Клоун Улыбашки стоял на улице и жонглировал мячиками, он издавал звонкие звуки, похожие на хихиканье, когда мимо проходили люди. Вдруг рядом с ним встал еще один клоун, поставил перед собой шапку, и начал надувать шарики.
- Эй, ты что это делаешь? – сказал Улыбашки.
- Ну так вместе мы ярче, понимаешь, больше людей придет! А значит мы больше заработаем! – ответил клоун с шарами, широко улыбаясь.
- Я тебе сейчас покажу заработаем! – взревел Улыбашкин, - а ну! пошел вон, - он ударил своего соседа кулаком в нос, нос издал пищащий звук, - козел вонючий! А нау! Пшёл вон!
Бедный клоун похватал свои шарики и помчался проч.
- Будут мне тут ещё всякие мешать зарабатывать.
Улыбашкин повернулся, чтобы идти на свое место, прямо перед ним стоял мужчина. Это было крайне неловкое положение. Клоуны, вроде как, должны нести людям радость и все такое, а не колотить друг друга на улицах.
- Я тут это, - начал было оправдываться Улыбашки.
Мужчина растянулся в довольной улыбке и произнес:
- Я много чего видел, - его толстый второй подбородок сильно дергался, - но чтобы клоуны колотили друг друга, это в первый раз, вот тебе за это, три монетки. А вот если бы ты ему нос сломал я бы дал десять! – мужчина отдал деньги и удалился.
Улыбашкин быстро засунул деньги за пазуху, собрал шарики и пошел к окошку стоящей рядом забегаловки.
- Это, привет, Саня, - сказал Улыбашкин, - можно мне вот этот большой сэндвич, с курочкой, за три монетки…
- Тебе снова в долг? – спросил Саня и начал делать сэндвич.
Улыбашкин, погрустнел, он был в клоунском гриме и казалось, что не грустит, а кривляется, но на самом деле ему было не до шуток. Он хотел поесть с самого утра.
- А, да, держи, три монет, - он положил монеты на стол и поковылял обратно, размахивая своими огромными башмаками.
- Фьють! – свистнул Саня, - считай, что ты отдал долг и снова занял, - он протянул клоуну сэндвич.
- Спасибо, Саня! Я всё отдам, всё! вот увидишь! У меня сегодня великий день!
День и правда был великим. В цветастом пиджаке с ромашками, Улабашкин хранил бумажку от распорядителя, ему разрешили выступать, сегодня должен был быть его первый выход не в кабаке, не на дне рождения вредного ребенка и даже не попрошайкой на улице, а на сцене. Сегодня начнется его становление, он выбьется в люди, он станет знаменитым… и отдаст Саня три монеты за еду.
- Здравствуйте, - улыбающийся разукрашенный клоун сел перед распорядителем.
- А, Улыбашкин, - сказал он, не отрывая глаз от бумаг, - значит смотри. София задерживается, а значит мне нужен третий номер. Из третьего номера у меня только акробаты, но тогда выступление будет только серьезным, для разбавки один комик, но шутки у него больше такие, словесные, поэтому цветастый клоун не зайдет, но это мелочи, - он сделал паузу и посмотрел на Улыбашкина, - к нам приехал сам Пласидо Певиццо.
- Сам Пласидо! – Улыбашки аж привстал.
- Он самый! – распорядитель сделал паузу, - только он ненавидит клоунов… и не за что не станет выступать с ними на одной сцене. Так что…
- Но ты обещал! – воскликнул Улыбашкин с замершим сердцем. Теперь под вопросом стояло не только его будущее, но и его ужин.
- Я знаю, что я обещал, моё слово железо и можешь даже не показывать мне ту бумажку, я помню. Раз я обещал, я сделаю. Ты будешь выступать, но выступать ты будешь завтра и за 1000 километров отсюда.
- Но…
- Деньги на дорогу выпишу, как гастролирующему артисту. Я бы и рад, но ближе никто не берет людей с улицы… так что…
- Спасибо! Спасибо! Спасибо! – кричал Улыбашкин и тряс руку распорядителя. Чем я могу отплатить?
- Не забудь про меня. Как станешь знаменитым.
Ехать пришлось самым дешевым классом, рядом с туалетом, вдесятером, среди потных и пьяных людей. Но Улыбашкина даже накормили, потому что он был в полном обмундировании клоуна и забавлял людей.
Улыбашкин приехал в другой город, Дружбово, нашел местный театрик показал распорядителю бумажку, которую ему дал распорядитель в другом городе.
- А, клоун, - ответил он, - уже приехал.
- В смысле.
- В смысле клоун уже приехал!
- Но у меня же бумага…
- А мне плевать на бумаги! Кто первый приехал, тот и молодец, если с первым что-то случится. Пойдет второй, так что проваливай, не мешай работать, у меня вечером выступление.
Улыбашкин сел на стул, опустил руки, еще чуть-чуть, и из его цветка на груди польется вода, или из глаз, но не слезы, а прямо так, ручьями.
- Не повезло тебе, парнишка, - раздался голос над головой Улыбашкина. Перед ним стоял еще один клоун, довольный, расфуфыренный, он улыбался во всю свою наглую рожу.
- Ах ты сука! – вскрикнул Улыбашкин и полез на клоуна с кулаками. Клоун отскочил и начал звать охрану. Улыбашкин выбежал на улицу.
Охранники выскочили оглянулись по сторонам и удивились от того, что этот клоун в своих больших башмаках может так быстро бегать. После того, как они ушли, Улыбашкин отошел от афиши, на которой был нарисован клоун. Он старался проникнуть внутрь, чтобы учинить расправу над соперником, но ничего не поучалось, клоунов было приказано не пускать, и бить.
Тогда Улыбашкин подошел к луже, смыл краску с лица и накинул серый плащ, который носил с собой в сумке на случай дождя. Он подсел к клоуну, тот дернулся.
- Не бойся, я просто поговорить, - сказал Улыбашкин, - понимаешь, я стою по 6 часов в день на улице, чтобы заработать на еду. Я полгода упрашивал своего распорядителя, чтобы он выпустил меня на сцену. Я должен был выступать вчера! Но приехал Певиццо.
- Сам Певиццо?
- Да! Поэтому меня отправили сюда… а тут ты… я занимаю деньги на еду. Мне очень, очень нужна эта работа, пожалуйста, дай мне выступить.
Клоун напротив него сидел и нервничал. Огромный нос его ботинка шлепал по полу.
- Брат, - ответил клоун, - я понимаю. Я все понимаю. Я хорошо знаю твоё положение даже лучше, чем ты думаешь… - он положил руку на плечо Улыбашкина, - именно поэтому я не могу дать тебе выступить. Ведь это и мой единственный шанс.
Мимо прошел распорядитель с большим широкоплечим клоуном, с маленьким красненьким носиком.
- Значит можно выйти из зала, или если хотите, даже спуститься с балкона.
- Да, - пробасил клоун, - я люблю эффектные выходы.
- Простите? Вы же сказали, что выступать будет тот, кто приехал первыми?
- Ну да, - ответил распорядитель, - только с чего решил, что первым был ты?
Здоровый клоун глянул на парочку и заржал:
- Придурки.
Клоуны переглянулись. Улыбашкин скинул плащ, быстро вернул грим на место. Они вынули из запасов свои длинные воздушные шарики, надули их и связали, но связали они не собачек, не жирафов и даже не кошечек. Они подкараулили за кулисами того огромного клоуна, связали его шариками и запихали в ящик для фокуса с распиливанием.
Представление началось. Распорядитель объявлял номера и все никак не мог найти клоуна.
- Да где же он! – говорил он и тут наткнулся на двух клоунов, которые тащили ящик для фокуса с распиливанием.
- Вы двое! Первый клоун пропал! Поэтому кто-то из вас! Живо! Решайте!
Улыбашкин отпустил ящик и побежал. Центр тяжести изменился, и второй клоун не удержал свою половину, она рухнула ему на ноги, он застонал и даже немного прослезился от боли, он не успел среагировать, а Улыбашкин уже был на сцене. Он кланялся, показывал фокусы с цветами, с пальцем, но делал все так плохо, что в зале началась тишина, которая предвещала грозное: «У!» Улыбашкин сделал останавливающий жест, размахнулся невидимым лассо и бросил его за кулисы. Второй клоун вопросительно показал на себя, Улыбашкин кивнул и вытянул ну сцену второго клоуна.
После их представления зал рвался от смеха и аплодисментов. Они долго кланялись во все стороны и собирали цветы.
Через несколько лет в родной город Улыбашкина, приехал сам Пласидо Певиццо. Но он не выступал, нет, он был конферансье, нет не простым, а очень-очень хорошим конферансье, в кульминации вечера он произнес:
- А сейчас, позвольте представить дуэт комедийных артистов, который вдохновляет меня своим творчеством. Их простая и в то же время правдивая манера доносит до зрителя сложные жизненные истины так, как не доносил Сократ. Встречайте! Улыбашкин и Влямленька!
З.Ы. А вот рассказ про спасении принцесс.