"Ирина, просыпайся" Кто-то сильно бил меня по щекам, казалось, что голова оторвется. Я с трудом открыла глаза и увидела падающий за окном снег. Большие, белоснежные хлопья были похожи на крошечных ангелов.
"Ну вот ты и проснулась, как я и обещал". Возле моего реанимационного ложе стоял и улыбался анестезиолог, которому еще утром я жаловалась на свой страх не проснуться после операции. "А ты молодцом. Выздоравливай давай". Он еще что-то говорил, но затуманенный остатками наркоза мозг, ничего не хотел слушать.
Когда он ушел, я попыталась повернуться на бок. Это движение отозвалось резкой болью в районе живота. Я приподняла простынь, укрывавшую мое тело, и увидела густо намазанный зеленкой шов. Он был огромный и безобразный. От увиденного стало еще больнее. Слезы сами потекли из глаз. Стало дико себя жалко. Жалко свой изуродованный живот и себя беспомощно лежащую на твердой послеоперационной кровати. Чувство какой-то ущербности накатило.
Очень хотелось пить и боль нарастала. Кое-как разодрав спекшиеся губы, я попыталась позвать на помощь. На сипы, вырывавшиеся из моего горла пришла медсестра, вколола обезболивающее и дала сделать пару глотков воды. "А ты что плакала?",- спросила она. Я показала пальцем на живот и прошептала: "Шрам". Медсестра по-отечески улыбнулась и погладила меня по руке: "Дурочка, тебя чуть спасли. Ты, можно сказать, в рубашке родилась. А она о шраме беспокоится. Не переживай, летом загоришь и его мало кто заметит"
Она и понятия не имела, что этот шрам будет четвертым по счету за всю мою жизнь. Четыре шрамометки, словно автографы хирургов, "украшают" мое тело. Четыре раза я переносила эту физическую боль и после возвращалась к нормальной жизни. И это непросто.
Но физическая боль и осязаемые отметины ничто по сравнению с душевной болью и шрамами, которые остаются на сердце. Моя жизнь- это сплошное испытание на прочность. Было много ударов судьбы и предательств, которые оставляли на сердце зияющие раны,которые лечило время. Но шрамы от них оставались на всю жизнь. Больнее всего ранили люди, которых считала близкими и родными.
В битвах с судьбой закалялся мой характер. Поэтому со временем научилась делать боевую стойку навстречу негативным обстоятельствам и быть закрытой. Не подпускала к своему сердцу никого близко. Любовь оставила только для детей. К мужчинам, с которыми вступала в отношения, было просто уважение и симпатия, не более того. Разум четко контролировал чувства.
Но полгода назад я влюбилась. Никогда не испытывала ничего подобного раньше. Карма, судьба, как хотите называйте. Это было похоже на болезнь, от которой нет лекарств. Полнейшая зависимость, когда на передовой только чувства, а быт и работа где-то в тылу разума.
Я полностью погрузилась в это несвойственное мне доселе состояние и ловила от него кайф. Строила иллюзии, носила розовые очки.
Построенные на бесконечной лжи и манипуляциях, эти отношения разрушали меня изнутри, доставляли много страданий. Но я, подобно наркоману, втягивалась в них все дальше и больше. Все мои принципы, которым придерживалась всю жизнь, летели в тар-тара-ры. Медленно и верно я превращалась в зависимую, истеричную суку.
ЛЮБОВЬ была синонимом БОЛИ. Но самой разорвать эти порочные отношения не хватало духу. Всегда находила для себя какие-то нелепые оправдания.
А вчера он ушел. Ушел НАВСЕГДА к другой женщине, которая ждет от него ребенка. Новость выстрелила в самое сердце и помутила разум. Но мне хватило воли и сил отпустить без истерик и слез. Как итог: бессонная ночь и укрощение дикой боли в области солнечного сплетения.
Под утро провалилась в сон на полчаса, в котором увидела себя на операционном столе и доктор по фамилии ВРЕМЯ штопал раны на моем сердце, превращая их в очередные шрамы.