Все в этой жизни проходит,
Остается лишь рана в груди.
В этой жизни суровой, поверьте,
Средь жестокой, порой, круговерти,
Столько лиха пришлось мне хлебнуть!
Сознавая, однако: не в бедах вся суть.
Я на брачное ложе стелил свой покой, -
Для любимой, что б спал с ней другой.
Был распятым и страждущим был,
Растеряв молодецкую удаль и пыл.
Полыхал я впотьмах, где не видно ни зги, -
Так, что плавились воском мозги.
На себе разрывая от горя одежды,
Хоронил я любовь и благие надежды.
Не сдаваясь в полон леденящему страху,
За надежду и веру подымался на плаху.
Был вершителем судеб чужих,
Свое счастье, по-братски деля на троих.
Но, ни злобы, ни слез не позволил себе,
Соблюдая приличия в тяжкой борьбе.
Нес свой крест, будто все нипочем,
А в награду за это - не стал палачом.
И теперь, когда страсти утихли;
Откружились житейские вихри;
Когда в сердце остылом рассеялся смрад:
Как ребенок игрушке, - одиночеству рад.
1996г.