Дороги войны часто ненадёжны и непостоянны. Порой самые широкие из них обрываются не имея никакого продолжения. Была, дорога, прокатывались по ней боевая техника и множество ног в колоннах, звучала речь и музыка войны в полный голос. Напором огромной силы собранной в одно целое полков и дивизий. А на следующий день после 3-х воздушных налетов и обстрела минометами из кровавого месива и останков разбитой техники можно лишь составить отчёт о полном списании. Сама дорога так изрыта воронками бомб и снарядов, что ехать по ней ещё долго не получится, да и не куда. Нет уже ни переправы, ни смысла самой дороги к ней. Забредёт по старой привычке путник, а из воды торчат куски быков моста , обломки ржавых пролётов и совершенно нелепой железной рухляди из бывших средств передвижения. Где то к отчёту приложат списание топлива на 150 единиц штурмовиков и самолетов дальней авиации и 400 тонн бомбовой загрузки, наградные листы и поощрения за отлично выполненную боевую задачу.
Илье и всем, кто остался с ним, действительно повезло. Неучтённый брод, подарок судьбы.
Из многих прошлых и будущих переправ эта оказалась самой мирной. Команда, купаться была возможно самой приятной из всех которые они получали за последнее время. Танк на остатках слитого топлива, удалось утопить в реке. Не пришлось терзать его и увечить по законам военного времени. Он и затопленный был, как одушевлённый ориентир. Ещё один повод вернуться. Казалось замер лишь на время и всматривается наклоненной башней в проплывающих рыб и уплывающие тела экипажа….
Другой берег встретил тишиной и надеждой, что теперь самое неприятное позади, что теперь всё наладится.
Всё наладилось уже на 20 километре от переправы. Вначале обстреляли свои же и чудом не зацепили никого из них. За тем появились гитлеровцы и после двух недель отступления вместе с пехотой, предыдущая жизнь показалась Илье бодрой прогулкой. Отступали, как выразился Федор с ослепительным комфортом и негой. В составе 4 родов войск и огневой поддержкой из всех видов орудий. В основном немецких. Среди прорывавшихся были артиллеристы, летчики, 2 флотских и даже один барабанщик из полкового оркестра. Все без своих средств самовыражения, но с горячим желанием добраться до них, «средств», в самое ближайшее время.
Из окружения, из почти батальона вышли он сам, Фёдор, Пётр и еще 14 бойцов имён многих из них, он так и не запомнил. За то лица, тех с кем шли, часто являлись во снах многие годы спустя.
Танкистов встретили с радостью и почти сразу потащили в штаб танковой бригады, но тут появился капитан Невструев и пришлось посидеть в специально отведённом, для таких, как они месте. Отсутствие документов и проверка заняли не меньше 5 дней. Им опять повезло. Фотография Вари и её письмо с фотографией, где он с ней на фоне своего училища. Как они его не прикопали в лесной норе, по дороге к своим, загадка. В общем Варя спасла его и ещё 2 танкистов от кучи неприятностей и штрафбата.
Илья шел к новому танку на переформировании и думал, где теперь его Варя. Два письма, пока сидели на дознании, он сумел дописать и отправить по старому адресу её тетки в Саратов.
Тётка была той женщиной которая может найти совместить всё, что только попадало ей на глаза. Порадовала мысль, что даже если в шальном налёте на Саратов в её дом попадёт 2 бомбы и никто не выживет, тётка точно окажется среди тех, кто только что вышел, или не успел вернуться. Он даже предположил, что если забросить эту Варину тетку в тыл к немцам, то она может разрушить весь ход проклятой войны одним случайным жестом. Тетку Прасковью, сопровождали мистические истории и знакомства. Причем таких, которых хватило бы по классической теории вероятности на 50 человек средней степени харизматичности. В общем Илья на тетку положился без сомнений и даже дал ей ответственное поручение. «Найди и устрой что ни будь более приличное, чем обычно».
С густой волной стыда он вспомнил свою первую неожиданную встречу с Варей.
Она готовилась к выступлению в клубе с хором, а он случайно ворвался в гримерную, когда Руководитель хора, та самая, Прасковья Петровна попросила его срочно вытащить «вон из той халабуды» ширму на сцену. То, что он случайно увидел за ширмой, полностью изменило его представление о красоте. Женщина даже не увидела его, вытягивая платье через обнажённые ноги, талию и плечи. В последствии Илья благодарил судьбу за то, что не разглядел единственно одетой головы в этой прекрасной девушке. Иначе знакомство с Варей час спустя попросту не состоялось бы, от силы смущения. Подробности этой первой встречи Варя уже потом со смехом и смущением рассказывала подругам. Как она повернулась, сняв платье и увидела силуэт офицера, несущего её ширму к сцене. Она удалялась вместе с её платьем, для выступления. Спустя пол года Илья ни как не мог понять явления дежавю, в самом непостижимом, для этого месте. Словно достоверно знает все подробности внутреннего устройства своей любимой, её интимных выражений и в самых подробных деталях. От двух родинок на пояснице до оттенка кожи в области подмышек. Варя, на все его озарения мягко улыбалась, но тайну первой встречи раскрыла лишь перед отъездом в часть. Так и стояла, улыбаясь от трогательности своего открытия. С тех пор он её не видел.