0027
Аюрведа, тибетская, китайская и современная европейская медицина,
магия -- всё было направлено на лечение. Травы, порошки, иглы,
прижигания, посыльные в городскую аптеку и за рецептами врачей с уже
написанными лекарствами с точной дозировкой и объёмами. Ритуал,
казалось, не прекращался. Ньигмапинец укрепил на воротах огромный флаг
с буддийской свастикой. Мандала посередине комнаты настоятеля так и
пролежала ещё год. Каждое утро маг проходил по всему монастырю, вращая
цилиндры с главной мантрой, воспевая: "Ом мани пе ме хум". Ламы и
монахи уже привыкли к низкому звуку выдуваемому им на флейте из большой
берцовой кости. Йидамы и дакини всех четырёх сторон света, казалось,
начинали материализовываться из воздуха, уже некоторые видели их
огромные тени, нависающие над монастырём в сумерках. Древнее, неведомое
накрыло весь дацан. Любой скептик и материалист, приближавшийся к
монастырю, ощущал незнакомую ему до сих пор силу: энергия давила
сверху, не давала дышать, комок в горле и парализующий страх охватывал
всё тело. Такой осады злые духи не знали давно, ньигмапинец укрепил
дхарму в душах всех.
Эмчи-лама, теперь его так называли все, почти ничего не ел, спал по 3
часа в день. Наконец, болезнь стала отступать. Боль прекратилась,
опухоль стала доброкачественной, непроходимость тонкой кишки устранена.
Настоятель почувствовал себя лучше.
Ещё через некоторое время ньигмапинец вывел настоятеля из его
комнаты. Всё это время его не видел никто. На лице пожилого человека
были неведомые знаки и письмена на санскрите, нарисованные красным и
чёрным цветом...
Все понимали: произошло что-то очень серьёзное, друг спас друга,
встретившись снова через много жизней.
После этого Ян наблюдал его ещё долго, но постоянно пропадал в
монастырской библиотеке, куда ему был открыт доступ в любое время.
Сначала по Улан-Удэ, а потом и по всей республике и соседним областям
полетели слухи о чудесном эмчи-ламе. В дацан потянулись страждущие
излечения с семьями...