13 января у театра «Мастерская Петра Фоменко», с которым связаны много лет моей жизни, день рождения. В честь этого хочется рассказать чисто театральную историю о том, как одна деталь может преобразить спектакль.
В театре «Мастерская Петра Фоменко» много лет идет замечательный спектакль «Война и мир. Начало романа» по первой части первого тома эпопеи Льва Толстого в постановке Петра Фоменко.
История создания этого спектакля, как и история любви Петра Наумовича к Толстому – сюжеты отдельные.
Надеюсь, скоро выйдет составленный мной том «Режиссерских тетрадей», посвященный двум толстовским спектаклям Мастера (два – только в «Мастерской», в целом же Петр Наумович обращался к творчеству Льва Николаевича неоднократно), и по тому, как построены репетиции, как Петр Наумович разбирает текст, можно будет понять его отношение к произведениям нашего классика.
Сейчас же хочу рассказать о только одной, но очень важной составляющей постановки – музыкальном лейтмотиве.
С музыкой у Петра Наумовича тоже сложились особые отношения. Он был необыкновенно музыкален, обладал великолепным слухом, сам играл на скрипке и свои спектакли строил так, что музыка в них была не фоном, не красивым обрамлением, а еще одним полноправным участником действа. И от своих актеров требовал такого же отношения. Именно потому "Мастерская Петра Фоменко" - самый музыкальный из драматических театров Москвы.
Для Петра Наумовича первая часть эпопеи наполнена предчувствием большой войны, которая изменит жизнь всех героев и страны в целом. Недаром, прологом к спектаклю служит монолог Пьера «Какая сила движет народами».
Естественно, лейтмотив он искал в соответствии с этим ощущением. Но решение Петра Наумовича стало, как всегда, парадоксальным – главной музыкальной темой спектакля он выбрал веселую и фривольную песенку «Мальбрук в поход собрался».
История этого произведения интересна сама по себе.
В оригинале это французская народная песня шутливого характера и тона. Исполняется в быстром темпе, в мажорном ключе. Состоит она из бесконечного числа четверостиший, где за первой строкой следует рефрен – «Mironton, mironton, mirontaine» (что-то, вроде «пам-пам-парам»). Причем, точное число четверостиший доподлинно неизвестно, как и невозможно собрать «полный» текст из бесконечных вариаций.
Песня появилась в 1709 году накануне сражения при Мальплаке (11 сентября 1709 года) – одной из ключевых битв Войны за испанское наследство (1701-1714 годы). Поводом для нее стал ложный слух о смерти герцога Мальборо (годы жизни 1650-1722), главнокомандующего английскими восками, не раз бившего французов. Солдаты на свой лад называли его Мальбруком. Он был таким же героем шуток и анекдотов, как наши советские и современные политики.
После окончания войны песня потеряла актуальность и была забыта.
О ней снова вспомнили в конце XVIII века, когда композитор В. Мартин-и-Солер (годы жизни 1754-1806) переработал ее для своей оперы «Редкая вещь» (1786), где мотив песенки, явно записанный сочинителем на слух, приобрёл новые черты. Опера имела огромный успех и была показана 78 раз.
А. Моцарт процитировал музыку Мартина-и-Солера в ансамбле «O quanto in sì bel giubilo» в финале «Дон Жуана» (1787), тем самым подняв новую волну популярности песни о Мальбруке.
Распространению «классического варианта» в немалой степени способствовала, сама того не желая, королева Мария-Антуанетта: песенку напевала, убаюкивая дофина, привезённая из глухой провинции кормилица. Вскоре колыбельную о Мальбруке пел весь двор, высший свет и даже буржуазные круги Франции. Затем она ушла в городской фольклор, разнеслась по всей Европе и стала необыкновенно популярной. Гёте во время путешествия во Францию просто возненавидел герцога Мальборо, о «гибели» которого слышал едва ли не из каждого трактира.
Первые строки песни становились названиями модной одежды, головных уборов, супов. Появился костюм a la Malbrough, который носили при дворе и в городе: «сюртук цвета индиго с черными отворотами, черный жилет, белые панталоны, черные чулки, на башмаках – траурные черные пряжки».
Песню использовал Бомарше в романсе Керубино в пьесе «Женитьба Фигаро».
B эпоху Наполеоновских войн она получила новую жизнь среди французских солдат. Сам император, по свидетельствам современников, любил напевать ее, отправляясь в поход.
Бетховен воспользовался мотивом песенки для музыкальной характеристики французов в симфонической поэме «Победа Веллингтона, или Битва при Виттории» (1813).
Песня некоторое время пользовалась популярностью в России.
Впервые она была переведена на русский язык в 1792 году неизвестным автором и опубликована в альманахе «Русская эрата». Широкую известность приобрела во время Отечественной войны 1812 года. В солдатском обиходе слова песни были изменены, в тексте появились комические и непристойные подробности. Имя Мальбрука сохранилось, но под ним, разумеется, подразумевали Наполеона. В русском варианте полководец погибал не в сражении, а от страха «смертию поносной».
Песня упоминается в «Мёртвых душах» Н. В. Гоголя, когда Ноздрёв развлекает гостей шарманкой, «не без приятности играющей „Мальбрук в поход поехал“».
В очерке Дмитрия Григоровича «Петербургские шарманщики» (1843) упоминаются «ученые собаки, прыгающие на задних лапах под музыку знаменитой поездки Мальбрука в поход…».
Песня стала частью довольно знаменитой сатирической драмы фольклорного театра, основанной на одной из святочных игр. Драма так и называлась: «Маврух» (искаженный вариант имени Мальбрук).
В 1854 году литературный перевод песни сделал Николай Берг.
В сцене романа Фёдора Михайловича Достоевского «Преступление и наказание», когда Катерина Ивановна отправляет детей петь на улицу, она говорит o высоком, по ее мнению, стиле Мальбрука: «это совершенно детская песенка и употребляется во всех аристократических домах, когда убаюкивают детей».
В начале ХХ века новый перевод песни (максимально близкий к наиболее распространенному во Франции тексту) сделал Николай Гумилев.
В советское время песня снова стала орудием политической пропаганды. После XVIII съезда ВКП (б), (1939 год) были выпущены открытки с карикатурами высмеивающими «японскую военщину».
К песне часто обращаются и русские и зарубежные исполнители. Существует много записей с ее различными вариантами.
Видимо, Петр Наумович вспомнил о песне, когда стал работать над спектаклем. Но Мастер не был бы собой, если бы просто использовал известное произведение. К тому же в оригинале песня действительно звучит очень мажорно и задорно, что противоречит замыслу. Потому Петр Наумович взял наиболее распространенный и простой перевод с французского оригинала 1709 года и решил, что исполнять песню будут артисты, причем, a capella, а звучание из мажорного станет минорным. На репетициях пробовали петь под гитару. Но в этом случае не достигалось нужного эффекта и атмосферы. По замыслу Мастера песня - своеобразное предсказание-предупреждение всем героям эпопеи.
«Мальбрука» поют не только в конце актов, ее напевают герои и героини спектакля в разных сценах, даже самых лирических, она завершает сцену веселой пирушки у Анатоля Курагина, где Долохов держит свое знаменитое пари. Слова песни, над сказать, совсем невеселые, в сочетании с постоянно возникающим вопросом Пьера «Для чего вы идете на войну?» и его монологами составляют философское ядро спектакля, звучат, как послание режиссера, который сам, еще ребенком, пережил Великую Отечественную войну. Это его предупреждение и крик боли.
Так и получилось. Спектакль идет уже 20 лет. Но до сих пор, когда актеры начинают тихо и почти безэмоционально петь «Мальбрук в поход собрался», даже у тех зрителей, кто не читал «Войну и мир», в груди холодеет от недоброго предчувствия.