Начало 1 части тут.
Я вошла в прозекторскую морга, это была моя первая практика по анатомии. В металлическом корыте лежало мужское тело. Тело сотрясалось, патологоанатом распиливал череп, скальп закрывал лицо. На шее и груди лежали волосы скальпа. Брюшная полость была вскрыта, кишки, другие органы лежали рядом с телом и тоже, как кисель, дрожали.
Кто-то из девочек хлопнулся в обморок, её вынесли.
Я не могла оторвать взгляд от этой «картины». Анатом что-то объяснял, меня начало мутить и я вышла во двор. Запах формалина и мертвечины преследовал меня, но я сдержалась, отдышалась и пошла по улице.
Я деревенская девочка, я видела, как забивали животных, свежевали их, издалека смотрела на мёртвых людей, во время похорон. Я мечтала поступить после Школы в медицинский институт, училась на одни пятёрки.Теперь я поняла, что мне туда дорога закрыта, я не смогу учиться на трупах, как это делают студенты медицинских Вузов.
Потом я перестала бояться мёртвых, осуществляла посмертный уход, но мёртвое тело и сейчас существует для меня отдельно, от живого человека.
Страшно меняется телесная оболочка, когда из неё уходит живой дух. Даже представить невозможно, что совсем недавно, это любило, смеялось, плакало, о чём-то мечтало, что-то желало. Таинство жизни и смерти, смертному неведомо. Зачем жить? Чтобы умереть!
Лучше пошутить: «Жизнь это болезнь, которая передаётся половым путём и заканчивается смертью».
Все, кто живёт в гарнизонах, особенно закрытых, называют остальную территорию Большой Землёй: «Поехали в отпуск на Большую Землю; там, на Большой Земле…».
В госпитале работало много жён офицеров, они часто были детьми офицеров, и всю жизнь тосковали по Большой Земле. Мне запомнилась одна ситуация: акушерка, жена подполковника, дочь полковника, отмечала сорокалетний юбилей. Банкет удался, поздравляли, веселились, почти в конце, виновница торжества встала сказать тост и не смогла, расплакалась. Успокоившись, она произнесла следующее:
-Я дочь офицера, жена офицера, и всю жизнь живу в ожидании… пенсии. В комнатах стоят нераспечатанные гарнитуры, сервизы, ждём, когда получим своё жильё и всё расставим. А жизнь проходит, живите сегодняшним днём, потому что неизвестно, что будет на пенсии.
Все погрустнели, я смотрела им в глаза и видела, что они испытывают те же самые чувства. Эти образованные, умные люди жили оторвано от мира, варились в этой маленькой кастрюльке интриг, сплетен, чинопочитания. У каждого офицера и прапорщика в доме стоит «тревожный чемодан», где сложены необходимые вещи, предметы гигиены, набор продуктов, потому что поднять по тревоге, могут в любое время и, уходя с «тревожным чемоданом», офицер не знает, учебная это тревога или началась война.
Особенно страшно становилось ночью, раздавался сигнал тревоги, свет зажигать нельзя, слышался дружный топот ног в сапогах, тихий говор:
-Что там? Учебная тревога?
-Будем надеяться, что учебная.
Все военные садились в автобусы и уезжали. В городке устанавливалась тишина. Жёны, дети долго не могли уснуть в тревожном ожидании, в прямом и переносном смысле. Утром, «сверху вниз», потихоньку приходила весть, что тревога учебная, и все вздыхали с облегчением.
Я помню, как началась война во Вьетнаме, всех подняли по тревоге, а нам на политинформации прямо сказали, что, возможно, это начало третьей мировой войны. После этого, госпиталь тоже стали поднимать по тревоге. Мы выезжали в поле и разворачивали там, в специальных палатках, процедурные, перевязочные, операционную.
Молодые девочки так рвутся в жёны офицеров, видя только красивых мужчин в военной форме. Знают, что они хорошо зарабатывают и могут служить по заграницам, где можно увидеть другую жизнь, накупить заграничных вещей, но заграница может обернуться участием в военном конфликте и гибелью любимого в будто бы мирное время. Нет на нашей земле мирного времени. Не все жёны выдерживают жизнь в постоянной тревоге за близкого человека. Некоторые начинают искать утешение на стороне и находят, другие начинают пить, сбивая напряжение наркотиком, но большая часть тащит воз военной службы вместе с мужем, создавая уют в общежитиях, бараках, служебных квартирах, не имея своего крова.
Дети привыкают менять школы, потому что офицера постоянно переводят с одного места службы на другое, по разным причинам: продвижение по службе, учёба, передислокация части и т. д.
В хирургическом отделении работала старшей медсестрой жена полковника, они переехали к нам в двадцать второй раз, больше двух лет на одном месте не жили, готовились к «дембелю», но их перевели на новое место службы в двадцать третий раз.
Вся жизнь прошла на чемоданах, муж служил отечеству, а жена с ним, устраивая на каждом новом месте свой дом, ожидая мужа сутками со службы, встречая с улыбкой, подавая вкусный обед, дожидаясь ласки, любви, часто не получая ничего, потому что муж засыпал там, где сидел.
Жёны офицеров, вы несёте службу вместе со своими мужьями, вам не дают награды, но все заслуги защитников отечества это и заслуги их жён. Это они создают крепкий тыл, а от тыла, как известно, зависит боеспособность любой армии.
Честь имею! Вашим жёнам, от вашего имени, господа офицеры!