Судьба никак не готовила Крису Кристофферсону жизнь музыканта. Будучи сыном генерала ВВС США, ему ничего не оставалось, как последовать примеру отца и в начале 60-х уйти в армию. Отслужив 5 лет и получив звание капитана, Крис все ещё сомневался, что находится на верном пути. В 65-ом он подал в отставку и решил стать преподавателем литературы в военной академии Вэст-Пойнт, но и это не смогло бы в полной мере помочь ему почувствовать себя свободным. В итоге победила неизвестность и неопределённость: далекий Нэшвилл, где Кристофферсон был как никогда полон решимости окунуться в творчество и, наконец, заняться любимым делом:
«Семья, все друзья и знакомые – все кругом говорили мне, что я тронулся умом. Лично для меня это решение не было самым трудным, но почему-то оно стало таковым для других. Я лишь искал способ зарабатывать на жизнь, сочиняя песни и исполняя их, и хотел наслаждаться всей свободой такой жизни. Оглядываясь назад, я иногда сам удивляюсь, как у меня хватало наглости делать то, что даже в малейшей степени было неправильным. Но я никогда не жалел о своих поступках. В конце концов, они сослужили мне хорошую службу».
И это колоссальное преуменьшение. На самом деле, первые годы в Нэшвилле оказались настоящим испытанием. Но это не помешало Крису стать одним из «тяжеловесов» в кантри-музыке и вывести её на новый уровень. Такие хиты, как "Me And Bobby McGee", "Sunday Mornin’ Comin’ Down", "Help Me Make It Through The Night", "Lovin’ Her Was Easier", "For The Good Times", "Why Me" стали классикой жанра, окончательно размыв границы между кантри-музыкой и типичным фолком.
Кроме того, Кристофферсон добился успеха и на большом экране. Самой значимой ролью в его кинокарьере стала роль Джона Ховарда в фильме «Звезда родилась» 1976 года. Годом позднее Крис получил за неё свой первый и единственный «Золотой Глобус».
Все вышеперечисленное принесло Кристофферсону всемирную известность, такую популярность, которая впоследствии сблизила его со своими давними кумирами – Джонни Кэшем, Уэйлоном Дженнингсом и Вилли Нельсоном. О том, что вышло из этой дружбы, знают все:
«Мне всегда хотелось ущипнуть себя, когда я стоял на сцене с этими парнями», – признается Кристофферсон. «Они были и остаются моими идолами. Для меня было огромной честью работать с ними на равных. Могу с уверенностью сказать, что мечты сбываются!».
Звезда родилась
Кристофферсон вырос в Браунсвилле, в южной части Техаса. С окончанием Второй мировой войны, по возвращении отца Криса домой, вся семья переехала в Сан-Матео. В это же время Крис и начал интересоваться кантри-музыкой. Больше всего он любил слушать Хэнка Уильямса и прямые трансляции Grand Ole Opry на станции WSM.
Поступив в колледж Pomona юноша расширил свой круг интересов. Он всерьёз заинтересовался литературой (больше всего ему нравилось творчество Уильяма Блэйка), отсюда и писательством, а также спортом. По правде, в последнем он преуспел больше: журнал Sports Illustrated даже назвал его восходящей звездой футбола! Спустя 4 года Кристофферсон получил степень бакалавра по литературе и переехал в Великобританию по стипендии Родса для обучения в Оксфордском университете. Там Крис уже стал заниматься боксом (даже получил «Золотые перчатки» за свои успехи) и начал писать песни.
Свои первые демо Кристофферсон писал под псевдонимом Крис Карсон в студии Top Rank Studios с известным продюсером Тони Хэтчем. Первым менеджером будущей кантри-звезды стал австралийский рестлер Пол Линкольн, выступавший на ринге под псевдонимом «Доктор Смерть»:
«Можно сказать, этот парень привел меня в музыкальный бизнес», – вспоминает Кристофферсон. «Всего мы записали около 4-х песен для Top Rank. По правде говоря, некоторые из них я записал еще в Штатах вместе со своим другом, который работал в местном музыкальном магазинчике. Кстати, со студией, на которой мы писались, у меня тоже был контракт. Потом со временем это всплыло в прессе, и мне стали угрожать судом. В итоге, Пол и остальные из Top Rank не захотели «мараться» и решили просто вышвырнуть меня из студии. И я даже не расстроился и не думал, что вообще стоило как-то реагировать на это».
В 1960 году Кристофферсон закончил обучение, получив диплом бакалавра по английской литературе. В следующем году он женился на своей давней подруге, Фрэнсис Мавиа Бир.
Когда встал вопрос, чем заниматься дальше, под давлением своей семьи Крис пошёл в армию, отправившись служить в Западную Германию. Казалось, с такой жизнью Кристофферсону будет далеко не до музыки. Однако, вдохновленный песнями Джонни Кэша и Вилли Нельсона, которые постоянно «крутились» на радиостанции AFN (American Forces Network), Кристофферсон создал с сослуживцами группу The Losers и стал периодически выступать на военных базах, на которых бывал в то время. К 1963 году Крис уже будто бы готовил почву для себя как музыканта, периодически посылая тексты своих песен в Нэшвилл знаменитому издателю и композитору Мэриджон Уилкин, которая, к слову, была кузиной командира его взвода.
2 года спустя служба Кристофферсона подошла к концу, и в этот момент он столкнулся с дилеммой:
«Я точно знал, чего я точно не хочу делать. А вот то, чем я хочу заниматься дальше, понимал не в полной мере», – объясняет он. «К счастью, все сомнения развеял один из моих бывших командиров, как раз в тот момент, когда я спорил со своими сослуживцами на тему, как выбраться из армии и избежать назначения в Вэст-Пойнт. Первое, что он сказал, подойдя ко мне: «Крис, мой мальчик, ты что до сих пор здесь делаешь?». Я ответил: «Пытаюсь выбраться отсюда!». Все вокруг, было, хотели снова начать убеждать меня в том, что я совершаю ошибку, но этого не произошло. Командир взял меня под руку и отвёл в сторону для личного разговора».
Тот разговор стал решающим для Криса, всё ещё сомневавшегося в себе и своей мечте. Июнь 1965 года, Кристофферсон взял двухнедельный отпуск и отправился в Нэшвилл. Будучи там, он быстро понял, что бесповоротно влюбился в этот город. По приезду Кристофферсона Уилкин сразу же отвезла его в свое издательство Buckhorn Music, где представила новичка своим коллегам-сонграйтерам – Билли Свону и Крису Гэнтри. Затем его познакомили с «Ковбоем» Джеком Клементом, а тот, в свою очередь, представил его Одри Уильямс, первой жене Хэнка Уильямса. Окончательное решение остаться в Нэшвилле и посвятить жизнь музыке Кристофферсон принял, когда встретил Джонни Кэша за кулисами Grand Ole Opry:
«Естественно, кантри-музыка в то время ещё не пользовалась такой бешеной популярностью. Но для меня она уже тогда была всем, и Нэшвилл вполне был для меня идеальным местом, где я смог бы прожить её с радостью. Там было столько много великих авторов, что казалось, будто он скоро лопнет от их переизбытка. К счастью, для меня ещё нашлось местечко. Так что можно сказать, что Нэшвилл спас меня!».
Подписавшись на Buckhorn Music Уилкин, Крис начал потихоньку продавать демо своих песен местным музыкантам. Однако, денег всё ещё не хватало, поэтому Кристофферсон брался за любую работу, чтобы хоть как-то сводить концы с концами: он работал барменом, строителем, уборщиком в студии CBS Studios. В Buckhorn Music Крис брал на себя обязанности Билли Свона (за $58 в неделю), попутно бегая в Columbia подметать полы и заодно учиться писать альбомы у мировых звезд. В первую неделю он пристально наблюдал за Бобом Диланом и его работой над "Blonde On Blonde".
Дальше его стал интересовать Джонни Кэш. Главной мечтой Криса было подсунуть «Человеку в чёрном» хоть одну свою песню. Обычно он передавал записи либо через Джун Картер, либо через Лютера Перкинса, гитариста Кэша. Особых результатов это не дало, и тогда Крис решился на отчаянный шаг: прилететь к Джонни прямо домой... на вертолете! Естественно, после такого Кэш не мог не заметить его. Впоследствии эта история приобрела статус легенды:
«Не было ничего, чем я мог бы гордиться: ни денег, ни стабильности в работе, никаких успехов в достижении своей мечты», – размышляет Крис. «Однажды такой образ жизни стоил мне семьи, и я понимал, что дальше все может закончиться ещё хуже. Именно благодаря таким людям, как Джонни Кэш, все обошлось. Джон был единственным в своем роде. С момента нашей первой встречи и до своей кончины он всегда был щедрым и добрым. Он изменил мою жизнь».
Действительно, перемены не заставили себя долго ждать: по совету Кэша, Роджер Миллер согласился записать "Me And Bobby McGee", и та быстро стала хитом, порвав все чарты страны. Так пришёл первый большой успех Кристофферсона как автора песен! В то же время Кэш пригласил Кристофферсона выступить на фестивале Newport Folk Festival, предварительно оплатив его счета, и согласился записать "Sunday Mornin' Comin' Down". Последнее оказалось поворотным моментом в жизни молодого сонграйтера.
"Sunday Mornin' Comin' Down" Кэша поднялась на первое место в чартах, а её живое исполнение на The Johnny Cash Show только подогрело интерес публики к самому Крису:
«Я помню, что чуть не упал с балкона, смотря, как Джон поёт мою песню. Для меня это был грандиозный опыт!».
Позже, в 1970 году, "Me And Bobby McGee" появилась в репертуаре Дженис Джоплин. Песня вошла в её последний альбом "Pearl", а также вышла отдельным синглом, который попал на первую строчку Billboard в начале 71-го. Но Крис узнал об этом только после смерти певицы.
Вскоре после этого Сэмми Смит записала "Help Me Make It Through The Night", и на этом годы неудач для Кристофферсона закончились.
«Хиппи из Нэшвилла»
Нетрудно догадаться, почему Кристофферсон был и остаётся таким интересным для публики. Просто он представляет собой нечто отличающееся от общепринятых в Нэшвилле правил. Песни Криса – произведения глубоко философские, «cырые» и антисентиментальные. Словом, они воплощают собой то, что практически чуждо кантри-музыке как таковой. Это грамотно построенные рассказы о людях, находящихся на разных стадиях душевного распада, изо всех сил пытающихся выжить, прокладывая путь сквозь тьму. Такой подход Кристофферсона к творчеству больше роднил его с рок-контркультурой, чем с традиционным кантри. Не зря Мэрл Хаггард называл его «хиппи из Нэшвилла».
А вот что говорил о Крисе Норберт Путнэм, легендарный продюсер и сессионный музыкант:
«Песни Криса очень глубокие и проникновенные. Он был свежим глотком воздуха для Нэшвилла, новой путеводной звездой, за которой шли тысячи и идут до сих пор. Я думаю, что его можно считать изобретателем в каком-то смысле, потому что никто до него не пытался писать так, как он. Крис просто пришел и окунулся с головой в то, что все боялись попробовать».
Действительно, первые сольные альбомы Криса – начиная с "Kristofferson" и заканчивая "Jesus Was a Capricorn" – сыграли решающую роль для развития кантри-музыки в сторону Outlaw-движения. Постепенно после этого многие музыканты стали бороться с ограничением свободы творчества, которой часто грешили крупные лейблы, предпочитающие клепать одно и то же из года в год. Артисты искали свободу выражения и добились ее, хоть поначалу консервативный Нэшвилл всячески отрицал это:
«Многие из них реально добились успеха, делая что нравится, и, чёрт подери, каждый из них ставил в пример Криса Кристофферсона!», – утверждает его давний товарищ и коллега Донни Фриттс. «Он полностью изменил музыкальную атмосферу в Нэшвилле, это точно!».
Но дорога к такому ошеломительному успеху всегда имеет свою цену. Все 70-е в Нэшвилле прошли для Криса так, будто он торопился жить и не успевал наслаждаться всеми подарками судьбы. Он был на пути к саморазрушению: месяцы напролёт Кристофферсон проводил то на гастролях, то на съёмочной площадке, а поддерживать темп и заглушать усталость помогала только бутылка. Спустя несколько лет, когда врач сообщил ему, что его печень увеличилась до размеров футбольного мяча, Кристофферсон решил «завязать», но только не с творчеством. Он никогда не переставал писать, даже если ничего не записывал в студии.
Войдя в новое тысячелетие, Кристофферсон стал более скромным и остепенившимся, а его песни стали более личными. Его крайние альбомы "Feeling Mortal" и "The Cedar Creek Sessions" (альбом, записанный в прямом эфире в Остине и выпущенный в 2016 году к его 80-летию), дали слушателям понять, что Крис ещё полон желания творить. В принципе, оно никогда и не покидало его, даже в самые тёмные годы.
Крис действительно пережил многое: последний десяток лет он страдал от болезни Лайма, поначалу ошибочно диагностированной как болезнь Альцгеймера, и это существенно подкосило его здоровье. В настоящее время, он проходит лечение в Калифорнии и, по словам Лизы Кристофферсон, его супруги на протяжении 36 лет, стремительно идёт на поправку. Так стремительно, что планирует этим летом долгий тур по США и кое-что еще:
«Сейчас я работаю над новым альбомом вместе с Доном Уозом».
По правде говоря, мы уже общались с Крисом в 2012 году. Тогда он, казалось, был больше обеспокоен тем, как быстро летит время. Даже слишком. В этот раз, когда разговор зашёл о смерти, Кристофферсон без лишнего волнения сказал, что благодарен судьбе за всё, что с ним когда-либо случалось в жизни:
«Моё время подходит к концу, и мне есть, за что поблагодарить судьбу. Оглядываясь назад, я не перестаю удивляться всему, что со мной происходило в жизни. Я до сих пор поражаюсь, как при своих габаритах и скорости реакции я вообще мог играть в футбол и заниматься боксом! Да вообще делать абсолютно всё, к чему лежала душа! Как?! Как я всё-таки достиг своей цели, и как же так вышло, что я встал в один ряд с теми, чей уровень мастерства казался мне недосягаемым? Видимо, что-то в своей жизни я сделал правильно».
Источник: Журнал Country Music
Перевод: Howdy