АХ, КАКИЕ ПОГОДЫ СТОЯТ В МОСКВЕ НЫНЧЕ...
АХ, КАКИЕ ПОГОДЫ СТОЯТ ЭТУ ЗИМУ В МОСКВЕ!!!
Я впервые соприкоснулась с настоящей российской зимой очень давно. Это был конец 60-хгодов, да даже середина, прошлого столетия.
Тогда я жила и училась в Ташкенте, где в январе было и 19 градусов тепла и дождики иногда, а в основном яркое азиатское, хотя и зимнее солнышко. Училась я в музыкальном ташкентском училище, одновременно подрабатывая концертмейстером в хореографическом училище и с балетом (станок утренний) в театре оперы и балета имени Навойи.
После окончания фортепианного отделения я начала работать педагогом в музыкальной школе и одновременно концертмейстером в Театре Кукол. Но и оттуда я вскоре ушла. Преподавать фортепиано мне не нравилось до тошноты, а в театре произошла одна история, о которой сейчас рассказывать неинтересно, так как она не имеет ни малейшего отношения к нынешней зиме в Москве).
Уйдя с работ из этих двух уважаемых заведений, я отправилась устраиваться на работу в театр Свердлова-ташкентскую филармонию и меня туда взяли и даже назначили заведующей учебной частью театральной студии. А было мне лишь 19 лет в ту пору.
Но, делать как заведующей студии мне было и нечего и неинтересно, но я быстро влилась в театральный коллектив молодёжной части филармонии, училась у них жонглировать мандаринами, вертеть правильно хула-хуп ,танцевать и даже петь и меня вскоре пригласили в ансамбль народной песни и танца при филармонии.Сшили мне два концертных платья на два отделения концерта-а я ещё была назначена и типа конферанса, то есть читала со сцены стихи и объявляла следующий номер, а затем садилась за рояль и аккомпанировала какому-нибудь номеру.И вскоре отправилась с этим ансамблем на двухмесячные гастроли по Западной Украине.
Стоял январь месяц, жильём на гастрольное время был наш железнодорожный вагон. Гостиниц нам не полагалось. Наш вагон загоняли в конец вокзала и отцепляли в каждом украинском городе, где мы должны были давать по два-три концерта.На Украине было достаточно холодно, лежал глубокий снег, в вагоне жарко топили, а умываться и исполнять прочие процедуры мы должны были в станционных туалетах, до которых ещё нужно было добираться достаточно на далекое расстояние от нашего вагона.Поэтому я ежедневно ходила в баню в каждом городе, так как от вагонной жизни шея моя была черной от грязи, а концертные мои платья были с большими декольте. Но всё это было ерундой-ведь мне было всего 19 лет! Украина казалась мне и забавной и вкусной и красивой. Особенно такие города как Львов.
Хуже было другое. На меня мужская часть ансамбля смотрела с вожделением, а женская с ненавистью.Участники ансамбля были в основном супружеские пары, правда часто меняющиеся местами. По принципу-сегодня ты мой муж, а я твоя жена, а завтра уже другие участники ансамбля разбивали эту пару, не в обиду первоначальной паре. Обид ни для кого не было, да даже и дети от такой перемены не страдали-единый ансамбль-единая большая семья. Я же была инородна для всех, у меня в Москве был жених, молодой учёный, кандидат наук-ХИМИК))), работаюший в одном ведущем НИИ при союзной Академии Наук.
Короче говоря, невзирая на мою любовь к сцене и украинской вкусной кухне я бежала домой из Житомира через Москву, выдержав такой вот гастрольно-цыганской жизни всего лишь один месяц.
А летом, по дороге с международного симпозиума в Новосибирске в Ташкент прилетел мой жених и мы, пойдя на второй день после его приезда за фруктами на Алайский базар, зашли в ЗАГС на улице Гоголя и там зарегистрировались. Тогда всё было очень просто и не надо было дожидаться какого то времени с момента подачи заявления. Надумал-зашел в ЗАГС-вышел семьёй.
Выписавшись из Ташкента, я поехала к мужу в Москву, жить предполагалось в трёхкомнатной квартире вместе с родителями и женатым братом и его дочкой. Муж мой, невзирая на солидность НИИ, в котором он работал и писал научные статьи и докторскую диссертацию получал лишь сто пять рублей в месяц. Учёные тогда больше за идею, чем за деньги работали, но о работе на Западе и не мечтали, хотя их открытия и работы вообще были известны во всё научном мире.
Такая жизнь мне после шикарного богатого Ташкента в то время абсолютно не понравилась и я с сентября начала преподавать фортепиано в Детской школе искусств, по совместительству работала с хореографией концертмейстером и ещё давала частные уроки. Зарабатывала около трёхсот рублей и мы с мужем смогли снять двухкомнатную квартиру.Нам её сдала немолодая супружеская пара на несколько лет, так как сами пара завербовалась на работу на Севере.
Прошла осень, наступили зимние морозы, однажды достигшие сорока градусов. И это было в Москве. У меня воспалился лицевой тройничный нерв и это было невероятно мучительно больно.Мне казалось, что снег давит на меня, что я погибну и от боли в лице и от снега…А вскоре приехал хозяин квартиры в командировку в Москву, как раз накануне моего двадцатилетия.Они с женой уже полая солидные северные зарплаты в принципе не нуждались в квартирантских деньгах, а вот в радостях командировочно-холостой жизни хозяин нуждался очень, что мне вскоре и высказал, предложив стать его любовницей, за что я бы стала получать дорогие подарки и не платить за квартиру вообще.
Увы, меня это предложение не устроило и даже как то оскорбило. По многим причинам. В Ташкенте за мной пытались ухаживать очень яркие мужчины-академик и лауреат Ленинской премии Исламбеков Раджаб Капланович, Директор ташкентской филармонии Назаров Амо Рубенович, сын известного узбекского поэта и сам учёный, известные в Ташкенте богатые цеховики. А тут…какой то инженер с завода Лавочкина, от безденежья завербовавшийся на Север…Да и я была дамой замужней, правда не питавшей особой любви к своему учёному мужу.Пришлось срочно бежать нам с мужем из этой квартиры, но мужу о причине бегства я конечно не сказала.
Дальше мы скитались по съемным квартирам до тех пор пока мой дедушка не дал мне деньги на покупку кооперативной квартиры , что сделать-купить её- в то время было делом архисложным. Уже на новой квартире родился сын и зимами я с ним по полдня проводила на улице гуляя в морозной Москве. Вот тогда то я и полюбила синие московские метели…и морозы, разумеется.
А последние годы зимы в Москве стали тёплыми, слякотными, почти бесснежными. И вот только в эжтот коронавирусный год зима в Москве выдалась прежняя, морозная, как во времена моей весёлой молодости.И я ею откровенно наслажлдаюсь. Этим морозным воздухом, кофепитиями с морозца в тепле квартиры или в кафе, куда мы любим заходить с прогулок с моим учеником по английскому и итальянскому языках Димой, моим весёлым спутником по Москве. Он любит слушать мои рассказы и утешения, так как своей работой в банке он совершенно недоволен, как недоволен и разношерстным коллективом и утерянными надеждами стать моделью в Италии. Как обычно, мечтам осуществиться что-нибудь первоначально мешает. На этот раз коронавирус из-за которого модельный бизнес мировой сделал паузу, если и вообще не умер.
В общем-прекрасные погоды стоят нынче в Москве, морозные…И идут прекрасные воспоминания о морозной Москве много-много лет назад).