Глава 27
8 сентября 2005
– У меня водка для мужчин и вино для девушек, – Ткачёв полез в шкафчик, – тебе чего?
– Водки, – мрачно сказал Андрей, – или ты подозреваешь, что я девушка?
– Просто пошутил.
Андрей посмотрел на обменную карту, лежащую на столе, и подумал, что водки ему сейчас понадобится много. Чтобы гарантированно позабыть всё на свете.
– Взгляни на это с оптимизмом, – предложил Антоха, открывая бутылку и наполняя стаканы. – Вот у меня был случай, когда одна мадам притащилась ко мне с воплями – дорогой, у нас будет маленький. Через неделю выяснилось, что беременность у неё вымышленная, но я, Андрюша, за ту неделю чуть в Кащенко не отправился.
Ты не поверишь, мне везде мерещились младенцы. Где задумаюсь или задремлю – они. Просто атака личинок человека… Как узнал, что папой мне не становиться, – только по потолку от счастья не побежал. Травма на всю жизнь!
– Ты не рассказывал, – равнодушно выговорил Андрей. Какая разница, что когда-то было с Ткачёвым, когда тут такое…
– Стыдно было. А ты радуйся, что всё узнал. А ну как Настя вдруг решила бы ответить на твоё большое и светлое чувство, а заодно повесила бы на тебя чужого детёныша. Выращивай мол, Андрей Борисыч.
– Она не такая.
Антоха ничего не понимал. Настя с самого начала его прогоняла. По этой вот причине…
Андрей проглотил водку залпом, с трудом сдержав кашель. Ткачёву позвонили, и он вышел с телефоном в комнату. Андрей налил себе ещё водки, но пить не стал, а подтащил к столу рюкзак и вывернул его содержимое на стол. Какие-то там были ещё бумаги. В Настином дворе он был так шокирован, что просто собрал всё, не глядя. Настя беременна, и это ужасно, куда хуже, чем если бы у неё просто был жених. Жениха можно отодвинуть, а ребёнка? Конечно, она будет стремиться сойтись с его отцом, а не вступать в другие отношения. Ещё и с малолеткой. Как она сказала – сначала подрасти…
Следующим, что он увидел, был УЗИ-снимок. Наверное, это и есть Настин ребёнок. Сунув снимок в обменную карту, взял следующее – тонкую тетрадку. Прочёл – Морозов Андрей Борисович. Помотал головой, прочёл снова. Конечно, он выпил, но не столько же, чтобы уже видеть то, чего не существует. Это была его карточка из поликлиники. Когда он недавно болел ангиной и пришла участковая докторша, она сказала маме, что карточки в регистратуре не нашла и предполагала, что она у них дома. Мама же возразила, что дома её тоже нет и это медсёстры вечно всё теряют. А карточка – вот она. Почему-то лежала у Насти в пакете… Какая-то мысль мелькнула и ушла. Андрей почувствовал, что голова начинает резко и довольно сильно кружиться. Ткачёв всё трепался по телефону, и Андрей решил почитать, что же пишут в обменных картах беременных женщин. Вес, рост, какие-то анализы. А вот и графа «отец». Внизу мелкими буквами – группа крови, резус, ещё непонятные значки. Графа была пуста. Настя что – не сказала врачам про отца своего ребёнка? Срок… Срок – это же когда ребёнок был зачат? Ему стало интересно – было это до или после их ночи? Срок беременности во время постановки на учёт был написан крупными буквами, а ниже, совсем почти неразборчиво – «утверждает, что зачатие…» Всмотревшись в число, не поверил своим глазам. Дата показа, и он прекрасно это помнит.
«Какая у вас группа крови?» – вспомнился вопрос Настиного друга. Он ещё удивился, зачем им это знать, подумаешь – немного вытекло из носа…
Андрей отодвинул стакан и положил Настину обменную карту и свою карточку рядом. Подумал, вытащил УЗИ-снимок и разместил между ними.
– Не может быть!
– Да, дорогая, конечно, я прибегу, прилечу, жди! – Антоха отключил телефон и спросил. – Чего не может?
И тут же добавил:
– Слушай, друг, мы с тобой ещё немного посидим, и я по делам, договорились?
– Кажется, этот ребёнок от меня, – сказал Андрей.
Звучало это более чем странно. Вдруг сделалось жарко, и даже голова перестала кружиться.
– Вот смотри. Тут – дата показа. А это – моя карточка, её у Насти быть не может, но она есть. И в графе отец – ничего не написано.
– Твою мать… – протянул Ткачёв.
– Красивый, – Андрей взял снимок. Хотя там было сложно что-то разобрать, но…
– Свихнулся, – поставил диагноз Антоха, – я бы тоже свихнулся.
И всунул стакан в руку Андрея. Мол, пей, повод железный. Андрей послушно выглотал вторую дозу.
– И это ещё твоя матушка не в курсе, – Ткачёв встал и заходил по кухне. – Обострилась уже на то, что Настенька вообще существует. Представляешь, что будет, когда она узнает, что вот-вот станет бабулей?
– Не представляю, – признался Андрей. – Я думал, поживу немного у тебя, а потом мы помиримся. Она поймёт, что так нельзя. Нельзя решать, кого мне любить. А теперь?
– Ты меня спрашиваешь? Я своей внуков не притаскивал. Боже упаси. Слушай, вот у меня даже настроение на свидание пропало. На твои бумажки глянешь – хочется надеть три презерватива один на другой, спрятаться в уголок, и никакого секса.
Ткачёв рассказал ещё несколько страшных историй, как кто-то залетал от его знакомых и чем дело кончилось, но так как кончилось всё одинаково – абортами, истории эти не несли для Андрея никакой полезной информации. Уверив Андрея, мол, если что – он ему, конечно, поможет как друг, – Антоха всё-таки отправился к своей девушке. Он и правда был настоящий друг. Не торчи Андрей у него, мог бы привести девушку сюда. Но когда Андрей пришёл вчера и сказал, что ему нужно пожить тут несколько дней, чтобы всё обдумать и разобраться со своей жизнью, он кивнул – мол, мой дом – твой дом. Пожертвовал привычной свободой. Теперь вопросов для обдумывания прибавилось. Вчера Андрей был очень зол на маму, потом же постепенно успокоился и решил, что она просто ошиблась. Подумала, что Настя чего-то от него хочет, и полезла его защищать, не разобравшись в ситуации. Возможно, и он был немного виноват – когда она задавала ему вопросы в машине, нужно было сказать, что он влюблён. Любит Настю. Каждый может влюбиться. А Настя – она просто замечательная. И это тоже можно было объяснить. Придя к такому выводу, он решил, что они непременно помирятся, если нормально поговорят. Вечером он пойдёт домой. После того как сходит к Насте… Телефон, с вечера отключенный, разумеется, разрядился. Но это Андрей счёл неважным – такие ответственные разговоры с родителями по телефону не ведут. Что он у Антона – родители знали. Ткачёв сообщил, что утром звонил отец и что скрывать местонахождение Андрея Антоха не стал. Так что они вроде и поссорились, но помириться было можно. А теперь? Как объявить родителям, что у тебя будет ребёнок? Что сказать Насте? И что делать, если она ответит – ну и что, мало ли что ты отец, ребёнок мой и общаться с тобою я не желаю. Так ведь тоже бывает. И это та ситуация, в которой никто не подскажет и ничем не поможет.
Прихватив УЗИ-снимок, Андрей дошёл до Тохиного дивана, понимая – поторопился считать, что от удивления протрезвел, и его всё-таки изрядно шатает. Пытаясь рассмотреть на этом снимке человека, понял, что не включил в комнате свет. Включенная лампочка не очень помогла. Однако он решил, что видит главное – это нечто имеет к нему непосредственное отношение. И он должен принять решение, что делать дальше. Это решение за него не примут ни мама с отцом, ни Серёга с Тохой. Даже Настя не имеет права решить всё за него.
Подписывайтесь на канал. Ставьте лайки. Спасибо!