Про Киплинга – без биографий и отсылок. Лучше Куприна я про него всё равно не расскажу. Сегодня – только про издания, которые я сейчас перечитываю.
Киплинг впору только детям. Только им как раз его масштаб. Их свободному просторному мощному мышлению, не зашоренному рамками. В детстве он мне тоже был как раз, жила в его книгах. А выросла – и понимаю, что мне до Киплинга расти и расти. И успею ли за жизнь понять – не знаю... Его надо перечитывать, сверять свой внутренний мир с этим компасом. Я не про подражание западному и колониальному. Мир Киплинга прост, но велик и мудр в своей простоте. Маленькая я была в нём дома. А сейчас пока ещё в пути.
Росла я, понятно, на иллюстрациях Владимира Моисеевича Шубова. Они настоящие, им веришь. Идеально соответствуют. Книга 1983 года, а Шубов с середины 1960-х занимался атлетической гимнастикой, был организатором и тренером клуба атлетов, занимался сам и подготовил первых мастеров спорта по атлетизму. Его Маугли силён и ловок, каким и должен быть растущий в джунглях. Владимир Моисеевич не только художник, но и автор книг «Красота силы», и первый президент федерации бодибилдинга в России. Он искренне любит атлетику и влюбил меня в своего Маугли. Я выросла именно на этой книге. Красота силы её героев, созданная Киплингом и показанная Шубовым, вдохновляет. Им хотелось подражать, быть похожими на них, быть смелыми.
Киплинга всегда издают много, разные издательства, с разными картинками. Так было, есть и будет.
Для меня самый детский Киплинг – у Дувидова. Не знаю, были ли именно эти иллюстрации дипломным проектом Виктора Ароновича в Полиграфическом институте, на факультете художественно-технического оформления печатной продукции. Знаю только, что сколько бы ни было у меня изданий Киплинга, рука тянется в первую очередь к книгам с рисунками Дувидова. Чем-то они отличались для меня от остальных.
Даже не будучи знакомым с судьбой этого художника, чувствуется, что он жизнерадостный, весёлый. А он и действительно другой – его мама воевала в Испании и погибла, он попал а детдом в Москве. Усыновившая его семья врачей Дувидовых дала ему имя, отчество, фамилию, а главное – свою любовь. Что стоит за его иллюстрациями – я не знаю. Природное испанское жизнелюбие? Обожание приёмными родителями Ароном Абрамовичем и Еленой Ноевной? Учёба в художественной школе Грабаря? Или в музыкалке при консерватории (он играл на рояле, пел)? Жизнь в эвакуации в Горьковской области? Семья? Которая из них? Учителя? Талант? Я не знаю, что за его графикой. Но с детства чувствовала, что вот эти наивные рисунки – искренние. Это главное. Дувидов проиллюстрировал больше 200 книг, я б все купила. Не потому, что это классика книжной графики. А потому что на душе от них тепло. И Киплингу они очень подходят.
Одна из моих первых книг – Киплинг в оригинале. Читать на английском я начала в 4 года, никто специально не учил, просто я была младшим ребёнком и «донашивала» книги за сестрой. И училась в школе, где английский был с 1 класса, много английской литературы, ставили сценки в театре на английском; а в старших классах практика по техническому переводу – каждое лето три недели по восемь уроков инглиша в день. Было б странно не прочесть киплинговских текстов, а тем более «JUST SO STORIES». Преимущество этой книги – 30 страниц подробных лингвистических комментариев Лидии Семёновны Головчинской.
«Пак с Волшебных холмов» – удовольствие от перевода Григория Кружкова и Марины Бородицкой, и от его вступительной статьи. И от оформления Сергея Любаева. Нет, не покажу – 368 страниц, рисунки почти на каждой.
Сергей Викторович учился на том же факультете, что Дувидов, но Киплинг у них совершенно разный. Любаев, как всегда, играет шрифтом, его цельный дизайн не перепутаешь.
Вообще, наверное, Киплинг – это тест. Для художника – а сможет ли его осилить? Для издателя. И для читателя. Периодически надо пересдавать тест на антитела по Киплингу – как там у меня, с душой, жива? Как человек – расту или не очень? Свой детский простор сумела сохранить?
К книгам Киплинга я возвращаюсь всю жизнь. Вновь читаю, начинаю что-то понимать. И так – по спирали, бесконечно.