Они стояли напротив зеркала в раздевалке фитнес-клуба и сушили волосы старыми, раздолбанными фенами, которые обжигали горячим воздухом, а другого режима у них уже не было.
Они были примерно одного возраста - около 30. Хотя нет. Одна была моложе. Если смотреть на лицо, то можно было бы сказать, что ей не больше двадцати двух, а если смотреть на фигуру, то хорошо так перевалило за сороковник.
Она была не высокого роста - сантиметров 160-165. А размер носимой ей одежды так навскидку определялся как 52-54. Ну и вес кричал о необходимости убавиться килограммов на 25.
Так вот она стояла совершенно не стесненная никакими условностями, комплексами. Стояла и любовно расчесывала свои длинные чёрные волосы, спадающие на плечи и грудь, прикрытые бюджетным спортивным лифом, который так офигенно смотрится на фито-няшках. (Прости меня Ктулху. Не думала, что однажды вообще напишу это слово). На ней же лиф сидел неуместно - примерно как верёвочка на ветчине. Ниже были джинсы, затянутые ремнем, которые плотно облегали не маленькие такие бедра. Между этими двумя предметами гардероба, которые совершенно не сочетаются друг с другом, был валик жировой прослойки.
Она расчесывала волосы, иногда поглядывая на себя в зеркало. Она смотрела на свое отражение и нежно улыбалась ему. Она любила свои волосы, свое отражение. Она любила себя. И все ее это пышное тело сияло добротой. И казалось странным, что она вообще делает здесь, куда приходят, чтобы избавится от этого, а не восхищаться этим.
Другая же, была постарше - около тридцати, но напоминала она больше какого-то еврейского мальчика (из-за некоего внешнего сходства), который стесняется себя и всячески старается это скрыть. Она маскировала свой, по ее личному убеждению, "уродский жир" под безразмерной растянутой кофтой и с трудом прятала накатывающие слезы от осознания, что труды целого года тренировок и ограничений скатились ко всем чертям за лето, проведённое в условиях, где трудно контролировать режим питания.
Она влезала в 44 размер, но каждый раз ей хотелось взять эти лишние для ее полутораметрового роста 10 килограммов и просто отрезать. Обычным ножом. Вырезать.
Она тоже расчесывала волосы и тоже смотрела на себя. Но взгляд ее излучал столько ненависти. Столько не удовлетворённости. Столько злобы. Столько обиды. Обиды на зеркало и на саму себя.
Она смотрела на свою соседку и с ужасом думала, что если бы она была такой же... Шкала ее ненависти к себе перешла бы все возможные пределы.
Они стояли перед зеркалом. На одну из зазеркалья смотрела счастливая, довольная собой девушка, а на другую - злая, стервозная истеричка, которая, скорее всего не полюбит себя даже тогда, когда хоть немного приблизится к идеалу.