Начало: Глава 1, Глава 2, Глава 3, Глава 4, Глава 5, Глава 6, Глава 7, Глава 8, Глава 9, Глава 10, Глава 11, Глава 12
Жизнь, действительно, наполнилась смыслом. И происходила по расписанию — пеленание, кормление, прогулка. Малыш рос, улыбался, тянулся к погремушкам и забавно агукал. Димка стал приходить реже — они с Машей собирались пожениться. Ему нравилось, когда малыш узнавал его, но, сюсюкаясь с сыном, Дима часто посматривал на часы — Маша закатывала скандал после каждого его визита к Ире. И он не стал сильно сопротивляться, узнав, что Кирюшку запишут Смальковым.
В июне вышел фильм Воронича «Потерявшись в ночи». Впервые услышав название, Ира вздрогнула — значит, Вороничу все-таки подкинули ее идейку. По всем телевизионным каналам крутили рекламный ролик со сценами из фильма. Она знала, что должна его посмотреть.
Мама давно уехала жить к себе — с ребенком Ира вполне справлялась сама, а та уже очень устала бегать между двумя домами. Но дожидаться, пока фильм выйдет на диске, Ира была не в состоянии. Она еще ни разу не покидала малыша больше, чем на час, чтобы сходить к врачу или сбегать в магазин. Целую неделю Ира мучилась совестью, разрываясь между желанием пойти в кинотеатр и страхом оставить ребенка надолго с мамой. Наконец, та сказала:
— Да иди, иди, смотри своего Брюсова! Как будто свет клином на нем сошелся. Только нервы себе будешь трепать. Если хочешь — иди, ну что за такое время может случиться? Есть же мобильный.
Когда Ира вышла после фильма, то минут двадцать еще просидела на лавочке у кинотеатра, хотя надо было спешить домой. Но она не могла вернуться к сыну в таком состоянии.
Брюсов играл… Он не играл, он жил. В глазах — реальная тоска человека, потерявшего в жизни что-то самое важное. Этот фильм, и правда, стал лучшим, что он пока сделал в кино. Как это возможно, не понимала она: изобразить такое страдание, такое одиночество? Каждый взгляд хватал зрителя за живое, так, что сердце сжималось. Каждый растерянный жест — напоминал о ежеминутной боли человеческого существования. Но фильм — тут уже была видна гениальная рука режиссера, — при совершенно трагическом сюжете и реализме в изображении темных сторон жизни, вызывал, как это стало модно говорить, «катарсис». Ночной ангел, в полном соответствии с Ириной идеей, берег своего заблудившегося героя, выводя к свету и надежде. И хотя конец фильма был скорее неопределенным, чем хорошим, зрители выходили со слезами очищения на глазах.
Ира уже слышала: все, кто видел это кино, оставались под долгим и сильным впечатлением. Что же тогда говорить про нее, если, глядя на Сашу в этой роли, она любила его так, как это вообще могло выдержать человеческое сердце, чтобы не разорваться. А она-то думала, что чувства ее давно притупились! Права оказалась мама — не надо было ходить, нет, не надо…
Ира смотрела и думала: что происходило в жизни Брюсова во время съемок? Что он делал там, в Китае, после того, как режиссер кричал «снято», и артисты расходились по гостиницам? Сашу ждала Лиза, они жили вместе, но что было у него на душе? Неужели то, что Ира увидела сейчас на экране? Могли ли все эти чувства иметь отношение к ней, одинокой и никому больше неинтересной женщине, или это просто гениальная способность Брюсова к перевоплощению? Что толку теперь гадать… Саша останется в ее жизни, останется навсегда, даже если никогда больше не подаст о себе сигнала.
Ей, в принципе, повезло — в отличие от других женщин, которые расстаются с любимыми, она могла наблюдать за его судьбой, благодаря телевидению или прессе выхватывая из нее небольшие кусочки. Да и не брезговала иногда посещать Надин сайт. Хотя, конечно, не регистрировалась — вот посмеялся бы Саша, увидев ее имя в списке поклонниц!
Ира не сомневалась — после этой картины у него будет масса предложений. Наверное, даже Сухомлину станет не под силу остановить рост его популярности. После выхода фильма она увидела по телевизору интервью с Брюсовым. Она и не хотела смотреть, и не могла оторваться. Малыш как раз заснул у нее на руках, и Ира не стала класть его в кроватку — так приятно было ощущать его нежное тепло.
Интервью брал очень серьезный господин — известный кинокритик, поэтому вопросы о личной жизни не задавались. Собеседники долго говорили про фильм, про Сашину роль, про его видимый рост и дальнейшие творческие планы. Саша говорил хорошо, в его словах не было ничего напускного. Ей только не понравилось, как он выглядит: под глазами снова мешки, да и настроение не такое, которого следовало ожидать после столь оглушительного успеха. Впрочем, Саша объяснил, что очень устал, выложившись в фильме настолько, что теперь ему требуется время для восстановления. Признался, что отказался уже от нескольких новых предложений. «Эта роль дала мне то, чего я не мог себе позволить долгое время — возможность выбирать, что играть и у кого сниматься», — заметил он. «Планку больше понижать нельзя», — согласился критик.
***
Примерно через полгода Кирюшка стал намного спокойнее. Боли в животе его уже не мучили, он хорошо спал, и у Иры даже появилось свободное время. Летом на прогулке она сидела и сочиняла новый роман — не слишком глубокий, но динамичный и жизненный. А по вечерам набивала текст на компьютере.
Закончив и отредактировав его раз сто пятьдесят, Ирина осмелилась позвонить издателю и спросить, не хочет ли он посмотреть новый материал. Издатель Смалькову вспомнил и прислал к ней курьера за рукописью, а через несколько дней перезвонил и предложил неплохие условия. Ира, разумеется, торговаться не стала, и книжка вскоре вышла на прилавки.
Она ни на что не рассчитывала, но, видимо, кто-то помнил ее первый роман, а может, причины были иные, но книга раскупалась. Лишними эти деньги не были, тем более что Дима женился, и Маша ждала собственного ребенка. Ни о каких алиментах Ира даже не говорила — это было бы несправедливо по отношению к Димке, а он и не настаивал. Но если привозил что-то малышу, не отказывалась — имеет право.
Вера, крестная мама Кирюшки, прочитав ее второй роман, заявила:
— С меня, что ли, писала?
— Ну, почти, — улыбнулась Ирина. — А что, похоже получилось?
— Виталик сразу сказал, что это про нас… Совсем, как в жизни.
— Да ладно… В жизни все куда сложнее.
— Про себя не хочешь написать?
— Нет… — Ира помрачнела. — Ничего хорошего не получится.
— А еще меня «лечила»! А сама что сделала? Был бы у ребенка настоящий отец, тебя обожал бы — так ведь нет же! Конечно, не ангел тоже, но ведь и с Машкой этой он от тоски связался. Теперь жалеешь, да? Помнишь, как я жалела?
— Не-а… Вер, у меня все неправильно. Ты не сравнивай — мне-то всегда казалось, что мой настоящий муж — Брюсов. И другого не будет. Я как будто изменяла ему с Димкой. А Маше — только спасибо, освободила.
— Вот дурочка-то! Брюсов твой, наверное, и как звать-то тебя забыл. Читала — женится на Олесе Ясеньковой, актрисочке молоденькой?
— Читала…
— И когда они все успевают — то с одной, то с другой?! Только недавно с Лизой везде появлялся. А может, опять врут?
— Вряд ли. Лиза Сухомлина вышла замуж за английского лорда, или как там его правильно. Я, кажется, видела его с ней два года назад на презентации. Так что Брюсов теперь на свободе.
— А чего это она — достал он ее, что ли?
— Понятия не имею.
— Ну, а ты что момент упустила? Позвонила бы Брюсову — то да се… Он же не знает, что ты с Димкой не живешь.
— Шутишь? — Ира нахмурилась. — После всего, что было? К тому же, ты права, он и думать обо мне забыл. Зачем я ему сдалась с чужим ребенком? И насчет Димки — он, между прочим, в курсе…
— Откуда?
— Петя заходил на днях. Я у них ходунки попросила — мальчик его уже сам ходит. Приехал поздно, после съемок. Понял, что я одна. Спросил — ну я и ответила, сколько можно врать? Да и какая теперь разница… Нет, у Брюсова нынче все по плану. На самом деле, актеру лучше жениться на актрисе. И поклонницы ревновать не будут — почему она, а не мы. И образ жизни у людей одинаковый, и интересы…
— И гастроли, и измены, — продолжила подруга.
— Да ну их, Вер, — прервала ее Ира, — пусть живут, как хотят…
— Ты на работу-то выходить будешь? Или мама твоя отказывается сидеть?
— Ну что ты, нам еще годика нет. Я сама не могу сейчас Кирюшку бросить. Пусть хотя бы три года исполнится, тогда в садик пойдет. А бабушка очень уж его балует, с рук не спускает.
— Да тебя столько ждать на работе не станут.
— Я и сама на прежнее место не выйду. Димка там теперь начальник — зачем это надо? Мне тут подработку предлагают — бухгалтером, на дому. И еще… Я новый роман задумала. Только это, надеюсь, получится вещь серьезная, может, и продаваться даже не будет. Хочу взять одно явление, один единственный характер, и описать его — тщательно, всесторонне, глубоко, так, как только человек сам себя изнутри знает, а то и вообще не знает.
— Себя, что ли?
— Нет… себя не интересно. Интересно другого понять. Я пока не знаю, как это будет. Скорее всего, выдуманный персонаж. Просто идея. Может, невыполнимая.
***
Когда Кирюше исполнилось четыре, Ира решилась, наконец, отдать его в детский сад. Она пребывала в раздумьях. Несколько лет она проработала дома, ведя бухгалтерию для нескольких небольших организаций. Третий роман пользовался успехом, причем не только среди домохозяек. Ее имя стало известным в некоторых кругах. Всё тот же издатель выпустил сборник ее стихов, а по той книжке, что так понравилась Вере, откопав издание на лотке, даже поставили сериал.
Правда, по этому поводу Ира скорее расстраивалась, чем радовалась. Бездумно продав права на экранизацию, она получила печальный результат. Ее повесть из двухсот страниц превратили в затяжную мелодраматическую историю, мало похожую на ту, про которую она писала. А игра молодых актеров, будто специально подобранных в модельном агентстве, одинаково безликих и бездарных, заставляла ее выключать телевизор в то время, когда шел этот шедевр. Так что она очень надеялась, что никто из знакомых не увидит ее имени в титрах.
В общем, теперь можно было смело выходить на работу по специальности. Вот только заниматься творчеством тогда не получится. Хотя… Ирине до сих пор казалось, что литература — это не работа, а всего лишь увлечение.
Архив со статьями о Брюсове и его фотографиями постепенно пополнялся. Ира объясняла себе это так: интересно наблюдать, как меняется человек. Брюсов, действительно, женился тогда на Ясеньковой, но через полтора года развелся. А потом слухи о его романах затихли. Фотографии на сайте у Нади отражали теперь только моменты из его профессиональной жизни — ни одной фотки с девушкой. Он вообще перестал привлекать внимание исключительно с этой стороны. Почти не появлялся на светских тусовках. В каждом интервью на вопросы о личной жизни твердо отвечал, что тема не обсуждается. Брюсов снялся еще только в трех-четырех картинах, но эти роли того стоили. Кажется, критики начали относить Сашу к актерам высшего эшелона, приравнивая его работы к значимым событиям в искусстве кино — и это всего за несколько лет!
Кроме того, он действительно вел на телевидении программу — глубокого, почти философского содержания, не похожую на обычные ток-шоу, и приглашал на нее неординарных, творческих людей. Порой Ира только диву давалась, услышав тему его новой передачи — неужели кто-то это будет смотреть? Но люди смотрели, и обсуждали назавтра, и спорили…
***
В тот день Кирюшка приболел, и она не повела его в садик. Довольный, он сидел на диване в шерстяных носках, окруженный любимыми меховыми игрушками и слушал аудиосказку — Ира старалась поменьше держать ребенка у телевизора, тщательно выбирая для него передачи. А к ней приехал гость — он уже несколько раз звонил, пытаясь договориться о встрече. Ирина всячески отбивалась, да и сегодня объяснила, что у нее болеет сын, но этот упорный господин умудрился напроситься домой.
Маленький, щупленький, очень подвижный — он заявился прямо к обеду, и Ира усадила его за стол. Человек обладал богатейшей мимикой и живыми острыми глазками. Собственно, он являлся никому неизвестным продюсером, и сейчас она должна была ему отказать.
— Хватит! — так и сказала Ирина, не особенно церемонясь, пока Михайленко поглощал куриный суп. — Я уже однажды связалась с вашим братом. Видели, наверное, сериальчик — слава Богу, в прошлом году закончился? Я, конечно, не утверждаю, что роман был слишком глубоким, но такой пошлости даже я написать не могла. А название? Видишь ли, мое было слишком будничным. Так что свою последнюю книгу я вам на растерзание не отдам.
— Последнюю? Вы говорите про «Менеджеров»? Я читал все ваши книги, эта, конечно, наиболее серьезная. Но я хочу экранизировать совсем другую работу. Вашу первую — самую первую повесть, про которую все забыли. Мне она кажется очень яркой, живой, непосредственной. Вы даже не представляете, как это здорово можно сделать! Я хорошо вижу героя — нормального, честного человека, который по своей ли, чужой вине — но попал в передрягу. Мы покажем его психологию — как он будет выходить из ситуации, сможет ли остаться собой, изменятся ли его окружающие. Все, как в жизни…
— Все, как в жизни… И насколько серий вы планируете растянуть эту жизнь?
— Никаких сериалов! Я не снимаю сериалы, — человечек гордо выпятил грудь. — Только полнометражное кино, классика жанра. Наш фильм ляжет на сердце каждому.
«Ну да, — подумала Ира, — ты что-нибудь вообще до этого снимал, интересно?» А вслух спросила:
— А кто будет режиссером картины? И откуда берете деньги?
После общения с Брюсовым она уже немного разбиралась, чем отличается режиссер от продюсера.
— Эээ… — замялся Михайленко. — Бюджет у нас, видите ли, скромный. Я, вероятно, буду заниматься режиссурой сам. Я ведь и начинал свою деятельность как режиссер, а сейчас у меня небольшая продюсерская компания. Спонсор — фирма моего друга, он живет в Штатах, это наша общая с ним идея — снять кино о России девяностых. Никаких мелодрам, но и чернуха исключена. Просто жизненная история. На историческом, так сказать, фоне. Ваш материал идеально подходит.
— И какие ваши предыдущие работы? Хочется понять, на каком уровне будет фильм.
— Ну, видите ли… До этого я не снимал полнометражных лент… но за короткометражки даже получал призы… до перестройки, — бодро закончил продюсер.
Да-аа… Как же от него отвертеться-то? Сказать, мол, подумаю — так будет звонить каждый день и приставать. И вдруг ей пришла в голову отличная мысль:
— Хорошо. Я соглашусь на экранизацию, но только на двух условиях. Первое — я буду знать обо всем, что вы делаете с фильмом и сюжетом и смогу влиять на происходящее, а не просто продам вам права.
— Да-да-да, я и собирался предложить именно это. Вы будете автором сценария. Не беспокойтесь, я вам помогу.
«Наверное, на сценариста тоже денег нет», — подумала Ира и продолжала:
— Но это не главное. Фильм будет сниматься только с теми актерами, которых я одобрю.
— Тоже — согласен. Мы проведем с вами пробы…
— Не надо проб. Пригласите на главную роль Александра Брюсова.
— Кого? — опешил Михайленко.
— Брюсова. Или никто это больше играть не будет. Что называется, без вариантов.
— Да, я понимаю, Брюсов способен поднять эту роль на нужную высоту, но… Вы не знаете, о чем просите! Брюсов — актер такого уровня… Да он даже разговаривать со мной не станет! Он играет только у известных режиссеров, и то не на каждый сценарий соглашается.
— Это ваши проблемы. Извините, мне надо ребенком заниматься.
— Интересно, как он отреагирует, — засуетился Михайленко, понимая, что разговор закончен, а Ира, встав, весьма недвусмысленно оттесняет его в сторону коридора.
— И мне интересно, — усмехнулась Ира.
Она сама не знала, почему ляпнула про Брюсова, но сейчас ей действительно стало любопытно — а вспомнит ли он вообще про нее? И в какой форме откажет?
— Брюсову — привет! — крикнула она расстроенному продюсеру вслед.
***
Через неделю Михайленко объявился снова. Рассказ его оказался весьма занимательным. Все это время он вызванивал Брюсова, с завидным упорством добиваясь встречи. И, конечно, добился. «Кто бы сомневался, — подумала Ира. — Ты и мертвого из могилы поднимешь».
Нехотя Александр выделил ему пятнадцать минут и назначил встречу в ресторане «У Брюсова».
— В каком ресторане? — удивилась Ирина.
Она давно не проходила мимо своего давнего детища. Но в последний раз, года три назад, ресторан еще назывался по-другому.
— Ну, его собственный ресторан, вы не знали?
— Знала. И что дальше?
А дальше было так… Ира слушала Михайленко, так красочно представляя эту сцену, словно сама при ней присутствовала... Брюсов усадил его за за столик, заказал что-то для них двоих и принялся ужинать, не собираясь, по-видимому, терять время зря.
Гость начал сбивчиво и торопливо выкладывать свою идею. Брюсов слушал вполуха, очевидно, прекрасно зная, что сниматься у какого-то Михайленко не будет. Но угощал горе-продюсера от души. А тому кусок в горло не лез. Наконец, Михайленко изложил все, что хотел. Он ждал, что вот сейчас Брюсов начнет ему советовать пригласить для съемок молодых артистов — выпускников ВГИКа, или попросту пошлет подальше. Но Брюсов оказался человеком вежливым.
— Я обдумаю ваше предложение, — сказал он. — Оставьте сценарий и ваши координаты. Если материал меня заинтересует, я сам вас найду.
— Но… вся проблема в том, что сценария пока нет. Автор не разрешает экранизацию, пока я не заручусь вашим согласием на съемки. Но вы не беспокойтесь — сценарий напишем быстро, автор очень талантлив.
— Губа — не дура у вашего автора, — усмехнулся Брюсов. — А о чем мы тогда говорим? Если у вас даже нет сценария…
«Вот индюк, — подумала Ира. — Тоже мне… губа — не дура. Самомнение у тебя прежнее, Брюсов. Хотя… ты имеешь на это право, что и говорить».
— Зато у меня есть книга! — Михайленко не оставлял надежды.
Он извлек книжку на стол.
Брюсов кинул на нее взгляд и замер. Переменившись в лице, отложил вилку с ножом и уставился на Михайленко.
— Откуда это у тебя? — Брюсов перешел на «ты».
— В каком смысле — откуда?
— Ну, то есть, откуда ты знаешь автора?
— Недавно познакомился. Прочитал книгу и съездил к Смальковой домой.
— К Ирине?
— Ну да.
— И что она сказала?
— Я же вам все объяснил, — удивился Михайленко. — Говорит, соглашусь, только если буду контролировать съемки, потому что один бездарь уже запорол ее материал. И только, если главного героя сыграет Брюсов.
— Так и сказала? А еще что?
— Ничего… А, привет вам передавала.
Брюсов подозвал официантку и велел принести вина. Михайленко отказываться не стал. Выпили вместе. Брюсов что-то расспрашивал, но что тот мог рассказать, когда сам впервые увидел Ирину неделю назад? Только про ее книги. Михайленко хотел оставить экземпляр Александру, но Брюсов сказал, что роман у него есть. Оказывается, он читал все работы Смальковой.
— Все? — не поверила Ирина.
— Все, все, это точно. Особенно ему последняя понравилась и стихи. А чему вы удивляетесь? Настоящий талант всегда распознает другой с первого взгляда.
— Надеюсь, сериал он не видел, — пробормотала она.
— Ирина Сергеевна, мы все никак не подойдем к сути, — Михайленко гордо выпрямил спину. — Я выполнил ваши требования. Александр согласился сниматься у меня!
Потрясенная, Ира смотрела на него. Она сама не ожидала подобной развязки. И что, что это теперь будет? Может, Брюсов просто выпил лишнего? Или… или она действительно увидит его спустя столько лет?
— Я привез контракт, — продюсер уже раскладывал на столе бумаги. — Подписывайте.
Как будто под гипнозом, Ира подписала все, почти не читая. Довольный, и, кажется, убежденный, что согласие как Брюсова, так и автора есть результат его собственного красноречия, Михайленко ушел. Работа над сценарием должна была начаться в ближайшее время. Собственно, наметки у него уже есть.
А Ира так и осталась сидеть на кухне. Подошел Кирюшка, залез к ней на коленки:
— Мам… У Бобика болит лапка.
Бобиком звалась любимая меховая игрушка — не собачка, а белый медведь, неизвестно почему обретший такую кличку. Тот самый Сашин подарок.
— И что ты сделал с его лапкой? — автоматически спросила Ирина.
Многострадальному медвежонку давно было пора на пенсию при такой сложной жизни.
— Ничего… Он мне пхосто сказал, что болит. А ты чего такая? — малыш взял ее голову обеими ручками, повернул к себе и заглянул в лицо.
— Я? Я — нормальная… Нет, Кирюш, я ненормальная. Сама не знаю, что делаю. Ты иди, играй.
— А Бобик?
— Сейчас посмотрим твоего Бобика. Иди. Подтяни колготки… Скоро будем кино снимать, пойдешь со мной?
— Да. А камерху возьмем?
— Возьмем, — улыбнулась Ира. — Будем снимать дядю, который подарил тебе Бобика. Хочешь?
— Ага. А кто этот дядя?
— Не знаю, дорогой… Просто чужой дядя.
— Тогда зачем его снимать? Давай лучше снимем папу.
— А зачем снимать папу?
— Потому что он, когда в следующий лаз пхиходит, я его уже плохо помню, — выразился Кирюша.
Ира почувствовала угрызения совести. Конечно, у Димки есть дочка, и, хотя Кирюшку он не забыл, от жизни сына совсем отстранен. Сначала навещал их хотя бы раз в месяц, но в один прекрасный момент Ира поняла, что нужен ему совсем не ребенок. Она снова расставила все по местам, и с тех пор Дима функционировал, как отец, в основном откупаясь дорогими подарками. Да и правильно. Что душу травить, когда можно спокойно жить нормальной семьей — как он всегда и хотел. К тому же у Димы трудная работа, сотня человек в подчинении. А Маша с каждым годом становилась все ревнивее.
Ну что тут поделаешь, думала Ирина, наверное, она, действительно, способна только портить другим жизнь. Неожиданно она встала и в тревоге подошла к зеркалу. Прошло почти пять лет. Она хорошо выглядела, как говорили друзья, совсем не поправилась, но, конечно, в его глазах наверняка изменилась. Брюсову сейчас тридцать три — столько ей было, когда они познакомились. Судя по светской хронике прошлых лет, ему нравились юные девушки, да и сейчас… Никто не знает, что у него сейчас. Правда, в последнем интервью, где он хоть что-то сказал о своей личной жизни, прозвучали слова: «Наверное, я еще не встретил того человека, с которым хотелось бы прожить всю оставшуюся жизнь. У меня изменилось отношение к браку и семье. Теперь я, если и женюсь, то раз и навсегда, и, скорее всего, буду венчаться». Ира тогда, помнится, ухмыльнулась — Брюсов создает себе новый имидж.
Зря она все это затеяла. Она не переживет его разочарованного взгляда. Подождите, это уже было, было… В тот самый первый день, когда они встретились на Новокузнецкой — Ира тогда тоже ужасно боялась, что не понравится. Нет, не надо опять начинать. Сейчас все по-другому. Неизвестно, почему он согласился на это предложение… Возможно, просто любопытство, а может, решил, что фильм нужен Ирине, и это своего рода благотворительность. Что толку гадать? На съемках она наверняка увидит его новую пассию, так зачем испытывать ложные надежды?
Ира отвернулась от зеркала. Пора понять — в ее жизни больше ничего не изменится. Такая у нее судьба, карма, неизвестно, уж что… Ира отвернулась от зеркала и пошла в детскую — лечить лапку Бобику.
Продолжение - Глава 14.
_______________________________________________________
Начало: Глава 1, Глава 2, Глава 3, Глава 4, Глава 5, Глава 6, Глава 7, Глава 8, Глава 9, Глава 10, Глава 11, Глава 12