Одна ночь в приемном отделении...
42-летняя женщина поступила с сильной болью в животе и тошнотой. Ее не рвало. Никаких других симптомов или проблем, за исключением нескольких предыдущих визитов в отделение неотложной помощи с одной и той же проблемой.
Многие врачи пытались поставить ей диагноз и вылечить ее, но безуспешно. Она была у всех специалистов во всех региональных больницах.
Все анализы были отрицательными, включая анализ крови, образцы кала, рентгеновские снимки, колоноскопия, гастроскопия и различные сканирования.
Ей делали компьютерную томографию, магнитно-резонансную томографию, УЗИ и различные рентгены.
У нее были все анализы крови на онкомаркеры, известные человеку. Множественные биопсии всегда были отрицательными.
Эта дама уже так много страдала от рук своих целителей.
Рентгеновские снимки делали много раз с барием и без него. Некоторые рентгеновские снимки были сделаны в виде видеозаписей. У нее могло быть достаточно радиации, чтобы убить любую опухоль!
Она посещала специалистов по желудку, печени, желудочно-кишечных хирургов, специалистов по почкам, урологов, неврологов и даже психиатров.
В медицине есть старая поговорка: Если у тебя есть только молоток, то все выглядит как гвоздь. Эта бедная леди была избита молотком каждого специалиста во всем регионе!
Никто не смог поставить ей диагноз, но при этом все назначали лечение. Она перепробовала множество лечебных процедур и десятки лекарств. Были лекарства, нейтрализующие кислоту, покрывающие желудок, уменьшающие выработку кислоты, анксиолитики, антидепрессанты, антибиотики, противосудорожные, противогрибковые и простые старые обезболивающие.
Ее подвергали всем диетическим ограничениям и лечили всеми добавками клетчатки. Она все это знала, потому что все перепробовала!
В первый же вечер, когда я увидел ее, я просто сказал ей, что она уже видела многих врачей гораздо умнее меня. Но я сделал то, что всегда делаю в таких трудных случаях.
Я сажусь, замолкаю и слушаю. Я говорю о погоде, спорте, хобби и семье-о чем угодно, только не о медицине. Но в основном я слушаю и наблюдаю. Я стараюсь, чтобы пациент говорил больше, чем я. Это попытка установить связь между мозгами для двустороннего потока поиска решения. Он вовлекает мозг пациента как мощную машину для решения проблем, каковой он и является.
Два ума вместе - это больше, чем 1+1=2. Это больше похоже на 1+1=4. И не так уж важно, что другой разум обладает ограниченными медицинскими знаниями. На самом деле, этот процесс иногда может работать лучше, если хотя бы один из умов не испорчен медицинской догмой.
И вот мы оказались посреди суматошной ночи в больнице скорой помощи, где несколько человек пытались умереть. Я поговорил с ней несколько минут, пока медсестра не убедила меня, что другой пациент ближе к следующему миру, чем этот.
Я взял эту женщину за руку и попросил ее немного потерпеть. Я пообещал ей, что я сделаю все, что в моих силах. Ей явно было больно, но она попыталась улыбнуться и закрыла глаза.
Та ночь была одной из тех ночей, когда я хотел бы побыть в одиночестве. Я просто хотел заползти в свою хижину на пару дней. Да, у меня есть настоящая хижина из палок и травы в лесу для этой цели.
Но я питаю слабость к детям. Все медсестры говорят, что я нравлюсь детям, а по образованию я педиатр. Я ненавижу оставлять ребенка в конце смены, зная, что следующий врач может чувствовать себя не так комфортно с детьми.
Мне дали медицинскую карту, это была 3-летняя девочка с болью в животе. Она была по другую сторону занавески от моей 42-летней пациентки, о которой я совершенно забыл, иначе я бы провел с ней конец своей смены, как и обещал.
Я глубоко вздохнул и переключил свой мозг в легкий и расслабленный режим педиатра. Я вошел в комнату и быстро узнал знакомую проблему. Я объяснил обеспокоенной матери, что это простой желудочный вирус, что маленькие дети не могут отличить боль от тошноты. Я объяснил, что собираюсь лечить ее боль таблетками "Х" от тошноты, которые растворяются во рту (не будем создавать рекламу препарату). Я сказал ей, что вернусь через несколько минут, и ушел, чтобы отдать приказ медсестре.
К этому времени моя смена уже давно закончилась. Медсестра, которую я нашел, сказала мне: "Мы думали, вы ушли! Вы забыли о 42-летней женщине с болью в животе? Она пролежала там несколько часов!”
Конечно, я совершенно забыл о ней, но быстро вспомнил и сказал: "Нет! Конечно, нет! Я обещал провести с ней некоторое время, если она подождет до конца моей смены!”
При этих словах медсестра подмигнула и понимающе кивнула. Я сказал: "Нет нет! Не подумайте! Послушайте, не могли бы вы дать этой маленькой девочке 2 мг таблеток"Х"?” И я обернулся, чтобы посмотреть на своего забытого пациента, эту страдающую женщину.
Она все еще испытывала явный дискомфорт, но терпеливо ждала. Я подошел и положил руку ей на плечо. Прежде чем я успел сказать слово, она сказала: “Это было здорово!” Я не понимал, что она имеет в виду, пока она не сказала: “Ты так хорошо обращаешься с детьми, тебе следовало бы стать педиатром.”
Она, казалось, не удивилась, когда я сказал, что я на самом деле педиатр
Она пошутила: "Неудивительно, что мне не лучше, мой врач - педиатр!”
Я посмеялся. Она тоже попыталась посмеяться. Я просунул голову за занавеску и спросил маму 3-х летней девочки, можно ли открыть занавеску? Я просто пытался создать атмосферу, способствующую диалогу. Она была не против.
Так что теперь у нас было три разума, работающих вместе. Мы поговорили с маленькой девочкой. Она улыбалась, чувствовала себя уже лучше и просила поесть.
Мать поблагодарила меня. Прием Зофрана сработал великолепно, несмотря на ее сомнения. Потом она посмотрела на моего пациента и сказала: “Он замечательный врач, слушайте, что он говорит.”
Я попросил у нее разрешения поделиться своим случаем, а потом с улыбкой объяснил маме девочки, что он понятия не имеет, что у этой бедной дамы какая-то неизлечимая болезнь, которая поставила в тупик всех специалистов во всех больницах.
А потом моя пациентка и мама девочки заговорили о ее случае. Как только мама поняла, что это был случай хронической боли в животе и тошноты, она провела аналогию с простым острым желудочным вирусом своей дочери.
Я покачал головой от абсурдности происходящего и уже собирался прервать этот сбивающийся с толку разговор. И тут я вспомнил свое правило для трудных случаев (заткнись и слушай!).
Женщина сказала: "Поверьте, я перепробовала все лекарства для желудка и даже некоторые травы. Ваши таблетки мне никак не помогут.”
Но в голове проносились все мои переживания, связанные с хроническими детскими болями в животе. Я подумал о эпизодическом характере состояния моего пациента. Я задавал ей странные вопросы, которые обычно задаю для педиатрических случаев, например: "из какой части света были ваши предки? Есть ли в вашей семье дети с проблемами со здоровьем? Сколько лет вашему дому? У кого-нибудь из ваших родителей бывают мигрени?”
Женщина мне ответила: "Никто никогда не задавал этого вопроса. У моих родителей всю жизнь были мигрени. Мой брат также ими страдает!”
И тогда я понял диагноз, хотя и предполагал, что это невозможно, и никогда не слышал о взрослом случае. Существует состояние, называемое “абдоминальной мигренью", которое поражает маленьких детей. Обычно есть по крайней мере один родитель с мигренью, но большинство из этих детей поправятся к 12 годам. Их боль в животе просто прекращается. У определенной части людей мигрень разовьется примерно в то же время, когда пройдет боль в животе.
Но у меня были сомнения. Детскую абдоминальную мигрень легко вылечить простыми лекарствами, которые не смогли помочь этой даме. Но что, если я назначу ей обычное лечение мигрени для взрослых, такое как сосудосуживающее? Боль при мигрени вызвана слишком большим притоком крови к голове. Лекарства, которые сужают кровеносные сосуды, могут помочь.
Как и ожидалось, первая доза в реанимации в ту ночь не облегчила ее боль, но сделала кое-что гораздо лучшее: она дала ей надежду.
Я выписал ей рецепт и отправил домой, все еще страдая от боли. Но она была так благодарна мне. Меня немного беспокоило, что, возможно, я даю ей ложную надежду, ведь не может же все быть так просто? Наверняка специалисты об этом подумали?
Несколько месяцев спустя она пришла ко мне в больницу. Она сияла. Увидев меня, она сказала: "Это Вы! Вы меня вылечили!”
И она заплакала. Я был безумно рад, что смог помочь ей!