Свет чистой души
Вера Кондратьевна прибывала в приподнятом настроении. На новогодние праздники обещалась приехать внучка. Правда, не к самому Новому году, а уже после, но это тоже радовало.
Колодец, с наступлением зимы притих, зова оттуда не было, что тоже вселяло надежду, на спокойную жизнь. Походы в офис с пирожками, последнее время были редки. Радовал глаз пустой стол ненавистного парня, который мозолил глаза, всегда подозрительно на неё косясь. После того, как она наслала на него морок, он исчез. Она даже не предполагала, что он мог уволиться, перевестись, или ещё по какой причине пропасть из офиса.
Пребывание в глубоком неведении – создавало иллюзию благополучия.
Неожиданный приезд дочери, поначалу обрадовал.
- Мам привет, - в избу впорхнула моложавая женщина, лет тридцати с хвостиком. Хвостик уже перевалил середину, но она всё ещё выглядела очень хорошо. Ухоженное красивое лицо, на котором ярко выделялись большие зелёные глаза. Вера Кондратьевна, как родила свою зеленоглазую красавицу, так до сих пор налюбоваться ею не могла. Любила дочь больше жизни.
- Здравствуй, доченька, - с усталой улыбкой посмотрела женщина на свою кровиночку.
- Мама, у меня дело, не терпящее отлагательств. Мой Петенька хочет, чтобы я родила нашего ребёнка. Понимаешь – нашего, - мотнув гривой ухоженных мелированных длинных волос, требовательно заявила женщина.
Улыбка сошла с лица старухи, и она как-то в раз ещё больше постарела.
- Дочь, у тебя больше не может быть детей, ты же знаешь. Сделайте ЭКО.
- Мама, ну какое ЭКО. Мой муж хочет как у всех. Говорит, что разведётся, если я ему не рожу. И куда мы с Надюхой денемся, к тебе жить в эту глушь приедем, - возмущённо говорила женщина, попутно рассматривая себя в зеркале и подправляя то причёску, то макияж.
- Люба, ты же взрослая женщина, должна понимать. У тебя было две внематочных беременности, нет у тебя органов, нужных для зачатия естественным путём.
- Ну, так вырасти мне их, - капризным тоном заявила женщина, недовольно глянув на мать.
Вера Кондратьевна всплеснула руками.
- И как ты себе это представляешь?
- Ой, мама, брось. Ты со своими травами чудеса творишь. Вон бабы к тебе прибегают на таких сроках беременности и ничего все радёхонькие от тебя уходят.
- Прервать беременность и удалить из тела женщины плод – это тебе не вырастить его там. А отрезанные хирургом части тела – восстановить травами невозможно. Если бы такие травки были известны мне – думаю, я бы богата была, и Петенька твой бы тебе не понадобился. Да только нет таких трав, которые органы выращивают.
Глаза зеленоглазки начали наполняться слезами, и буквально через минуту она разразилась истерическими рыданиями.
- Мама, Петя меня бросит, и мы с Надькой окажемся на улице.
- Ну, не на улице, допустим. У тебя от первого мужа, как-никак квартира имеется, - заметила мать, не зная, чем утешить своё дитя.
- Да какая там квартира, слёзы одни, - злобно зыркнув на мать, сказала женщина. – Твоя внученька привыкла в апартаментах жить, у неё сейчас три комнаты на втором этаже занято.
- Дочь, - устало сев на стул произнесла Вера Кондратьевна, - я тебе ничем помочь не могу, кроме совета сделать ЭКО.
- Мама, - красивая женщина взвизгнула. – Как ты такое можешь говорить. Ты же помогла родиться Насте. Я готова днями лежать, пить твои травы и вынашивать. Я знаю, ты и сейчас можешь помочь. Почему ты упрямишься?
- Господи, - старуха возвела руки к потолку. – Какую же глупую дочь я вырастила, - потом уже обратившись к снова к дочери:
– В прошлый раз у тебя все органы были на месте. Надю так трудно вынашивать пришлось, потому, что ты пять абортов за четыре года умудрилась сделать. Меня никогда не слушала. И когда ты на аборт от своего Петеньки пошла, ты каким местом думала?
- Он мне тогда ещё и не муж был вовсе, а детей только сейчас захотел, - раздражённо ответила Люба.
- Ну, конечно, теперь кто угодно виноват, только не твой Петенька. А то, что я тебя всегда просила предохраняться – ты каким местом слушала?
- Мать, хватит читать мне нотации, - резко и зло ответила женщина, гримаса на её лице, отнюдь её не красила. – Я уже не маленькая – сама знаю, как мне поступать.
- Ну, вот и поступай, - бросила старуха дочери, и удалилась в комнату, оставив ту наедине со своими мыслями.
