однополыми – жгло завистью, постоянным сравнением и страхом, что я хуже. Это желание обладать и манипулировать они называли любовью, страшно хотели и боялись ее, потому что она причинила боль. Хотя им триста раз объясняли, что любовь причинять боль не может – это противоречит самой сути любви, а вот желание обладать и манипулировать происходит как раз от недостатка любви и, оставаясь неутоленным, сильно болит. Перестань ждать от ближнего своего определенного поведения, должного по твоему мнению, признай и прими наличие его свободной воли, даже на причинение боли тебе самому, и боли не будет. Но они не в состоянии были понять это.
Их недоразвитые сознания настолько плохо были связаны с их собственными био-энерго-информационными полями, что люди почти ничего не замечали из происходившего в них самих. Могли улавливать только легкие ощущения, плюс или минус, хорошо или плохо, хочу или нет – и больше ничего членораздельного. Происходило это по той простой причине, что сознание, которое всегда находится там, куда человек направляет свое внимание, очень редко находилось внутри их тел, только когда там что-то болело. Чаще всего оно находилось где-то – в пространстве или во времени. Поэтому связь эта очень быстро слабела еще в детстве и люди из всего мощного разнообразия того, что происходило в их полях, могли улавливать только смутные расплывчатые образы и эмоции, которые они не понимали, отчего возникают и к чему ведут, и верили, что не могут их контролировать.
В общем, не осознавали, что это и зачем, и быстро учились затыкать это, тем более, что оно часто шло вразрез с тем, что говорили мамы и папы. Сначала затыкать получалось довольно легко, но чем дальше, тем больше и больше эта мощь, пытаясь прорваться, давила все сильнее и сильнее, причиняя боль, и, в конце концов, разрушая их жизни.
«Боже, как они мучаются все. На это просто невозможно смотреть. – у нее заныло в груди, и комок подступил к горлу. – Как же так? Почему же это так? Зачем? Ведь даже животных мучить нельзя, а тут – люди. Ведь даже лошадь, сломавшую спину, пристреливают, чтоб не продлевать агонию! Господи, что же не сделают ничего с этими уродцами?! Разве это не было бы верхом милосердия – избавить нас всех одним разом от наших бессмысленных страданий!»
На нее навалилась такая невыносимая апатия и слабость. А ведь впереди еще половина рабочего дня. «Как до вечера дожить?» – подумала она, вставая из-за стола. «Да, не забыть бы по дороге в аптеку зайти – препарат заканчивается».
Она пришла к себе в лабораторию. Там были двое молодых сотрудников, уже вернувшихся с обеда – Макс и Дэн, – закадычные друзья. Они сидели, уткнувшись в микроскопы, и параллельно вели самую непринужденную дружескую беседу.
Лера всегда удивлялась их поразительной способности вести исследования, фиксировать результаты, внимательно без ошибок, – что, безусловно, требовало определенного уровня концентрации, – и при этом одновременно болтать на самые разные, порой довольно пустые темы. Как будто параллельно существовали два потока сознания: Макс и Дэн – научные сотрудники, лаборанты; и Макс и Дэн – просто хорошие друзья.
«Надо же, как они нашли здесь друг друга. Бывает же в жизни встреча!» – в который раз подумалось Лере при звуке их мерного щебетания. Она посмотрела на них и увидела, как их радужные сферы обмениваются энергетическими переливами в фиолетово-голубых тонах в такт их репликам. От этого обмена они оба получали удовольствие, сравнимое с легким сексуальным, но более тонкого уровня вибрации.
– Да не верю я в инопланетян! Чего ты привязался ко мне с этими своими инопланетянами?! – Денис вовсе не был раздражен, скорее хотел слегка поддразнить друга, говорил с улыбкой.
– Я говорю о том, что система не может сама себя исправить. – настаивал Макс. – Для этого нужна другая система, более высокого уровня, более совершенная. Это известный закон. Ну как тебе объяснить?
– Да, уж попробуй как-нибудь! – с усмешкой парировал Денис.
– Ну, вот представь, идешь ты по лесу и видишь: талая вода заливает муравейник. Муравьи в панике. Пытаются свой скарб спасти. И ты понимаешь, что это в твоих силах – помочь им, воду отвести. Да, это потребует твоих ресурсов: сил и времени. Но для твоей жизни эти затраты не критичны. И что? Вот, что ты, мимо пройдешь? Да абсолютное большинство людей помогли бы. Я просто уверен в этом. Ну, так, а высший разум – он потому и высший. Почему же он только грабить наши ресурсы придет, как Хокинг пугает? Какой же он тогда высший? Если он действительно высший, то ресурсы свои уже давно научился эффективно использовать и в наших не нуждается! Вот Шаменков, тоже про бактерии рассказывал. Последние несколько десятков лет антибиотики напалмом их выжигают. Кто выжил? Кто соседей давил и грабил? Нет! А кто? Тот, кто придумал вещество – защиту от антибиотиков. Из тех, кто придумал вещество, выжили те, кто этим веществом с соседями поделился. Из тех, кто делился, выжили те, кто научил соседей это вещество делать. Бактерии-альтруисты выжили. Вот универсальная стратегия выживания! Так почему же какому-то высшему разуму не прийти и не помочь нам. Тем более что, как Гурджиев говорит, мы своими отрицательными вибрациям атмосферу во вселенной начали портить конкретно. Надо с нами что-то делать срочно.
«Значит, нам инопланетяне нужны, получается.» – вяло подумала Лера, улыбнувшись на то, как их диалог связался с ее недавними мыслями.
© Рогозина Елена «Планета сломанных душ»