(подробности по тегу "закреп")
- Вообще-то говоря, - заметил я, вспоминая — Кое-кто из тех, кто жил вместе с нами, пока мы ещё были в Санхилл, уже бывали в подвале, и ничего такого, что ты описываешь, они там не находили — ни людей-в-сером, ни их потаённые гарнизоны, ни какие-то там адские машины для конвейерного клонирования людей. Зато там обнаружили большой склад с медикаментами, и место, где хранилась вся наша бытовая техника, вроде теликов, микроволновок, фенов для сушки волос и прочей ерундятины, которая пропала у нас, когда мы все очнулись...
- Нет, - покачал Айко головой — Где угодно, но только не там. То, что там кто-то был... Из наших.... Вовсе не значит, что там безопасно. Я повторюсь: там целых четыреподземных этажа, а, возможно, и больше, и размеры их в длину и ширину чёрт знает какие, может быть, каждый из них полностью занимает тот квадрат, который выделен под огороженную забором территорию Санхилл вместе со всеми зданиями и дворами, как внешним, так и внутренним. Возможно что он разве что не соприкасается своими краями с береговой линией, но я почти что уверен в том, что оттуда есть ходы, которые могут вывести прямиком к океану. В конце-концов, пока интернат функционировал нормально, где-то там, внизу, даже забирали из океана воду и опресняли её. Сами подумайте, мало ли места необходимо для того, чтобы справляться хотя бы с этим, и над тем, так ли сложно этим вашим знакомым спуститься туда, побродить там немного, и вернуться оттуда целыми и невредимыми, так ничего не увидев и не услышав?
- Хорошо, - кивнула Жанна — Допустим, что в подвале нам и в самом делать нечего, но что насчёт других вариантов? Насчёт, например, комнаты отдыха для преподавателей? Там нам было бы очень удобно, там есть даже мягкие диваны, чтобы нормально на них выспаться. Не на этих камнях и песке, а на мягкой ткани с набивкой под ней, и с мягким валиком под головой, а не с мокрым холодным валуном или с кучей грязного тряпья, или как ты там привык ещё за эти две недели, находясь в своих пещерах.
Айко посмотрел на неё с видом христианского мученика, которого все эти две недели искушали разномастные бесы и суккубы. Вздохнул, глубоко и тяжко.
- Я видел, какие там двери, - пробормотал он — Их и ребёнку несложно вышибить, и все эти твои удобства, освещение, тепло, водопровод и вентиляция — всё это разом нивелируется до нуля после того, как к нам ворвутся, изобьют, изуродуют, убьют или того хуже — обратят в рабство, - внезапно он скривился, так словно бы его вдруг пробрал сильнейший приступ головной боли, и он едва ли не выкрикнул — Чёрт, да я же попросту не знаю, не знаю, что мне сейчас решить, неужели вы это не понимаете?! Вам, наверное, просто уже не понять, что может чувствовать человек на моём месте, побывавший там, где побывал я, вы не испытываете ни страха, ни стыда, вам никогда не понять, как это вообще такое можно — пережить всё это, а потом в течение четырнадцати дней дрожать от холода в этой засраной пещере и потихоньку сходить с ума от уже пережитого, и одновременно с этим сознавать, что альтернативой подобной жизни запросто может стать смерть... Или почти полное лишение собственной воли... - он опять тяжело вздохнул, после чего, сглотнув и переведя дух, пробормотал — Когда... Когда я воскрес в первый раз, после того крушения в проливе, эта штука... Эта дрянь, которой меня заразила... Или отравила та девчонка, Райсверк... Она ещё оставалась во мне... И, хотя я уже понимал, что со мной тогда произошло, она мучила меня ещё три часа кряду... Вы просто не понимаете, что это такое... Вам никогда этого не понять, что это — одновременно сознавать, что ты свободный, никому ничем не обязанный человек, и что ты — чей-то раб, и ты должен немедленно вернуться к своему хозяину... У меня тогда чуть крыша чуть не поехала, я при помощи своих... сверхспособностей... Я чуть было не переломал все предметы, которые находились в моей комнате... Поднял кровать вверх, до самого потолка, а потом грохнул её об пол, так, что он чуть пополам не раскололся, а кровать попросту разлетелась в щепки... Я даже представить себе боюсь, что будет, если такое снова повторится, если кто-нибудь — не обязательно Райсверк, я уверен, что в интернате сейчас полным-полно таких — снова возьмёт в своё пользование мою башку, мои руки, ноги и тело... И то, что с ними теперь стало. Как он будет их использовать на сей раз? Для чего?