(начало здесь)
― Здравствуйте, Карма. Честно скажу: после того, как я познакомился с докладом Хрущева на ХХ съезде партии, мне пришлось очень сильно напрячься, чтобы выполнить данное вам слово не трогать этих… этих…
― Я вас понимаю. Скоро вы узнаете, почему я вас об этом попросила.
Сталин кивнул, принимая сказанное к сведению и спросил:
― Скажите, Карма, я правильно понял, что теперь, после вашего визита, линия истории повернула на другой путь, и события пятьдесят третьего года могут и не произойти?
― Совершенно верно. Теперь вы проживете столько, сколько позволит состояние вашего здоровья. А мы постараемся помочь вам в его укреплении. Передача технологий нам запрещена, но за маленькую таблеточку ругать, думаю, не станут. А она произведет капитальный ремонт вашего организма и прибавит вам как минимум лет двадцать жизни. Так что времени для теоретических изысканий у вас будет достаточно. Если, конечно, вы хотите прожить на двадцать лет больше, успеть завершить все дела и вывести страну на устойчивый путь развития.
― Я должен выпить таблетку? И всё?
― И всё. Вот она.
С этими словами Карма извлекла из сумочки тёмно-синюю бархатную коробочку и раскрыла её. Внутри в небольшом углублении лежала маленькая круглая розовая таблетка.
Сталин задумчиво посмотрел на неё. Затем, оторвавшись от созерцания таблетки, поднял глаза на девушку.
― Скажите, Карма, а как у вас поставлен процесс образования, если вы в таком юном возрасте так свободно ориентируетесь в столь серьезных темах, как те, что мы с вами обсуждаем?
― Тут два фактора, Иосиф Виссарионович. Во-первых, автоматизированное производство всего необходимого высвободило достаточно людей, чтобы мы могли позволить себе индивидуального наставника для каждого ребенка. Причем это лучшие из лучших, прошедшие жесточайший отбор. Во-вторых, нам удалось многократно искусственно усилить мощность нашего мозга с помощью так называемого ИПИ ― имплантата повышения интеллекта. Он позволяет запоминать огромный объем информации и производить параллельно несколько десятков действий при необходимости.
― Это как?
― Помните о способности Юлия Цезаря делать несколько дел одновременно? Вот так умеем и мы. Поэтому скорость обработки информации, скорость обучения у нас в несколько раз больше, чем у обычных детей.
― Ясно. Жаль, ваш опыт нам не подходит. А этот ИПИ ― это, вообще, что такое?
― Если в двух словах, это далекое производное той самой кибернетики, о которой мы упоминали. Сверхмощный и в то же время сверхминиатюрный прибор, который подключается прямо к мозгу и усиливает, умножает его способности.
― Удивительно. Вы, наверное, и продолжительность жизни смогли увеличить?
― Мы смогли победить старение. Мы научились жить вечно, оставаясь молодыми.
Сталин достал из кармана трубку, но, спохватившись, спрятал ее обратно. После паузы задал еще вопрос:
― И как долго еще человечеству идти к таким технологиям?
― Не так уж и много. Лет сто ― сто двадцать.
― Так мало? Люди живут на земле уже много тысячелетий, и в плане технологий развитие шло относительно медленно. А тут вы рассказываете о таких чудесах…
― Тут дело вот в чем, Иосиф Виссарионович. Вот скажите, с какой скоростью распространялась информация по планете до того, как был изобретен телеграф?
Сталин на секунду задумался.
― По-видимому, со скоростью скачущей лошади?
― Совершенно верно. А до приручения лошади ― со скоростью пешехода. То есть обмен информацией происходил тысячелетия с очень маленькой скоростью. И вдруг ― телеграф. Скорость в сорок миллионов раз больше, чем у лошади, и в двести миллионов раз больше, чем у пешехода. Именно это и обусловило столь резкий скачок в развитии технологий на земле. Развитие технологий ускорилось пропорционально.
― И к чему это в итоге должно привести? Ведь бесконечно такое ускорение продолжаться не может?
― Вы верно уловили суть проблемы. Привести это должно к следующему витку эволюции ― появлению сверхчеловека, отличающегося от обычного по своему потенциалу так же, как человек отличается от обезьяны. Сверхчеловек ― это искусственно усовершенствованный человек. Люди, создав новые технологии, постепенно начали применять их к себе, чтобы увеличить свои возможности. Сверхчеловек гораздо быстрее думает, больше запоминает, может без скафандра работать в открытом космосе и на дне океана, поднимать огромные грузы и так далее.
― И ты… всё это можешь? ― с некоторой опаской поинтересовался Сталин.
― Нет, я ― обычная девушка, ― засмеялась Карма. ― Кроме ИПИ у меня ничего нет. Нас только готовят к тому, чтобы могли перейти на следующий уровень. И вообще, это дело добровольное.
― Но среди вас уже есть такие? ― спросил Сталин.
― Да, есть.
Сталин надолго замолчал, погрузившись в свои мысли, затем вновь обратил взгляд на таблетку.
― Не отравлюсь? ― полушутливо спросил он.
― Иосиф Виссарионович… ― протянула Карма с интонацией, с которой офицер милиции обратился к главному герою «Бриллиантовой руки» в исполнении Никулина, когда тот попытался положить пистолет в авоську Коротко глянув на Карму, Сталин, помедлив еще секунду, налил в стакан глоток воды из графина и выпил таблетку.
«Уф-ф-ф» ― выдохнула про себя Карма. ― «Вот теперь миссия точно выполнена».
― Я что-то почувствую?
― Иногда возможно ощущение легкого дискомфорта, но и только. Ничего страшного. В зависимости от состояния вашего организма, процесс займет два-три часа. И вы станете совсем другим человеком.
― В каком смысле?
― Вы ощутите себя мужчиной сорока пяти ― сорока восьми лет, полностью здоровым и энергичным. Извините, но следствием может быть всплеск сексуальной активности.
― Это как?
― Ну, как, как… Женщину вам сегодня захочется, Иосиф Виссарионович. Сильно. Побочный, так сказать, эффект.
Сталин усмехнулся со смесью недоверия и смущения на лице.
― Могли бы и раньше предупредить, Карма. Где же я ее вот так вот сразу найду, ― немного неуклюже отшутился он.
― Это ваши проблемы. И не из самых сложных, ― отпарировала Карма.
Но вернемся к нашим делам. Материалы, которые я вам передала, потеряли почти всю свою практическую ценность с момента, когда вы выпили таблетку. Ибо история теперь, миновав развилку, пойдет совсем другим путем. Вы сможете теперь еще очень долго руководить государством. Сразу предупреждаю: разговор наш сегодня может быть не всегда лицеприятным, уж не обессудьте. Но вы должны понимать: то, что могу сказать вам я, не скажет никто и никогда из вашего окружения. Так что настройтесь соответственно.
― Интересное вступление. Продолжайте.
― Сейчас вы получите дополнительный пакет информации и поймете, чем была вызвана моя просьба никого пока не трогать. Дело в том, что заговорщики решились в пятьдесят третьем году на столь отчаянный шаг не от хорошей жизни. Они пошли на это, потому что испугались за свою жизнь. В предшествующие заговору пару ― тройку лет вы начали активно использовать против своих якобы идеологических противников и даже ближайшего окружения крайне жесткие меры воздействия, вплоть до физического устранения. Вы прочли в материалах о «делах» 1950 ― 1952 годов. «Ленинградское дело», «дело врачей» и прочие. Никто не чувствовал себя в безопасности. В 1952 году по делу врачей вы не пощадили даже своего верного Власика.
Карма сделал маленькую паузу. Сталин молчал, глядя на нее глазами, в которых проскакивало что-то тигриное. Она продолжила:
― Наши специалисты тщательно проанализировали все ваши действия в этот период, и пришли к однозначному выводу: из-за колоссальных и систематических перегрузок нервной системы у вас после войны начало прогрессировать нервное расстройство с симптомами параноидальности и мании преследования. Это – следствие нескольких ишемических инсультов, перенесённых на ногах.
Сталин продолжал молчать, и в этом было что-то пугающее.
― Как видите, я не зря предупреждала вас о том, что разговор может быть нелицеприятным. Но могу вас успокоить: таблетка, которую вы выпили, полностью снимет и эту проблему вашего здоровья тоже. Вообще говоря, было бы странным, если бы те нечеловеческие нагрузки, которым вы подвергали свой организм все эти годы, не имели последствий. Да вы, видимо, и сами ощущали, что с вашим здоровьем не все в порядке. Не могли не ощущать. Я права?
Сталин сквозь зубы ответил, буквально буравя ее своими желтоватыми глазами:
― Любой другой на вашем месте уже давно бы…
― Я знаю, Иосиф Виссарионович, я это знаю. Но это факты, и нужно уметь их воспринимать такими, какие они есть, а не отрицать или интерпретировать в уме в удобном для своего эго виде. Чтобы на основании правильной интерпретации фактов принимать правильные решения. Однако давайте оставим эту тяжелую для вас тему, тем более что все уже позади, и вернемся к теме заговорщиков. Первое, что хочу заметить: они пока вас не предали, и теперь уже не предадут. Второе. Я понимаю, что теперь вы все равно не сможете им доверять. И я, честно говоря, не слишком бы расстроилась, если бы деятели вроде Хрущева и ему подобных оказались спустя какое-то время директорами служб по откачки фекалий из нужников в какой-нибудь экзотической точке вашей большой страны типа Оймякона. Насосами там не откачаешь девять месяцев в году, придется ломиками. Или в Кушке, где подобная работа при соответствующих температурах сопровождается совсем не французскими ароматами. Подходящий для них вид деятельности.
Сталин усмехнулся после последнего пассажа Кармы, и тигриная желтизна начала уходить из его глаз. ― «Кажется, пронесло», ― мелькнуло в голове у Кармы.
― Что же касается Берии, то тут вопрос сложнее. Будущие поколения вполне заслуженно считают его одним из лучших управленцев своего времени. Атомный, авиационный и ракетный проекты, которые он сейчас ведет, во многом обязаны своими успехами ему. Такому человеку трудно, если вообще возможно, найти замену. Поэтому мы думаем, что для дела было бы полезно дать товарищу Берии сосредоточиться только на проектах, сняв его с МГБ. И вам будет спокойнее, и дело выиграет. Но решать, конечно, вам.
― Мы подумаем над вашими словами. Некоторые из ваших идей нам очень понравились, ― впервые с начала разговора улыбнулся Сталин, и Карма ответила ему тем же.
― Теперь о Косыгине. Ваш выбор действительно хорош. Вы читали в материалах о его попытках провести реформы в шестидесятые годы. Ему не дали развернуться, но двигался он в правильном направлении. Теперь, когда вы получили от нас информацию о будущем, вы сможете направить его деятельность в нужную сторону. То, что вы сами, вернув себе силы и здоровье, можете теперь еще долго руководить страной, не снимает с повестки дня вопрос о Косыгине. Пусть под вашим присмотром тянет экономический блок. Вам же можно будет сосредоточиться на вопросах обороны, а также внешней и внутренней политики в целом. Мы предлагаем вам работать тандемом: Президент, то есть вы, и Председатель Правительства. Мир усложняется, и тянуть весь воз на себе вам будет дальше просто не под силу. Обратите также внимание на Машерова. Очень хорошо себя показал, пока не попал в эту дурацкую автокатастрофу. Такой подход даст вам возможность больше внимания уделять разработке теоретических вопросов. Это наше коллективное мнение, но решать, конечно же, будете вы сами. Скажите, Иосиф Виссарионович, а какое впечатление у вас в целом о том знании о будущем, что вы получили?
Сталин некоторое время молчал. Видимо, ему потребовалось время, чтобы переключиться на новую тему.
― Очень тяжелое, Карма. Я сегодня почти не спал.
― Что больше всего «зацепило»?
― То, как предательски и бездарно было пущено по ветру все то, что с таким трудом создавалось нашим народом, за что пролито столько пота и крови. Страна чуть было не была разрушена полностью. Хорошо хоть, Путин появился вовремя. Единственное положительное деяние пьяньчужки Ельцина.
― Понимаю вас… Но теперь этого уже не случится. Фундамент под развал страны был заложен сразу после того, как вас не стало. Теперь, не сомневаюсь, будет заложен другой фундамент. Ну, а история с Китаем как вам?
― Действительно, феноменально. У меня были все же некоторые сомнения по поводу частной собственности. Но после знакомства с вашими материалами пропали.
«Точно таблетка начала действовать. Явно перестал говорить о себе во множественном лице. И седых волос вроде как поменьше стало», ― отметила Карма.
― Если вы не против, я на основании этих материалов набросаю тезисы для Косыгина от своего имени, ― продолжил Сталин.
― Конечно, Иосиф Виссарионович. Для того их вам и передавали. У вас, наверное, накопились вопросы после знакомства с материалами?
― Появились. Некоторые темы хотелось бы изучить глубже. Вы могли бы сделать для меня дополнительно копии кое-каких документов согласно вот этого списка? ― ответил он, протянув Карме листок. Та быстро пробежала по нему глазами и кивнула головой.
― Сделаю.
― Карма, а армия у вас есть?
― Есть. Небольшая, но высокопрофессиональная и отлично подготовленная.
― Вы что же, с кем-то воюете? Или между собой?
― Нет, что вы. На Мечте мир и покой. Это космические войска. Космос велик, и бывают разные ситуации. Мы стараемся со всеми договариваться. Но наше руководство придерживается точки зрения американцев, что доброе слово, подкрепленное «Кольтом», лучше, чем просто доброе слово.
Сталин рассмеялся:
― Не слышал от американцев такого, хотя общаться приходилось немало. По сути, верно. Скажите, а тюрьмы у вас есть?
― Чего нет, того нет.
― У вас что же, полностью отсутствует преступность?
― Практически полностью. Во-первых, система воспитания, о которой я рассказывала. Во-вторых, отсутствуют мотивы. Кражи, грабежи и прочие имущественные преступления исключены полностью, потому что у всех всего вдоволь, а это ведь львиная доля всех преступлений. В-третьих, неотвратимость наказания. У нас при всем желании невозможно совершить преступление, которое осталось бы нераскрытым. От микророботов, о которых я тоже рассказывала, укрыться невозможно.
― А политические статьи?
― Вы имеете в виду инакомыслие? У нас за это не наказывают. Наоборот, разные взгляды на проблему приветствуются, потому что позволяют лучше понять ее и выработать более действенные методы ее решения.
― Что, и милиции нет вовсе?
― Есть. Полиция. Но роль полицейских выполняют роботы, и функции у них скорее спасательные. Оказывают помощь, если человек попадает в какую-то трудную ситуацию.
― И что же, у вас вообще никогда ничего не случается?
― Очень редко бывает. Ревность, состояние аффекта, и тому подобное непредумышленное. Наказание ― добровольная ссылка на необитаемый остров на срок, пока человек не поймет, что перестал быть опасным для окружающих.
― А борьба за власть?
― Отсутствует, поскольку власти в вашем понимании у нас нет. Обществом в повседневной жизни управляет мощный искусственный интеллект. Да и то: что значит ― управляет? Следит за инфраструктурой, бесперебойными поставками для армии и детских центров, координирует работу исследователей и прочее подобное. Люди в абсолютном большинстве с властью никак не взаимодействуют. Они живут в индивидуальных домах с автономным энергообеспечением и производят на домашних синтезаторах все необходимое. Все бесплатно. Магазинов у нас нет. Больниц нет. Медицина автоматическая, с помощью нанороботов. Денег тоже нет. Где-то так, Иосиф Виссарионович.
Сталин слушал ее, едва не раскрыв рот. Глаза его горели. Морщинки на лице заметно разгладились. И даже оспинки как-то поблекли. ― «Действует таблеточка, действует», ― мелькнула мысль у Кармы.
― Да, за такое будущее стоило бороться, ― произнес он.
― Иосиф Виссарионович, посмотритесь в зеркало.
― Что? Зачем?
― Сами увидите.
Сталин подошел к зеркалу, которое присутствовало в кабинете, и взглянул на свое отражение. Увиденное настолько потрясло его, что он не отрывался от зеркала с полминуты.
― Фантастика, ― произнес он, поворачиваясь.
― Пожалуй, мне пора, Иосиф Виссарионович. Боюсь, скоро наступят последствия, о которых я предупреждала. От греха подальше…
Секунду Сталин непонимающе смотрел на нее, а затем, сообразив, что речь идёт о "побочном эффекте, открыто и заразительно рассмеялся, и Карма подхватила этот смех.
Подписывайтесь, друзья, чтобы не пропустить интересное. Только эксклюзивные материалы, которых вы не найдете больше нигде.