Когда-то в детстве я уже бывала в Крыму. Мы навещали родственников по маминой линии. По правде сказать, я почти ничего не помню с того времени, лишь два детских впечатления о полуострове отложились в моей голове. Первое – это небольшая цветная фотография, на которой где-то в центре Севастополя на фоне красивого белого здания с арочными балконами и балюстрадой на крыше запечатлены я, мама, брат и мамина сестра. Мама и тетя одеты в модные тогда цветастые платья, которые до сих пор мне очень нравятся, брат в натянутых до колен гольфах излучает скуку и безразличие, а я в розовом костюмчике – маленькая, худая и заплаканная – вырываюсь из маминых рук. Плакала я, потому что боялась фотоаппарата.
По моим воспоминаниям тогда я боялась трех вещей – фотоаппарата, газированной воды и фейерверка. С последним как раз связано второе детское впечатление о Крыме. Наверно, это был день ВМФ, так как было лето и в Севастополе отмечали большой праздник. С холма, где был расположен дом родственников, мы смотрели салют. Вспышки взлетали над морем, хотя я не помню, как это выглядело, но помню, что было страшно. Залпы были оглушающе громкими, и я пыталась спрятаться от них под скамейку.
Свидание первое
Шесть лет назад в середине ноября я задумалась о том, где праздновать новый год. Оставаться в Петербурге я не хотела. Ни разу за девять лет жизни здесь я не встречала новый год в городе, и это уже стало традицией, которую почему-то не хотелось нарушать. Ехать домой на Кольский полуостров, где меня ждала мама, пять тысяч килокалорий в день и темно-томные полярные ночи, я тоже не хотела. И тогда подумала про Крым. Закинула удочку маме, она удивилась, а через несколько дней перезвонила и сказала: «Едем в Ялту!». Так как там теплее всего. Мы купили билеты и в конце декабря из петербургского мороза улетели на ЮБК – Южный берег Крыма, где провели неделю.
Еще в аэропорту Симферополя мы познакомились с Володей – коренным крымчанином поколении в третьем, который был хозяином гостевого дома, где мы решили остановиться. Помню, он был полон впечатлений от своих новых жизненных обстоятельств.
– Свет отключают – ну так это ж романтика! Вот раньше, почему детей в семьях много было? Потому что света не было. Вот я и говорю, пользуйтесь случаем, пока дают возможность. Я себя сейчас вообще комфортно чувствую. В Крыму хорошо, тихо, красиво. Пенсия стала меньше, да, но моральный дух однозначно поднят. Мы дома. Все довольны, можете сами у людей спросить, а если хоть и найдете кого, кто недоволен, сразу спросите, откуда он… – сбивчиво, но очень воодушевленно рассказывал Володя по дороге из Симферополя в Ялту.
На ЮБК тогда было свежо и празднично. Повсюду продавали крымские сосны, которые местные ставят дома вместо привычных для нас елей, на главной улице шла бойкая торговля, а в кафе тогда еще можно было за двухзначную сумму выпить бокал вина.
Сам новый год встречали в центре Ялты вместе с шумной толпой местных и приезжих. Мы не смотрели на президента, не слушали бой курантов, не ели оливье и мандарины, а пили шампанское прямо на набережной около искусственной елки, патриотично украшенной шарами в цвет российского триколора, и смотрели фейерверк, запускаемый над морем прямо с портового пирса из-под пришвартованных на зимовку лодок. После ужинали заранее приготовленным во дворе гостевого дома шашлыком с овощами и по-летнему сочной зеленью с местного рынка.
В следующие дни любовались закатом над зимним морем, ели борщи в разных кафе, пытаясь поймать ускользающий украинский колорит, ездили осматривать все знаменитые дворцы, ботанический сад, где в январе цветут розы, и зоопарк.
Я помню, на меня произвела большое впечатление гора Ай-Петри, с которой как пена от шампанского спускалось огромное облако. Гора выглядела как наполненный до краев неумелым официантом бокал игристого вина. Хотя, если отойти от романтизма, похоже это было скорее на чудовищное и катастрофичное цунами, прорыв огромной дамбы, запечатленный в замедленной съемке.
В Ялте мы обнаружили много удивительных мест, где время будто остановилось. Постсоветские магазины с застекленными витринами, продавщицы в чепчиках и фартуках, квадратное печенье на развес в отделе "Бакалея" напомнили о детстве.
Как-то мы зашли в ялтинский Дом книги – красивое помещение с высокими потолками и большими окнами, за которыми раскинулся блошиный рынок. Внутри книжного царил такой аромат, как когда-то пахло на почте – упаковочной бумагой, старыми газетами и всякого рода полиграфией.
Помню последнюю перед отъездом прогулку по набережной. Только прошел дождь и квадратная плитка, став зеркальной от воды, отражала разноцветное закатное небо – розово-синее с голубыми просветами между опустошившимися дождевыми тучами. Силуэты прохожих дублировались в зеркале набережной, создавая приятную глазу симметрию.
Свидание второе
Через полтора года я снова побывала в Крыму, отправившись в пеший поход по Крымским горам. Закупила туристический инвентарь, начала ходить пешком на шестнадцатый этаж, делать по утрам отжимания, с нетерпением ожидая приключения, которое, я была уверена, изменит меня.
Группа должна была встретиться на автовокзале в Севастополе утром первого дня. Самолет прилетел в Симферополь ночью, я добралась в Севастополь, и должна была как-то убить еще четыре часа. С двумя попутчиками, один из которых, как выяснилось, был туристом из моей группы, мы пошли в центр города – как раз начинался восход.
Мы шли по Троллейбусному спуску и смотрели, как ярко окрашивается Южная бухта, место швартовки кораблей. На обратной стороне дороги на торце жилого дома, как настольной лампой подсвеченном восходящим солнцем, кто-то намечал контуры будущего граффити с изображением президента. Уже тогда, всматриваясь в летнее рассветное небо над морем, я поняла, что приехала не зря.
Во время своего первого крымского вояжа я начиталась Куприна и мечтала побывать в Балаклаве, городе листригонов. Именно там мы и начали пеший маршрут, поднявшись к одной из башен – руинам крепости Чембало. Оттуда с высоты открывался потрясающий вид – на фоне ярко-красных маков спокойно лежал древний город, окаймляющий с трех сторон уютную бухту. От скал, от моря, от неба, от цветов захватывало дух, и я долго не могла поверить, что это все происходит на самом деле.
В этот же день была первая ночь в палатке, а на следующее утро – первая незабываемая чашка сваренного на костре кофе, который я выпила в блаженной нирване, сидя на камне и глядя на море.
В один из дней мы решили подняться и встретить рассвет на вершине Ильяс-Кая, у подножья которой был разбит лагерь. Специально проснулись рано, нацепили налобные фонарики и пошли в гору. Но у природы были свои планы. Мы попали в густой туман, и рассвет прошёл незаметно где-то вдали от нас, а на самой вершине впервые стало по-настоящему страшно – сидишь на камне, а вокруг туман, со всех сторон никакой видимости. Обрыв там или тропа, так и не узнаешь, пока не пойдёшь. Плывешь, как на каменном острове, в этом облаке, и никуда с него не сойти.
От Ильяс-Кая мы проделали путь дальше до знаменитого Большого каньона Крыма; какое-то время мы смотрели на него сверху, очарованные масштабами зеленой впадины, а потом сбросили высоту и пересекли каньон по долине. Там, в зеленой гуще я поймала своего первого в жизни клеща; он был очень маленький и моя попутчица Марина, с которой я успела подружиться, молодая мама и педиатр, пальцами выкрутила насекомое из моей шеи.
По дну каньона струились многочисленные ручьи и реки, через прозрачную воду которых виднелись гладкие отполированные временем ванны – эрозионные котлы, глубиной до двух с половиной метров. Один из таких котлов – знаменитая Ванна Молодости с чистейшей голубой, холодящей душу и сводящей пятки ледяной родниковой водой, в которую мы полезли купаться. По сухим камням у берега ползали разноцветные ящерицы, а над деревьями, если присмотреться, можно было увидеть, как парят белоголовые сипы – крупные грифы, хищные птицы-падальщики, занесенные в Красную книгу и имеющие в Крыму свою изолированную популяцию.
В конце маршрута, простившись с инструкторами, мы спустились по канатной дороге с Ай-Петри в Мисхор. Оттуда я и еще семья из трех человек доехали в переполненном и ужасно душном автобусе до кольца на въезде в крохотный курортный Симеиз.
Все участники похода разбрелись кто куда, у каждого были свои планы – кто-то поехал смотреть Ялту, кто-то предпочел вернуться в Севастополь, а кто-то решил встать у моря дикарем с палаткой. У моих попутчиков были забронированы апартаменты в Симеизе, в которых они планировали еще неделю приходить в себя после похода и наслаждаться традиционным мещанским отдыхом. У меня конкретных планов не было, но было двое суток до самолета. Когда я услышала про Симеиз, то решила поехать, ведь там, в горах есть обсерватория, которую мне очень хотелось посетить.
Была середина дня. Я не была уверена, смогу ли найти ночлег. Но уже на автобусном кольце нас сразу обступили местные с рекламными картонками о сдаче жилья. Приятная светловолосая женщина спросила, не нужно ли нам размещение. Мне озвучили главное: «800 рублей в день», «три минуты до моря», «дом стоит в парке».
На хозяйской машине доехали до места, где после пятнадцатиминутной экскурсии по «усадьбе» мне сдали крошечный, почти игрушечный каменный домик в одну комнату – с окном, двуспальным диваном, старым трюмо с мутным зеркалом и одной работающей розеткой. Душ рядом, стандартный городской, в хозяйском доме. На другой стороне – летняя кухня с плитой и холодильником. По участку бродил ленивый кот пестрого окраса.
Рядом с моим окном были посажены какие-то цветы, тут же стоял покрытый ярко-красными прозрачными, как будто стеклянными, ягодами куст смородины, а вдоль дорожки, ведущей к калитке, стояли в линию стройные высокие кипарисы, на которых была натянута бельевая веревка. Хозяйка не соврала, сказав, что дом стоит в парке.
Путь до пляжа и правда занимал всего три минуты – нужно было пройти по парку мимо детского лагеря «Пионер», откуда целый день доносились визги и остроумные шутки старшей группы про «лагерь строгого режима». Пляж в Симеизе представлял собой небольшую бухту, вода в которой очень тихая и чистая.
Я расположилась напротив Дивы – огромной скалы, торчащей из морской толщи, за которой вскоре уже начало прятаться вечернее солнце. Я успела несколько раз искупаться – вода была еще по-июньски прохладная, но доставляла бесконечное удовольствие после недельного пешего похода и обжигающих ледяных горных ручьев, в которых приходилось мыться.
Мои ступни были сплошь покрыты мозолями. Только заселившись в свой домик, я с огромным облегчением переобулась из протухших туристических ботинок в сандалии и отодрала бесконечные мотки пластыря с отсыревших пальцев.
Я была вымотана, измождена, но бесконечно счастлива. Я завершила свой первый в жизни многодневный поход, в который пошла, не имея серьезного опыта пешего туризма. Мне было непросто, местами тяжело, но по окончании путешествия во всем теле чувствовалась сила и свобода. Во мне растворялось чувство умиротворяющего одиночества, когда ты находишься в полной гармонии с собой и чувствуешь, что в целом мире тебе никто не нужен.
Вечером, в Симеизской обсерватории я смотрела на невероятное южное звездное небо, через телескоп рассматривала Луну и Марс. Перед этим с высоты горы Кошка нашла на побережье соседнего поселка Кацивели изначально привлекший меня в эти места тарелкообразный радиотелескоп РТ-22.
Весь следующий день я купалась в море, покоряла прибрежные скалы, по скользким каменным ступеням поднялась на Диву, жмурясь, смотрела с высоты на горизонт и пролетающих мимо надменных чаек, смотрела и вниз – на бирюзовые волны между огромных плоских камней, где любители нудизма чувствуют себя особенно свободно.
Свидание третье
В ноябре того же года я снова вернулась на полуостров – вместе со знакомым инструктором из местных мы пошли в поход по Крымским горам. Я приехала на несколько дней на праздники.
Как тогда в январе на ступеньках своего ялтинского дома сказал мне Володя, Крым хорош и красив в любое время года. И правда, осенняя, безумно красочная и загадочная природа полуострова поразила меня. У нас уже было третье свидание, а это серьезно.
В первый день похода инструктор приготовил на костре скумбрию. Пропитавшись лимонным соком и луком, она получилась фантастически вкусной; мы брали куски мягкой ароматной рыбины прямо пальцами из фольги. Сидели у костра на холме за поселком Перевальное, рядом стояла палатка. За нашей спиной начиналась тропа на Чатыр-Даг, по которой на завтра предстояло идти вверх. Справа блестела заснеженная верхушка горы, и мы долго не могли понять, действительно ли это снег, так как в низине его не было. Над горой на черном небе россыпью раскинулись звезды – такого неба в Петербурге ты никогда не увидишь. Внизу горели оранжевые огни поселка, где-то лаяла собака, а вокруг нас была почти непроглядная темнота, лес шуршал, ветер неприветливо подвывал, но было очень уютно вот так сидеть на открытом воздухе около костра и облизывать жирные рыбные пальцы.
За день мы прошли весь Чатыр-Даг. Я вспоминаю, как каждый раз, когда захватывало дух на высоте от серо-черничных лесов на склоне, ярко блестящего снега, спутавшихся облаков, которые цеплялись за верхушки яйлы, я, дико уставшая и немного раздраженная непродуманным километражем нашего похода, вновь возвращалась в добродушно-веселое настроение.
На верхнем плато снега было по самый пояс, мела мелкая непроглядная метель, видимость – нулевая, а мы упорно шли по сугробам. Я помню, как необыкновенно красивы были замерзшие ветки немногочисленных деревьев – на них аккуратными волнами по направлению ветра застыл выпавший снег.
На третьи сутки мы ночевали на стоянке Джурла на юго-востоке массива Демерджи. Первое, что я увидела утром, выглянув из палатки, - почти непроглядный туман, стелящийся по засыпанной оранжевой листвой земле. Зрелище было поистине захватывающее. Какой-то шерлоковский английский мистицизм, абсолютная тишина и спокойствие.
Мы спустились с Демерджи через Долину приведений, которая в тумане была еще более мистичной с этими каменными выступами, в ближайший поселок. Оттуда доехали до Алушты, пересели на автобус до Ялты и уже из Ялты поехали в Севастополь.
Дорога по южному берегу Крыма – это уже само по себе захватывающее путешествие. Слева море, справа горы. Мы сидели на переднем сиденье, и обзор был шикарный. Водитель слушал какую-то свою музыкальную подборку. Я помню, прозвучало что-то из русских рокеров, что-то такое знакомое и любимое, воодушевляющее, а я слушала, подпевала и смотрела на уходящую вперед дорогу, желтые леса по обочинам и горы в облаках.
Добравшись до Балаклавы, заселились в небольшой местный отель, единственным плюсом которого были огромные балконы-террасы, представлявшие собой огороженные парапетом крыши расположенных внизу гаражей.
Открыв на следующее утро глаза, я не решилась сразу вставать, слишком приятно было лежать в нормальной постели после походных условий. Позже я вышла на террасу и чуть не заплакала. Отель находился немного на возвышенности, и оттуда была видна Балаклавская бухта, набережная и дома в центре города, верхушки вечнозеленых кипарисов, башни крепости Чембало, пролив между горами, выход в открытое море и размытая линия горизонта. Небо было очень нежно залито светло-розовым светом, как будто кто-то аккуратно провел параллельно синей водной глади несколько раз кисточкой с акварелью. Утро было прохладным, я вернулась в комнату, взяла с кровати одеяло и снова вышла на балкон, где свернулась улиткой на белом пластмассовом, немного поломанном шезлонге, предназначенном для летнего отдыха, и лежала так, пока последняя розовая краска не вымылась с неба и его не затянула молочная осенняя серость.
Тогда я поняла, что люблю его. Я люблю его по-январски серым и голым, по-июньски зеленым и знойным, люблю осенним, сырым и туманным, люблю любое его воплощение.
* * *
В тот год, когда я предавалась воспоминаниям о трех первых свиданиях и писала эти строчки, Крым преследовал меня везде – в новостях в интернете, в телевизоре, в случайно найденных фотографиях, в статье академиков, в картинах Левитана и Куинджи, даже в документальном фильме про писателя Александра Грина, который завещал жить «густо и смело» и для которого Крым был любимым местом, его мечтой, последним домом. Поддавшись суетному порыву реализовать гештальт о путешествии в Севастополь на День победы, я на последние деньги купила билет в Крым на майские праздники. Это было наше четвертое свидание и начало безумного романа, который хоть и претерпевает некоторые трудности, но и не думает заканчиваться.
март 2017
Здесь можно прочитать о походе по горам Крыма в октябре 2019 года.
