Я не юрист и не берусь компетентно рассуждать о правовой стороне присоединения Крыма к России. Ясно, что у России и Украины тут противоположные точки зрения, апеллирующие к разным законодательным нормам. И из этого тупика взаимного препирательства двух юридически подкованных баранов на одном узком мостике (или перешейке) наши страны выберутся не скоро. Однако в данной статье я не о юриспруденции, а о сугубо бытовых аргументах, которые слышал от крымчан летом 2015 года - через год после известных событий.
Я тогда приехал в Крым впервые с 1984 года. И помимо поиска отдыхательных впечатлений мне было интересно лично проверить, насколько реальное положение вещей отличается от той картинки, которую (порой с сильным перехлестом, доходящим до неправдоподобностей) рисовал тогда российский госпиар. В общей сложности у меня по этой теме было около полусотни местных собеседников. Причем в эту импровизированную выборку попали и русские, и украинцы (разговаривающие на суржике), и крымские татары (в Судаке я проживал в крымско-татарской части города).
Еще были русскоязычные жители юга Украины, приехавшие подзаработать в курортный сезон: но они благоразумно уклонялись от темы, акцентируя, что они вне политики.
Социальное положение моих местных респондентов было разнообразно – от простых работяг типа водителей маршруток до предпринимателей с десятками наемных сотрудников, от бабулек на рыночках и до старших офицеров полиции. Так что вполне можно говорить о некоторой репрезентативности социального среза. Каких-то сверхидеологизированных пророссийских или антироссийских фанатиков мне не встретилось – обычные местные обыватели, стремящиеся за сезон отжать с отдыхающих максимум доходов, чтобы продержаться в несезонный период. Все прозаично и без лишнего пафоса на публику. Как мне показалось, говорить о сверхвосприимчивости местных к госпиару - неважно какому: российскому или украинскому оосбо не приходится. Думаю, что среднестатистический россиянин за пределами Крыма был заметно больше исполнен гордости за возвращение полуострова, чем среднестатистический крымчанин.
Довольно часто со стороны местных проскальзывали, так сказать, претензии в адрес не России как государству, а россиян как отдыхающих: мол, чего это к нам в Крым на наши несравненные красоты едет почти безденежная публика, а не те, кто побогаче. Но, впрочем, они тут же легко соглашались с тем, что средний уровень сервиса в Крыму действительно оставляет желать много лучшего по отношению к запрашиваемым ценам. У меня сложилось впечатление, что крымчане готовы были принимать без всякой дискриминации по национальному признаку на обслуживание хоть черта лысого, лишь бы этот черт платил.
На набережной Коктебеля я как-то застал колоритную сценку: группа отдыхающих шла, размахивая украинским флагом, мимо полицейского патруля и горланила песни на украинском языке. Полицейские и ухом не повели. Когда я попробовал типа подколоть сержантов праздным вопросом о том, часто ли тут такое, они лениво ответили, что никакого нарушения общественного порядка нет и пусть себе отдыхают как умеют - лишь бы не дрались.
Еще меня поразило тогда, что практически все номера частных машин в Крыму были украинскими. На мой вопрос местным: "У вас что - так много сейчас туристов с Украины?" те только посмеялись, объяснив, что им невыгодно пока переходить на российские номера, чтобы было меньше проблем с выездом на Украину через Перекоп. В общем, кругом у крымчан был не сколько идеологизированный, сколько прагматичный выбор: что можно взять от Украины - возьмем, что можно взять от России - тоже ни за что не откажемся. Железная логика обывателя, не имеющая никакого отношения к пропаганде.
Поговорка "Ласковый телятя у двух маток сосет" - они и про русских крымчан, и про украинских крымчан, и про крымских татар. Все исключительно прагматично. Просто проблема Украины в этом межгосударственном конфликте за предпочтения крымчан в том, что Киев не может ответить крымчанам на простой житейский вопрос о том, что он может реально, а не на словах предложить более интересного, чем Россия. Разглагольствования по поводу нарушения международного законодательства на обывателей не действуют: они с энтузиазмом одобрят любое нарушение международного законодательства, если это нарушение сулит им выгоду.
Как мне кажется, на референдуме по вопросу присоединения к России крымчане голосовали прежде всего из сугубо прагматических соображений, а не под дурманом госпиара и в угаре эмоций, характерных для неофитов. Но этот обидный для себя факт реальности Украина в упор видеть не желает. А тут как раз тот случай, когда для потребителя, условно говоря, "холодильник побеждает телевизор". Не берусь судить насчет победы в межгосударственном соревновании по части "телевизора", но соревнование по части "холодильника" Украина на крымском направлении с треском проиграла.
Вопрос: «Чей Крым?» я не задавал никому из собеседников, поскольку штампованный вопрос может вызвать лишь стереотипный ответ. Внешне этот мой импровизированный опрос был похож на обычный треп разомлевшего от жары приезжего туриста с местной публикой. Но я этот спонтанно начинавшийся трёп выводил на сугубо бытовой и животрепещущий для моих респондентов вопрос: «Когда в Крыму крымчанам жилось лучше – при Украине или при России?» И тут же в мне в ответ всегда начинался поток местного самосознания как результат долгих раздумий по этой теме. В большинстве случаев у собеседников при этом происходил спонтанный перескок на вопрос: «Чей Крым?»
Приведу в своем пересказе наиболее частые рассуждения, услышанные от местных, со своими комментариями:
- «Крым для властей постсоветской Украины всегда был нелюбимым пасынком на отшибе», «Нас Украина всегда финансировала по остаточному после других регионов принципу», «Мы были для Украины чемоданом без ручки», «Украина вела себя по отношению к Крыму как высокомерный жмот, который вдруг начал ценить Крым только после его потери».
Мой комментарий:
Очевидно, что обида на Киев у многих крымчан на бытовом уровне была накоплена и до Крымской Весны 2014 года. Тут поведение Украины вполне вписывается в поговорку: «Что имеем - не храним, потерявши - плачим». Так уж, как говорится, поздно пить боржоми, когда желудок отрезали. Раньше нужно было Киеву крымские проблемы решать, не исходить нытьем опосля по поводу несправедливости случившегося. Все нужно делать вовремя и заранее профилактировать нарастание проблем, а не когда уже гром грянул. Украина сама заслужила потерю Крыма в результате своей не самой дальновидной территориальной политики и тут "нечего на зеркало пенять".
- «Можно говорить, что Россия захватила Крым. А можно сказать, что это Украина сама отдала Крым России, не занимаясь проблемами Крыма. Природа не терпит пустоты - Россия просто заполнила вакуум, который создал своим бездействием и своей недальновидностью Киев».
Мой комментарий:
Практически бескровный переход Крыма к России произошел в условиях полного отсутствия в тот момент политической воли у официального Киева к какому бы то ни было несловесному сопротивлению происходящим событиям. Уход Крыма к России при убедительной поддержке большинства местного населения, разумеется, стал поводом для обиды Украины на Россию. Но с моей точки зрения, этот удар по национальному самолюбию отнюдь не национальная катастрофа Украины. Территорией национальной катастрофы для Украины стал не Крым, а Донецко-Луганский регион, где началась полномасштабная гражданская война с многими тысячами жертв. Но сепаратизм юго-востока Украины - это сюжет с совсем иной и куда более запутанной логикой развития событий, чем внешне простенький как летящий лом уход Крыма в Россию. Тот кто будет смешивать разнородное в одну общую кучу, тот точно потом даже часть этой кучи не разгребет.
А на потере Крыма, объективно требовавшего в силу своей оторванной географии значительных инвестиций, Киев еще и бюджет страны сэкономил. Бурная реакция Украины по Крыму – это всего лишь не особо удачная попытка монетизировать уход Крыма за счет Запада и не более того. Стороны конфликта будут продолжать талдычить каждая свою непримиримую точку зрения. Но Россия талдычит свое с позиции реальной силы и огромных инвестиций в инфраструктуру, а погрязшая в долгах Украина талдычит свое с позиции реального бессилия что-либо изменить по крымскому направлению конфронтации.
(продолжение следует)
