Продолжаю свой рассказ из эпицентра событий! Кто бы мог подумать, что год для меня начнётся именно так? Я больше не провожу фотосессии и вообще практически не снимаю, не устраиваю традиционные фотопрогулки, обзоры новостроек, а двери фотостудий для меня закрылись. Я вообще не выхожу из квартиры вот уже десять дней. А фотосессии могу проводить только лишь для своего кота.
Виной всему - небольшая температура весь день 4-го января и легкое першение в горле. Я заперся дома и никого не пускал, а 5-го числа сдал тест, который оказался положительным. Я даже сначала глазам своим не поверил, когда результат пришёл. Страшно не было, только расстроился, что предстояло две недели не выходить из дома. А для человека, который любит много и долго гулять, это особенно тяжело. К тому же, это бьёт по моему кошельку.
Утром 6-го января мне позвонили из департамента здравоохранения Москвы и сказали, что так как у меня положительный результат, то они передают мои данные в поликлинику. И чтобы я ждал врача, никуда не выходил. Часов в 14 приехала врач в полной аммуниции. На обычной машине без опознавательных знаков, не на скорой.
- Если я здесь, значит ваш тест был положительным, - весело сказала она.
- Вы правы, проходите.
Она задала мне несколько вопросов о моём состоянии. Горло не смотрела, дыхание не слушала. Дала листок "Согласие на лечение" и сказала заполнить и подписать. Была довольно настойчива. Я начал было заполнять, а потом решил прочитать: текст был мелкий, с обеих сторон. Начиналось всё довольно нормально и логично. Было сказано, что я обязан не покидать помещение, не ходить на работу, на работу, не пользоваться транспортом, ни с кем не контактировать и так далее.
В самом низу страницы я увидел абзац, что должен дать своё согласие на подключение ПО "Социальный мониторинг" с указанием номера телефона. И там есть интересная фраза:
"В случае нарушения мною режима изоляции, а также в случае неустановки или неиспользования или использования в нарушение инструкции мобильного приложения "Социальный мониторинг" я буду госпитализирован в медицинское учреждение для обеспечения режима изоляции и дальнейшего лечения в стационарных условиях либо изолирован обсерватор."
Прямо так и написано. Предлог "в" потерян.
- Что за социальный мониторинг? - спросил я. - Это мне нужно будет сэлфи постоянно делать и отправлять?
- Да.
В общем, я отказался заполнять и подписывать эту бумагу. На втором экземпляре написал отказ, и врач это сфотографировала. От греха подальше. Во-первых я могу уснуть и тупо проспать время отправки, а во-вторых, свежи ещё рассказы знакомых об ошибочных штрафах. Кстати, оборотная сторона этой бумаги была полностью отдана описанию мер административной ответственности за нарушение изоляции.
- Я и так себе не враг, никуда не буду выходить, - заверил её я.
Подписал другую бумагу о согласии на лечение, где ничего этого не было, а только то, что я принял бесплатные таблетки. Сказала, что на одиннадцатый день ко мне приедут для взятия повторного теста. После этого она откланялась.
А на следующее утро мне снова позвонили из департамента здравоохранения и назвали странный список, состоящий всего из трёх фамилий и спросили, не контактировал ли я с ними. Первым назвали вообще незнакомую мне фамилию какого-то мужчины. Под вторым номером в списке шла моя мама, а с ней я не виделся около месяца. И под третьем номером - моя первая жена. Я сказал, что с ней я не контактировал уже лет семь.
Спросили, посещал ли я за последние две недели магазины, торговые центры, аптеки. Конечно посещал. Спросили, один ли я живу и где работаю. А ещё был интересный вопрос: где я по моему мнению заболел. В общем, весёлый получился диалог.
Но на этом, конечно же, веселье не закончилось. О том, что было дальше, я расскажу в следующей статье. С вами был Гудвин, самый безопасный фотограф в будущем. Оставайтесь на связи!
О том, как всё начиналось, читайте здесь.