У старика появилось немного времени, и он поспешил приготовить спасенышу молочную кашу.
Позже дождался, когда накормленная девочка уснет и уже почти в сумерках пошел возиться с ремонтом.
Утром, размешивая комочки в варившейся манной каше и чертыхаясь, старик кожей почувствовал, что девочка проснулась. И услышал тихое: - Деда, дай.
Быстро обернулся и чуть не прослезился от умиления.
Ребенок тянулся к нему, распахнув огромные синие глаза в обрамлении нереально длинных ресниц.
Почти забыв, что она голодна, пожилой мужчина присел, к пытающейся встать девочке, прижал кудрявую голову к груди:
- Какое слово сладкое «деда».
Ему хотелось укрыть ребенка ото всех, спрятать, оставить себе.
Быть кому то нужным, любимым.
Мерещилось, что небо послало последнюю радость в его трудной жизни. И в то же время, он отчетливо понимал, что возможно ее близкие живы и сходят c ума от боли внезапной потери. Поэтому, к полудню старик собрался. Укутал малышку своим свитером и повез на берег.
Нужно было разыскать ее родителей.
Уже у отделения полиции позвонил приятелю-майору: - Сергеич, удели пару минут. У меня проблемы.
Сидя в казенном кабинете, он в красках рассказывал давнему другу о случившемся накануне. Тот слушал внимательно, не перебивал.
Когда старик закончил, произнес: - Я пробью по своим каналам, не терпело ли крушение в шторм, какое судно.
Дам своим задание, больницы и морги обзвонят по поводу погибших, - мужчина, с интересом рассматривал девчушку, - а ее пока нужно в органы опеки оформить.
Старик просительно посмотрел на друга: - Пускай со мной останется, пока родных не найдем.
Мы с ней поладили.
Итак, натерпелась, и опять стресс - жалко.
Майор покачал головой:
- Не положено, - он прищурился на Семена,
- Ну да ладно.
Под мою ответственность.
Семен закупил в городе все необходимое для девочки, благо продавщицы охотно все подсказали, и засветло отчалил с ребенком на маяк.
Утром, он стоял на верхушке башни и показывал сидящей на руках девочке резвящихся почти у горизонта дельфинов:
- Смотри, малыш, какие веселые рыбки.
Девочка доверчиво прижалась лбом к его небритой щеке и тоже тянула ручку к горизонту. Семен ощущал прилив несказанного счастья и не сразу ответил на прозвучавший телефонный звонок.
- Семен, бери ребенка и мотай в первую клиническую больницу. Туда женщину позавчера привезли. Из моря выловило рыболовное судно.
По документам, не местная.
Старик посмотрел на девчушку: - Пойдем, мой золотой.
Может мамка твоя.
Ему очень не хотелось расставаться с малышкой. Но, как представил, что может твориться с матерью, заспешил.
Они попали в больницу уже около полудня.
Семен в накинутом на плечи белом халате с девочкой на руках топтался около палаты, не решаясь зайти. Там за дверью лежала женщина, которая возможно, отнимет его ягодку, его звездочку и увезет.
В очередной раз одернул халат, заглянул в лицо обнимавшему его ребенку, прокашлялся и взял за ручку.
Очень молодая бледная женщина с забинтованной головой, лежала на единственной в палате хирургической постели. Опутанное проводами безжизненное тело, казалось необыкновенно хрупким в этой огромной белой реанимационной палате.
У Семена почему-то тревожно заныло сердце. На секунду, ему показалось, что это его Оленька.
Он почти бессильно опустил ребенка на пол и утер, выступившую на лбу испарину.
Вставшая на ножки девчушка, со всех ног рванула к раненой:
- Мама,
- истошный детский крик, казалось, разбудил лежащую.
Девушка с усилием повернулась, поймала ребенка в объятия, жалко сморщилась и закричала в голос: - Мариша, Маришенька, девочка моя, - она прижала к груди голову ребенка и, вдруг осекшись, уставилась на Семена.
Понуривший голову старик, схватился за сердце и повернулся, чтобы уйти. Он уже закрывал за собой дверь, когда услышал тихое:
- Папа?
Пожилой мужчина застыл, не смея поверить в услышанное.
С минуту постоял, осмысливая произошедшее.
Распахнул дверь и заглянул в палату.
Девушка сидела, крепко прижав к себе дочь.
Огромные серые глаза, острые скулы и приметная родинка над верхней губой.
На ватных, подгибающихся ногах, старик приблизился к молодой женщине: - Оленька?
Она торопливо кивнула и протянула ему руку: - Папа не уходи.
Откуда у тебя Мариша?
– она судорожно сглотнула и продолжила, - Мы к тебе ехали. Хотела познакомить с внучкой.
Семен ошарашено переводил взгляд с малышки на дочь: - Да как же так, сколько лет? Почему не сообщили?
Почему в шторм?
– он кусал губы, пытаясь не заплакать.
Теперь, когда девушка сидела к нему лицом, он действительно узнал в раненой свою повзрослевшую Оленьку.
Она взяла его за руку и прижалась к ней щекой: - Я так долго тебя искала, - из глаз молодой женщины катились огромные слезы, - Мама за границу уехала с очередным мужем.
А я упросила дядю Борю, твоего друга, сказать, где ты, - она утерла заплаканное лицо,
- Мы так спешили, поэтому я наняла катер, хотя собирался шторм. Думали, проскочим до бури.
Пожилой мужчина присел на кровать к дочери.
У нее дрожали губы:
- Мы перевернулись, почти у самого маяка. Я потеряла дочь и больше не хотела жить!
Он наклонился вперед, сгреб в охапку обоих своих девочек и на минуту замер.
Не смотря на трагизм положения, в его душе поднималась огромная волна необъяснимого счастья.
Еще вчера он ощущал себя никому не нужным одиноким стариком, а сегодня стал счастливым отцом и дедом:
- Не плачь, маленькая.
Все хорошо.
Если бы ты знала, как я счастлив.
Не разжимая объятий, он сидел раскачиваясь, словно баюкая самых дорогих в его жизни людей.
Про себя, он благодарил бога, провидение и конечно старый маяк, который не обманул и исполнил его самое заветное желание.
Надеюсь Вам понравилось. И спасибо за прочтение.