Дети часто проверяют своих родителей, необдуманно пытаясь определить, где у них та самая капелька терпения, с испарением которой мама или папа забывает о родственных связях и превращается в безразличное к желаниям и требованиям ребенка существо, исполняющее уже только задуманное им самим, без учета мнения ребетёнка. Не осознавая глубинных взаимосвязей своего поведения и наступивши событий, дети рыдают, обижаются, искренне ненавидя, как им кажется, источник неудач. Несмотря на это, заботливый родитель всегда находит в себе силы поддержать непутевое чадо, в очередной раз простив все безрассудные поступки своему отпрыску… ну или почти всегда.
Возможно, не все знают, но вселенная ведёт себя относительно людей как тот же родитель, только вот у нее для каждого из нас те самые капельки терпения хранятся в больших голубых пиалах, промаркированных для точности использования разноцветными красками. Поскольку нас множество, пиалами занято все небо. Белы, голубые, лиловые облака – ни что иное - как хранилище терпения вселенной. Ну а дождь – сами понимаете, те самые капли терпения, которые она роняет при неадекватном поведении её ребетёнков.
Таня была абсолютно обычным ребенком, ничем не выделявшимся из тысяч своих сверстниц. Как все ходила в школу, как все, в подошедший срок, влюбилась. А вот дальше… первая любовь редко бывает взаимной, ну если ты не Джульетта.
Первый раз Таня решила испытать терпение вселенной на прочность, когда ей было лет 14 – наглоталась таблеток. В те благословенные времена загуглить что-либо было невозможно, поддавшись какому-то порыву, описать который она не могла, нагребла горсть таблеток из холодильника и проглотила, запивая водичкой из-под крана, после чего пошла спать, ожидая, что все остальное случится само собой. Мысли о судьбе родителей её не мучили, смысл совершаемого был непонятен, но присутствовало ощущение выполненного долга, перед кем и в связи с чем, осталось загадкой, как для Тани, так и для вселенной.
В связи с безрассудностью поступка, из выделенной для Тани пиалы с терпеньем вытекла маленькая капелька, по-видимому соответствующая размерам Таниного разума в тот момент. Короче, вселенная Таню простила, но стала присматриваться к ней, так сказать взяла на карандаш.
Следующую разборку Таня устроил по абсолютно оправданному поводу, у неё умерла собака. Собака была главным другом, тем, кто всегда и безусловно любил Таню и не требовал никакой взаимности. Только собаки так умеют любить, никогда не обижаясь и не припоминая о нанесенных обидах и оскорблениях. Создавая собаку, вселенная не наделила её органом хранения капелек терпения, именно поэтому хозяин собаки всегда принимается ею с чистым и открытым сердцем, наполненным безграничной любовью.
Все то отчаяние, вызванное смертью любимицы, которое пришло в жизнь Тани, вселенная поняла, и хотя капельку терпения все-таки уронила, больших претензий к своему творению не имела.
Но дальше… Танечка повзрослела, повадилась впадать в уныние по поводу и без, каждый раз высказывая претензии кому-то невидимому, который должен был как-то, во всяком случае по мнению Тани, обустраивать её жизнь. Не ладится на работе, не понимает муж, не ценит ребенок…
Вселенная методично исполняла желания, ну что просили, то и делала. Как Таня доносила свои просьбы, то и исполнялось.
Вот подумать бы тогда Тане внимательно, посмотреть, что она просит, что получает, сравнить, может поняла бы… увы… она на это оказалась не способна, трудиться душа не желала. В результате обе совсем сбились с ног: Таня - выкрикивая запросы, вселенная - их исполняя, да только радости большой это не приносило, при этом обеим.
Танины обращения никогда не оставались без ответа: хочешь, чтобы тебя любили – на, хочешь переехать в другой город – пожалуйста, сменить работу, получать приличную зарплату, свободу - все было исполнено.
После получения заказанной и долгожданной свободы, выразившейся в том, что ей стало ненужно отчитываться перед мужем о том, куда пошла, зачем, чего хочет и о чем думает, Таня, окончательно обиделась на вселенную и сформулировала, заметьте, впервые, абсолютно конкретно, свое новое требование. Было оно незамысловатым – сдохнуть, но вот в этот раз женщина до мелочей все конкретизировала. Пусть в меня на трассе въедет камаз, бывает же такое с другими, вот и я хочу.
Вселенная вздохнула, терпение потекло из чашки рекой, но исполнять заказанное не торопилась, надеясь на отзыв так сказать «заявленных требований».
Тем временем Танина жизнь опять вошла в нормальное, хоть и новое русло, привычные дни потекли своим чередом, привычные занятия стали доставлять удовольствия.
Когда все утряслось, Таня, отложив, как ненужную, идею с камазом, начала мечтать. Увы, она опять как-то неконкретно попросила: хочу, мол, чтоб в жизни моей появился мужчина, который бы вызывал во мне чувство восторга, чтобы вот делал что-то важное и очень хорошо, и чтоб мне на него смотреть хотелось и восхищаться.
Чудес не бывает, все закономерно, что хотела, то и получила, в точном соответствии с поставленными требованиями. Правда, про ответные чувства объекта восхищения запрос ничего не содержал…
В результате произошедших в её жизни перемен, в виде встретившегося на пути Татьяны объекта абсолютно заслуженного восхищения, который Таню, в свою очередь, проигнорил, она опять впала в состояние глубокого уныния. Вдобавок к этому печальному обстоятельству, одним осенним днем, сидя в машине и ожидая открытия шлагбаума железнодорожного переезда, она увидела во всемирной путине того самого мужчину, который, как и было заказано, вызывал в ней чувство восторга, на него действительно хотелось смотреть и, абсолютно обоснованно, восхищаться.
Данное обстоятельство в очередной раз напомнило Тане о несбывшихся надеждах на хоть мало-мальски взаимный интерес. Жалость к себе захлестнул Татьяну с головой. Как там в бессметном произведении: «восхищенья не снесла и к обедне умерла»? Умереть вот так вот к обедне не вышло, но в истерику мадамка впал в знатную, рыдала, заламывая руки, и умоляла послать ей тот самый, ранее уже заказанный, камаз навстречу на темной трассе.
Тот, кто стал родителем, тем более родителем подросшего ребенка, прекрасно знает, что в некоторые моменты детского отчаяния, надо просто дать конфетку, отвлечь.
Беспокоясь о своем непутевом создании, чьи желания она послушно исполняла, при этом получая в ответ разнообразные проклятия, вселенная все же напрягла последнее усилие воли, выделенное для этого человечка, и кинулась в очередной раз помогать, подсовывая волшебную конфетку.
Как-то давно Таня предложила знакомому сходить с ней за компанию на выставку. Так вот в момент особо бурных предъявлений претензий ко вселенной относительно камаза, раздался звонок по телефону, мужчинка предложил на следующий день сходить-таки в музей. Таня, отложив на время диалог со вселенной, принялась, все ещё хлюпая носом, с энтузиазмом обсуждать детали предстоящего похода.
Окончив разговор, она вновь обратилась ко вселенной с предложением отсрочить камаз на после похода в музей, собралась и пошла пробежаться по лесу, раз уж камаз на сегодня, по её мнению, был отменен.
Под ногами шуршали опавшие листья, наполненный запахом осени лес уводил её по тропинке от шума и суеты. Таня бежала и рассматривала этот лес: почти голый, приготовившийся к неистовым ветрам, дождям, а вслед за ними и снегопадам. Она уже начала строить планы на следующее лето, представляя, как ей будет приятно бежать по этой тенистой дорожке ранним утром, видеть капельки росы на кончиках листьев, разглядывать фейееричные цвета разнотравья, слушать звуки рассвета и вдыхать его запахи.
Вот вроде все и наладилось, отлегло от сердца…. да вот только в той пиалушке терпенья, отмеренного вселенной для Таниной жизни, капелек оставалось совсем немного, на самом донышке.
Николай Петрович, курил и рассматривал белых мух, падавших с неба. На следующей неделе он пойдет в отпуск. Лысая резина его камаза требовала, конечно, замены, но осталось всего пара рабочих дней, все поменяет потом, после отпуска, а пока погода держит дорогу сухой, только вот сегодня закружились первые мелкие снежинки.
Жаль, но Таня так и не поняла, что вселенная, как заботливый родитель, исполняла все её желания, ровно так, как она, Таня, ей их доносила, а вот претензий, с её стороны «вобратку», было слушком много, поэтому-то и капельки терпения подходили к концу.
Хотя вот сегодня… в этом осеннем лесу… она вроде начала что-то ощущать, какую-то справедливость жизни, относительно заявленных ею требований. Понимая, что строит планы на следующее лето, застыдилась заказанного двумя часами ранее, камаза.
Таня села в машину и завела двигатель.
Николай Петрович докурил, и дернул за ручку двери многотонной машины.
Они двинулись в вечерних сумерках навстречу друг другу, полагая, что знают, как проведут завтрашний день.
Последняя капелька терпения повисла на ободке пиалы. Заботливый родитель всегда находит в себе силы, понять свое собственное творение…
Ну или почти всегда…