Прогресс постоянно меняет нашу жизнь. Появляются новые технологии, новые системы, новые жизненные реалии. Процессы автоматизируются, на смену механике приходит электроника. Меняется и труд людей. Новые специальности, новые квалификации… и, как неизбежность — исчезновение старых.
Мы решили вспомнить людей, без которых когда-то жизнь города была немыслима. Людей, которых уже нет… Точнее, они есть, только эти профессии называются теперь совсем по-другому. Да и сам характер их действий тоже в корне изменился.
«Фонарщик был должен зажечь, но фонарщик тот спит…»
Вообще-то первыми уличное освещение в виде факелов и масляных ламп стали применять еще в Древней Греции и Древнем Риме. Потом наступил долгий «темный» период. И только в 1417 году в Лондоне вернулись к освещению улиц с помощью факелов. Спустя сто лет король Франции приказал освещать и улицы Парижа. Впрочем, обязанность по их поддержанию возложили на самих горожан: они должны были вывешивать светильники возле своих окон. Факелы применялись вплоть до XVIII века, затем на смену им пришли фонари.
В 1718 году Петр I подписал указ «Об освещении улиц города Санкпитербурха». Через пять лет на улицах города светило 595 фонарей, которые обслуживали 64 фонарщика, а к концу XVIII века в тогдашней столице России было уже почти 4 тысячи фонарей. В 1799 году 3500 фонарей появились и в Москве.
К этому времени во всех европейских городах ночное освещение стало нормой. И, как только начинало смеркаться, на городские улицы выходили фонарщики. Вооруженные длинными шестами, сосудами с горючей жидкостью, запасными фитилями, они обходили свои участки и зажигали свет.
Конструкция фонарей были различными. В России вплоть до середины XIX века были распространены масляные фонари, которые работали на конопляном масле. В народе их так и называли — «конопляниками». В Москве к 1848 году было уже около 6 тысяч «конопляников».
В то же время в других европейских столицах развивались другие технологии. В Лондоне, например, в начале XIX века стали устанавливать фонари, работавшие на керосине. В середине XIX века стали активно переходить на газовые фонари. Постепенно новшества дошли и до России: во второй половине XIX века в Москве горели как минимум три типа фонарей: на керосине, на спиртоскипидаре (затем они перешли на американский керосин) и на газе. О последнем напоминает Газовская улица в Сокольниках: там стоял завод по производству газа из каменного угля. В других городах «конопляники» горели еще очень долго.
И даже когда газовое и керосиновое освещение сменилось электрическим — этот процесс начался в конце XIX века, а завершился в 30-х годах XX — фонарщики продолжали выходить на городские улицы. Ведь каждый фонарь надо было включать вручную, рубильником. Фонарщики, уже без шестов и фитилей, проходили по улицам и щелкали выключателями. Централизованная система, которая позволяла включать и выключать свет одновременно во всем городе была создана буквально за несколько месяцев до Великой Отечественной войны.
Однако не везде фонарщики ушли в прошлое. Например, власти Праги в 1985 году заменили два последних газовых фонаря на электрические, а затем спохватились — и в старой части города вновь стало появляться газовое освещение. Зажигается оно централизованно, но вот на Карлов мост выходит самый настоящий фонарщик.
Фонарщика можно также увидеть на Советской улице в Бресте.
«Удивительный вопрос, почему я водовоз?»
В конце XIX века в Москве было более шести тысяч водовозов. Примерно половина из них развозила воду на лошадях, остальные — на санках. Плюс еще тысячи три водоносов, которые тащили бочки с водой на собственном горбу. Вода необходима всем, и одно ведро стоило десять копеек — а это, между прочим, две буханки ржаного хлеба по тогдашним ценам!
И это при том, что в городе водопровод был! Самый первый был построен еще во времена Ивана Калиты — правда, снабжал он исключительно Кремль. Состоял водопровод из тайного колодца, деревянных труб и большого колеса, которое мужики крутили ногами, наступая на широкие перекладины.
В 1492 году Иван III велел построить самотечный водопровод. Начинался он от Арсенальской башни — здесь бил очень сильный ключ, далее вода шла по подземной кирпичной трубе к Троицкой башне. Вообще вплоть до XVIII века водопроводы и гидротехнические сооружения в Москве базировались исключительно на территории Кремля — впрочем, это не спасало его от разрушительных пожаров. Наконец, в 1778 году по указу Екатерины II инженер Фридрих Бауэр спроектировал водопровод в Мытищах. Закончен он был уже при Александре I, в 1804 году. По планам Бауэра, водопровод должен был давать 300 тысяч ведер воды в сутки. К середине XIX века это количество возросло до 500 тысяч ведер, к 1892 году — 1,2 миллиона ведер. В результате к началу XIX века Мытищинские ключи оказались истощены, а Яуза обмелела. Столица продолжала пить воду из Мытищинских ключей вплоть до 1962 года.
Но даже при таких объемах воды большому городу катастрофически не хватало, и профессия водовоза (или водоноса) была очень востребована. Объемная бочка и крепкая спина — этого было достаточно для того, чтобы начать зарабатывать. И уже через несколько месяцев упорного труда можно было расширить объемы производства — то есть обзавестись телегой и лошадью.
А еще нужна была честность. Если набрал воду в канале — значит, бочка должна быть окрашена в зеленый цвет. Это «техническая» вода: для стирки, мытья полов и посуды, для купания. А вот если набрал воду в специальном колодце — можешь развозить ее в бочке белого цвета. Это уже питьевая вода.
Обычно водовоза еще сопровождала собака. Ее функцией было бежать рядом и громко лаять, оповещая всех, что по улице везут воду.
“… назначить учеником младшего черпальщика в ассенизационном обозе при холерных бараках»
Можно сказать, что у водовоза был свой антипод — золотарь. Так называли ассенизаторов — людей, которые вывозили из города нечистоты. Если водовоз работал днем и его профессия считалась престижной, то золотарь скрывался во мраке ночи — чтобы не беспокоить людей запахами своего «товара». В остальном они были очень похожи — та же телега, та же лошадь, та же бочка. Только в бочке — совсем не вода…
Да, а еще ковш на длинной ручке, с помощью которого золотарь вычерпывал выгребную яму и наполнял свою бочку. Затем он отправлялся в путь по ночным улицам — туда, где можно было слить набранное добро. В шутку содержимое бочки называли «ночным золотом» – отсюда и название профессии.
Но в каждой шутке есть доля шутки. Жителям города было чрезвычайно необходимо, чтобы их выгребные ямы и ночные вазы кто-то чистил. Особенно актуально это было весной, во времена паводков, когда нечистоты могли попасть в колодцы и грунтовые воды.
Но, кроме того, отходы жизнедеятельности горожан были востребованы в деревнях. Ведь все это — источник азота, а значит, ценное удобрение. Поэтому золотари действительно занимались «золотым» делом — в прямом смысле.
