После смерти Эдварда, казалось, время остановилось и для самой Уоллис. Последние четырнадцать лет, она прожила вдали от реальной жизни, будто смиренно ожидая новой встречи со своим королем: «Я, человек, который не пытался занять место в истории, теперь точно его займу – ужасное, выточенное под меня слепым предубеждением».
Уоллис Симпсон была поистине потрясающей женщиной и стоила каждого бриллианта, подаренного ей герцогом. Далеко не красавица от природы, герцогиня обладала просто магическим шармом, была прекрасной собеседницей и виртуозно могла подать себя: «Она входила в комнату, и комната взрывалась. Кроме нее я встречал только одного человека с подобным талантом – Фрэнка Синатру», - вспоминал приятель Уоллис.
Наследник оставался холостым до 42 лет, а его брак вызвал небывалый скандал. Эдуард VIII отрекся от престола ради возможности жениться на любимой женщине – во французском шато, с весьма скромным списком гостей (из Великобритании приехало всего семеро). Событие даже не записали в Придворный циркуляр (Court Circular – ежедневный официальный пресс-релиз о событиях в жизни членов королевской семьи), чтобы подчеркнуть презрение по отношению к новым герцогу и герцогине Виндзорским. После отречения короля, Уоллис написала Эдуарду: «Это игра политиков. Чтобы посадить на трон марионетку. Я оказалась удобным инструментом в их руках. Они хотели избавиться от тебя, и вот как они меня использовали!».
Есть мнение, что троица «правительство – церковь – дворец» не хотела, чтобы Эдуард, которого они считали слабым и недисциплинированным, сидел на троне. И они использовали миссис Симпсон, чтобы освободить Британию от такого короля. Уоллис это в полной мере прочувствовала: «Меня не отпускает мысль, что... предпринимаются просчитанные и целенаправленные попытки дискредитировать меня и уничтожить». Также известно, что у Эдварда были юридические лазейки, чтобы и сохранить трон, и жениться на Уоллис. Уинстон Черчилль (который тогда был в политической изоляции и мало что решал), чуть ли не единственный политик, открыто поддерживавший Эдуарда, и уверял, что министры не имеют полномочий запретить жениться. Но для этого необходимо было соблюсти ряд формальностей (дождаться официального развода Уоллис, как минимум). Эдвард ждать отказался. И на запланированную 27 мая коронацию приехал уже его брат - отец Елизаветы II.
После свадьбы, супруги Виндзорские вели красивую размеренную жизнь в Париже – много путешествовали, устраивали приемы, наслаждались гольфом и литературой. Для них были открыты многие двери, в том числе и президентских домов. В 1970 году на приеме в Белом доме, отвечая на тост президента Ричарда Никсона, герцог сказал: «Мне необыкновенно повезло, что очаровательная юная американка согласилась выйти за меня замуж и на протяжении тридцати лет была мне любящим, преданным и заботливым спутником». На что Уоллис с улыбкой ответила: «Ну, теперь вы понимаете, почему я его полюбила».
Уоллис родилась в уважаемой балтиморской семье. Получила строгое, очень традиционное воспитание в школе для девочек Олдфилдс – на дверях спальни было написано: «От девушки в любой ситуации ждут вежливости и учтивости». Уоллис эти слова сделала своим жизненным кредо – у нее были идеальные манеры. Под градом оскорблений, которые сыпались на нее до конца жизни, она демонстрировала фантастическую внутреннюю силу и достоинство. К каждому выходу миссис Симпсон готовилась предельно тщательно. Просила парижских кутюрье Юбера де Живанши и Марка Боана из Christian Dior шить для нее костюмы без карманов. Наручные часы не носила. (Ювелир Фулько ди Вердура как-то сказал ей, что надевать часы на запястье вульгарно, и Уоллис с тех пор прикрепляла их к сумке тоненькой цепочкой.)
"Я не самая привлекательная из женщин, но у меня есть возможность одеваться лучше, чем все остальные", - скромно замечала она. Супруга Эдварда часто появлялась на страницах Vogue, дружила с Пьером Карденом и Кристианом Диором. Ее гардероб наполняли наряды таких дизайнеров, как Баленсиага, Живанши, Скьяпарелли Чего стоил знаменитый черный костюм с кожаной апликацией или платье-лобстер с принтом Сальвадора Дали. А ее серо-голубой наряд от Мейнбохера с узкой длинной юбкой стал одним из самых обсуждаемых свадебных нарядов довоенной эпохи. «Мой муж ради меня отказался от всего; если все смотрят на меня, когда я вхожу в гостиную, он может испытывать гордость», - говорила Уоллис.