Откуда взялась непобедимость во второй мировой немецкой армии? Дело кроется не только в профессионализме, большом количестве ресурсов и хорошей подготовке командного состава, но и в запрещенных веществах, о которых мы сейчас поговорим.
Зайдем с более ранних позиций. Почему все таки боевые наркотики в армии имели место быть и что это такое?
Масштаб применения наркотиков достаточно велик. Первое известное упоминание о выращивании опийного мака относится к 3400 г. до н.э. Найденные в шумерском городе Ниппур в Месопотамии дощечки описывали процесс сбора опийного сока по утрам и изготовления из него опиума. Выращивание опийного мака в дальнейшем продолжалось также ассирийцами, вавилонянами и египтянами. В этот период опиум использовался в основном как лекарственное средство.
Около 3000 г. до н.э. опиум в Египте стал предметом торговли, в 1100 до н.э. он стал так же выращиваться на Кипре. Александр Великий так же был большим любителем опиума и практически на всех завоеванных территориях приказывал выращивать мак, а солдатам перед боем выдавать опиумные шарики.
Для чего же давали опиум солдатам? Дело в том, что опиум позволяет обходиться без еды относительно долгий промежуток времени, легче переносить холод и стимулирует организм.
Итак, вернемся к более приближенному к нам времени, в 1803 году, Ф. Сертюрнер научился выделять морфин (активное вещество в опиуме). С середины 19 века морфий стал широко распространяться и 1840 году произошла первая массовая эпидемия наркомании в Европе. Немецким офицерам продолжали давать морфин во время франко-прусской войны 1870-1871г. Солдаты использовали сначала небольшие дозы, которые давали эйфорию перед боем, но со временем этого стало мало и у солдат выработалось привыкание. Да, это способствовало победе Германии, но , возвращаясь домой, эти офицеры оказывались классическими наркоманами.
В 1937 году, доктор-фармацевт фирмы «Temmler Werke» в Берлине Фриц Хаусчайлд, вдохновленный успешным применением американского амфетамина «Benzedrine» в 1936 году на Олимпийских играх, разработал и запатентовал наркологическое стимулирующее средство первитин (Pervitin), или как его ещё называли – метамфитамин.
Перспективы первентина выглядели многообещающими , поэтому именно его и заметил Гитлер перед началом второй мировой войны. Амфетамин мобилизовал ресурсы человеческого организма: повышалась концентрация, самооценка, и готовность к риску, уменьшалась боль, голод и потребность во сне.
Более того, Гитлер сам употреблял первентин, поскольку 1936 году физическое состояние Адольфа Гитлера начало стремительно ухудшаться. Результаты обследования показали, что фюрер полностью здоров. Однако Гитлер жаловался на боли в желудке, проблемы с сердцем и нарушения сна, его мучила дрожь в левой руке и правой ноге. Врачи не могли прийти к единому мнению: каждый из специалистов стремился завоевать доверие фюрера и ставил свой диагноз.
В это время в жизнь Гитлера вошел доктор Теодор Морелль. После того, как Морелль пообещал вылечить одного из приближенных Гитлера, фотографа Генриха Хоффмана, от гонореи, он был приглашен на рождественский вечер в дом фюрера. Гитлер показал специалисту экзему на ноге и пожаловался на одолевающие его депрессивные состояния и проблемы с желудком. Мореллю удалось облегчить состояние фюрера, после чего Гитлер сделал его своим личным врачом. В документах Морелля Гитлер значился как «Пациент А».
Морелль вводил «пациенту А» первитин – это помогало Гитлеру бороться с депрессией. Это помогало ему следовать ненормированному графику: через 2-3 минуты после укола наступал подъем сил, и Гитлер был готов к публичному выступлению. Фюрера это полностью устраивало. Вряд ли это уже можно назвать наркоманией, однако это стало предпосылкой к развитию зависимости от препаратов.
Возвращаясь к армии вермахта, хочу сказать, что место этому наркотику могло было быть, но солдаты употребляли его в огромных количествах, что не раз способствовало передозировке и проводило к летальному исходу.
Косвенным доказательством наркозависимости фашистов, наверное, может служить и статистика производства первитина в нацистской Германии. Так, в частности, сообщается о том, что за годы Второй мировой войны фармацевтическая компания «Теммель» поставила вермахту и люфтваффе в 1939–1945 годах свыше 200 млн таблеток первитина. Больше всего наркотического «допинга» получали передовые части, оккупировавшие Польшу, Францию, Голландию, Бельгию и другие страны.
Подводя итог, в первую очередь хочу сказать, что любой наркотик - это зло. Возможно, в условиях войны и экстремальных ситуациях, несравнимых с жизнью, он имел место быть, но только в крайних случаях и в разумных дозах, поскольку последствия от него были чаще всего трагичные.